Роман (1977)
Действие романа «Осенний свет» протекает в
американской провинции, вдали от больших городов. Тихая жизнь маленьких
поселков, далекая на первый взгляд от бессмысленной суеты и бешеного
ритма мегаполисов, не чужда «проклятых» проблем технократической
цивилизации, темных, гнусных сторон большого бизнеса и большой политики.
Герои романа — семидесятитрехлетний фермер Джеймс Пейдж и его сестра
Салли, живущие в штате Вермонт в 1976 г. после того, как страна уже
отпраздновала двухсотлетие национальной независимости. В этот год
старому Джеймсу Пейджу становится особенно ясно, что Америка теперь
совсем уже не та, что была раньше, какой она ему всегда представлялась —
страна суровых и честных людей, умеющих трудиться и постоять за себя,
несущих в себе здоровое начало, исходящее от земли, от природы. Сам
Джеймс был ветераном второй мировой войны, служил в десантно-инженерных
войсках в Океании, и теперь каждый год он надевает свою фуражку и в День
ветеранов участвует в параде в своем поселке. Он ощущает себя потомком
основателей нации — Вермонтских Парней с Зеленой горы. Это они отстояли
вермонтские земли от нью-йоркских спекулянтов и отбили у
англичан-красномундирников крепость Тайкондерогу — настоящие люди,
которые умели сражаться и верили в свою судьбу.
Джеймс — человек старых и строгих правил
пуританской морали, которая составляет основу американского образа жизни
и постепенно, как он считает, уступает место безнравственности, власти
денег, жажде красивой и легкой жизни. Современное поколение в его глазах
— «свиньи жирные — мозги куриные, этим удовольствие подавай, им бы
только себя ублажить». Люди словно с ума посходили «из-за паршивых
долларов» — убивают друг друга, торгуют собой, сходят с ума, а тем
временем лесное хозяйство хиреет, фермерам живется все хуже, люди
отвыкают работать руками, как испокон веков, и забывают, что такое
честный и справедливый труд. Вот к чему пришла Америка через двести лет,
считает Джеймс Пейдж, и в его воображении встают из могил
отцы-основатели с запавшими глазами, в истлевших синих мундирах, с
заржавленными мушкетами, чтобы возродить Америку и совершить «новую
революцию».
Символом нового времени, которое не приемлет старый
фермер, становится для него телевизор, без конца показывающий убийц,
насильников, полицейских, полуголых баб и всяких длинноволосых «психов».
Эту адскую машину притащила с собой его сестра Салли, когда переехала
жить в дом брата. Салли — такая же своенравная и упрямая, как и ее брат,
но она придерживается во многом иных взглядов, ибо долгие годы прожила в
городе вместе со своим мужем Горасом, пока тот не умер. Детей у нее
нет. Нельзя сказать, что она одобряет нынешние нравы, но верит в
перемены к лучшему и готова рассуждать на всякие темы, «как заядлый
либерал», чем вызывает яростное недовольство своего брата, у которого
собственные, выношенные жизнью убеждения уживаются с расхожими
предрассудками. Раскованное поведение молодых не шокирует ее, ибо она
считает, что своими выходками они хотят привлечь внимание к социальной
несправедливости. Она не считает телевизор дьявольским изобретением и
государственной изменой, как ее брат, — это ее единственная связь с
миром, с городской жизнью, к которой она привыкла.
Салли целыми вечерами просиживает, уткнувшись в
экран, пока наконец Джеймс не выдерживает и не расстреливает телевизор
из дробовика, — он стреляет в тот мир, ту жизнь, которая его обманула и
предала идеалы прошлого. А непокорную старуху сестру он загоняет на
второй этаж, и она в знак протеста запирается в спальне, отказываясь
что-либо делать по дому. Домашняя ссора с «политическим» оттенком — оба
говорят о свободе и ссылаются на конституцию Америки — затягивается.
Родственникам и друзьям не удается помирить стариков, об их ссоре узнают
все соседи и начинают давать советы, как поступить. Война разгорается:
чтобы запугать Салли, Джеймс подвешивает передее дверью ружье, правда
незаряженное. Она же устраивает опасную ловушку, укрепив над своей
дверью ящик с яблоками, чтобы он свалился на голову братцу, если тот
вздумает войти к ней.
От нечего делать Салли начинает читать попавшую ей в
руки книжку «Контрабандисты с Утеса Погибших Душ». Это боевик с
интеллектуальной подкладкой о соперничестве двух шаек контрабандистов,
занимающихся торговлей наркотиками. «Больная книга, больная и порочная,
как жизнь в сегодняшней Америке» — так гласит рекламная аннотация, будто
выражая суть того мира, который не прием-лет Джеймс и от которого
некуда спрятаться, даже если уничтожен телевизор. Две действительности
как бы сходятся вместе — в одной люди живут обычными трудами, радостями,
тревогами, общаются с природой, верят в «природную магию, в битву духа
против тяжести материи», носят с собой череп гремучей змеи от нечистой
силы; в другой — безумной действительности урбанизированной Америки —
разгорается неистовая конкурентная борьба, и люди одержимы идеей наживы,
сумасшедшими желаниями, иллюзиями и страхом. Таким образом, два романа и
два способа изображения отражают два жизненных уклада современной
Америки.
Во главе одной из шаек, у которой налажена
переправка марихуаны из Мексики в Сан-Франциско, стоит капитан Кулак —
циник и философ, рассуждающий о свободе и власти. Это своего рода
идеолог мира наживы. Другие члены его шайки — «человечество в миниатюре»
— представляют разные типы современного сознания: мистер Нуль —
технократ, несостоявшийся Эдисон, воображающий, что изобретатель может
переделать весь мир. Нерассуждающий мистер Ангел воплощает здоровое
физическое начало — он не раздумывая бросается в воду спасать
пытающегося покончить жизнь самоубийством разочарованного интеллектуала
Питера Вагнера, который поневоле становится членом их экипажа. Джейн
символизирует раскрепощенную современную женщину, свободную выбирать
себе мужчин по вкусу. Контрабандисты встречаются с поставщиками
марихуаны среди океана на пустынном острове под названием «Утес Погибших
Душ». Именно там их настигают соперники — экипаж катера «Воинственный».
Жестокость, столкновение характеров, нетерпимость —
вот законы жизни в преступной среде, но именно эти черты проявляются и в
сельской глуши, нарушая спокойное течение семейной жизни, приводя к
драме. Джеймс отличался нетерпимостью не только к телевидению,
снегоходам и прочим атрибутам современности, но и к собственным детям —
он затравил и довел до самоубийства своего сына Ричарда, которого считал
«слабаком» и шпынял по поводу и без повода. В конце романа он
прозревает, понимая, что телевизор и снегоход не самые страшные враги
человека. Страшнее психологическая и нравственная слепота. Воспоминания о
сыне и ссора с Салли заставляют старого фермера иначе взглянуть на себя
самого. Он всегда старался жить по совести, но не заметил, что его
правила превратились в мертвые догмы, за которыми Джеймс уже не различал
живых людей. Он уверовал в свою правоту и оказался глух к правоте
других. Он вспоминает покойную жену и сына и понимает, что при всех
своих слабостях это были честные, хорошие люди, а он прожил жизнь и
главного в них не заметил, потому что «имел понятия узкие и мелочные».
Джеймс навещает в больнице умирающего друга Эда
Томаса, тот сожалеет, что не увидит больше раннюю весну, когда
вскрываются реки и оттаивает земля. Именно так должно оттаять
человеческое сердце для понимания другого сердца. В этом путь спасения
человека, страны, человечества, наконец. Вот нравственный закон, который
должен победить другие законы, определившие, увы, историю Америки и
определяющие ее жизнь сегодня, — «воинственность — закон человеческой
природы», как его не без сожаления формулирует Томас Джефферсон в
эпиграфе ко всему роману. В этом контексте следует воспринимать и слова
другого свидетеля рождения американского государства, взятые эпиграфом к
первой главе и звучащие как приговор всей орущей, стреляющей,
наркотизированной и стандартизированной американской цивилизации
(которую так не любили великие английские сатирики Ивлин Во и Олдос
Хаксли): «Я присутствовал во дворе Конгресса, когда была зачитана
Декларация независимости. Из людей порядочных при этом почти никого не
было.
Чарльз Биддл, 1776». |