Роман (1949)
Действие происходит в 1984 г. в Лондоне, столице
Взлетной полосы номер один, провинции Океании. Уинстон Смит, невысокий
тщедушный человек тридцати девяти лет собирается начать вести дневник в
старинной толстой тетради, недавно купленной в лавке старьевщика. Если
дневник обнаружат, Уинстона ждет смерть или двадцать пять лет каторжного
лагеря. В его комнате, как в любом жилом или служебном помещении, в
стену вмонтирован телеэкран, круглосуточно работающий и на прием, и на
передачу. Полиция мыслей подслушивает каждое слово и наблюдает за каждым
движением. Повсюду расклеены плакаты: огромное лицо человека с густыми
черными усами, с глазами, устремленными прямо на смотрящего. Подпись
гласит: «Старший Брат смотрит на тебя».
уинстон хочет записать свои сомнения в правильности
учения партии. Он не видит в окружающей его убогой жизни ничего
похожего на идеалы, к которым стремится партия. Он ненавидит Старшего
Брата и не признает лозунгов партии «ВОЙНА — ЭТО МИР, СВОБОДА — ЭТО
РАБСТВО, НЕЗНАНИЕ — СИЛА». Партия приказывает верить только ей, а не
собственным глазам и ушам. уинстон пишет в дневнике: «Свобода — это
возможность сказать, что дважды два — четыре». Он сознает, что совершает
мыслепреступление. Мыслепреступника неизбежно ждет арест, его
уничтожают, или, как принято говорить, распыляют. Семья сделалась
придатком полиции мыслей, даже детей учат следить за родителями и
доносить на них. Доносят друг на друга соседи и сослуживцы.
Уинстон работает в отделе документации в
министерстве правды, ведающем информацией, образованием, досугом и
искусствами. Там выискивают и собирают печатные издания, подлежащие
уничтожению, замене или переделке, если содержащиеся в них цифры, мнения
или прогнозы не совпадают с сегодняшними. Историю выскабливают, как
старый пергамент, и пишут заново — столько раз, сколько нужно. Затем о
подчистках забывают, и ложь становится правдой.
Уинстон вспоминает о двухминутке ненависти,
проходившей сегодня в министерстве. Объект для ненависти неизменен:
Голдстейн, в прошлом один из руководителей партии, вставший затем на
путь контрреволюции, приговоренный к смерти и таинственно исчезнувший.
Теперь он первый изменник и отступник, виновник всех преступлений и
вредительств. Все ненавидят Голдстейна, опровергают и высмеивают его
учение, но влияние его нисколько не ослабевает: ежедневно ловят шпионов и
вредителей, действующих по его указке. Говорят, он командует Братством,
подпольной армией врагов партии, говорят и об ужасной книге, своде
всяческих ересей; у нее нет названия, ее называют просто «книга».
На двухминутке присутствует О'Брайен, чиновник,
занимающий очень высокий пост. Удивителен контраст между его мягкими
жестами и внешностью боксера-тяжеловеса, уинстон давно подозревает, что
0'Брайен не вполне политически правоверен, и очень хочет с ним
заговорить. В его глазах уинстон читает понимание и поддержку. Однажды
он даже слышит во сне голос О'Брайена: «Мы встретимся там, где нет
темноты». На собраниях уинстон часто ловит на себе взгляды темноволосой
девушки из отдела литературы, которая громче всех кричит о своей
ненависти к Голдстейну. уинстон думает, что она связана с полицией
мыслей.
Бродя по городским трущобам, уинстон случайно
оказывается возле знакомой лавки старьевщика и заходит в нее. Хозяин,
мистер Чаррингтон, седой сутулый старик в очках, показывает ему комнату
наверху: там стоит старинная мебель, на стене висит картина, там есть
камин и нет телеэкрана. На обратном пути уинстон встречает ту же самую
девушку. Он не сомневается, что она следит за ним. Неожиданно девушка
передает ему записку с признанием в любви. Они украдкой обмениваются
несколькими словами в столовой и в толпе.
Впервые в жизни Уинстон уверен, что перед ним сотрудник полиции мыслей.
Уинстона помещают в тюрьму, затем перевозят в
министерство любви, в камеру, где никогда не выключают свет. Это место,
где нет темноты. Входит О'Брайен. Уинстон поражен, забыв об
осторожности, он кричит: «И вы у них!» — «Я давно у них», — с мягкой
иронией отвечает 0'Брайен. Из-за его спины появляется надзиратель, он
изо всех сил бьет дубинкой по локтю Уинстона. Начинается кошмар. Сначала
его подвергают допросам надзиратели, которые все время его бьют —
кулаками, ногами, дубинками. Он кается во всех грехах, совершенных и
несовершенных. Затем с ним работают следователи-партийцы; их
многочасовые допросы ломают его сильнее, чем кулаки надзирателей.
Уинстон говорит и подписывает все, что требуют, сознается в немыслимых
преступлениях.
Теперь он лежит навзничь, тело закреплено так, что
пошевелиться невозможно. 0'Брайен поворачивает рычаг прибора,
причиняющего невыносимую боль. Как учитель, который бьется с
непослушным, но способным учеником, 0'Брайен объясняет, что Уинстона
держат здесь, чтобы излечить, то есть переделать. Партии не нужны
послушание или покорность: враг должен принять сторону партии искренне,
умом и сердцем. Он внушает Уинстону, что действительность существует
лишь в сознании партии: что партия считает правдой, то и есть правда.
Уинстон должен научиться видеть действительность глазами партии, ему
надо перестать быть собой, а стать одним из «них». Первый этап О'Брайен
называет учебой, второй — пониманием. Он утверждает, что власть партии
вечна. Цель власти — сама власть, власть над людьми, и состоит она в
том, чтобы причинять боль и унижать. Партия создаст мир страха,
предательства и мучений, мир топчущих и растоптанных. В этом мире не
будет иных чувств, кроме страха, гнева, торжества и самоуничижения, не
будет иной верности, кроме партийной, не будет иной любви, кроме любви к
Старшему Брату.
Уинстон возражает. Он считает, что цивилизацию,
построенную на страхе и ненависти, ждет крах. Он верит в силу
человеческого духа. Считает себя морально выше О'Брайена. Тот включает
запись их разговора, когда Уинстон обещает красть, обманывать, убивать.
ЗатемО'Брайен велит ему раздеться и взглянуть в зеркало: Уинстон видит
грязное, беззубое, исхудавшее существо. «Если вы человек — таково
человечество», — говорит ему О'Брайен. «Я не предал Джулию», — возражает
ему Уинстон.
Тогда Уинстона приводят в комнату под номером сто
один, к его лицу приближают клетку с огромными голодными крысами. Для
Уинстона это непереносимо. Он слышит их визг, ощущает их гнусный запах,
но он намертво прикреплен к креслу. Уинстон осознает, что есть только
один человек, чьим телом он может заслониться от крыс, и исступленно
кричит: «Джулию! Отдайте им Джулию! Не меня!»
Уинстон ежедневно приходит в кафе «Под каштаном»,
смотрит на телеэкран, пьет джин. Жизнь ушла из него, его поддерживает
только алкоголь. Они виделись с Джулией, и каждый знает, что Другой
предал его. И теперь не испытывают ничего, кроме взаимной неприязни.
Раздаются победные фанфары: Океания победила Евразию! Глядя на лицо
Старшего Брата, Уинстон видит, что оно исполнено спокойной силы, а в
черных усах прячется улыбка. Исцеление, о котором говорил О'Брайен,
свершилось. Уинстон любит Старшего Брата. |
