Роман (1932)
Действие этого романа-антиутопии происходит в
вымышленном Мировом Государстве. Идет 632-й год эры стабильности, Эры
Форда. Форд, создавший в начале двадцатого века крупнейшую в мире
автомобильную компанию, почитается в Мировом Государстве за Господа
Бога. Его так и называют — «Господь наш Форд». В государстве этом правит
технократия. Дети здесь не рождаются — оплодотворенные искусственным
способом яйцеклетки выращивают в специальных инкубаторах. Причем
выращиваются они в разных условиях, поэтому получаются совершенно разные
особи — альфы, беты, гаммы, дельты и эпсилоны. Альфы как бы люди
первого сорта, работники умственного труда, эпсилоны — люди низшеи
касты, способные лишь к однообразному физическому труду. Сначала
зародыши выдерживаются в определенных условиях, потом они появляются на
свет из стеклянных бутылей — это называется Раскупоркой. Младенцы
воспитываются по-разному. У каждой касты воспитывается пиетет перед
более высокой кастой и презрение к кастам низшим. Костюмы у каждой касты
определенного цвета. Например, альфы ходят в сером, гаммы — в зеленом,
эпсилоны — в черном.
Стандартизация общества — главное в Мировом
Государстве. «Общность, Одинаковость, Стабильность» — вот девиз планеты.
В этом мире все подчинено целесообразности во благо цивилизации. Детям
во сне внушают истины, которые записываются у них в подсознании. И
взрослый человек, сталкиваясь с любой проблемой, тотчас вспоминает
какой-то спасительный рецепт, запомненный во младенчестве. Этот мир
живет сегодняшним днем, забыв об истории человечества. «История —
сплошная чушь». Эмоции, страсти — это то, что может лишь помешать
человеку. В дофордовском мире у каждого были родители, отчий дом, но это
не приносило людям ничего, кроме лишних страданий. А теперь — «Каждый
принадлежит всем остальным». Зачем любовь, к чему переживания и драмы?
Поэтому детей с самого раннего возраста приучают к эротическим играм,
учат видеть в существе противоположного пола партнера по наслаждениям. И
желательно, чтобы эти партнеры менялись как можно чаще, — ведь каждый
принадлежит всем остальным. Здесь нет искусства, есть только индустрия
развлечении. Синтетическая музыка, электронный гольф, «синоощущалки —
фильмы с примитивным сюжетом, смотря которые ты действительно ощущаешь
то, что происходит на экране. А если у тебя почему-то испортилось
настроение — это легко исправить, надо принять лишь один-два грамма
сомы, легкого наркотика, который немедленно тебя успокоит и развеселит.
«Сомы грамм — и нету драм».
Бернард Маркс — представитель высшего класса,
альфа-плюсовик. Но он отличается от своих собратьев. Чересчур задумчив,
меланхоличен, даже романтичен. Хил, тщедушен и не любит спортивных игр.
Ходят слухи, что ему в инкубаторе для зародышей случайно впрыснули спирт
вместо кровезаменителя, поэтому он и получился таким странным.
Линайна Краун — девушка-бета. Она хорошенькая,
стройная, сексуальная (про таких говорят «пневматичная»), Бернард ей
приятен, хотя многое в его поведении ей непонятно. Например, ее смешит,
что он смущается, когда она в присутствии других обсуждает с ним планы
их предстоящей увеселительной поездки. Но поехать с ним в Нью-Мексико, в
заповедник, ей очень хочется, тем более что разрешение попасть туда
получить не так-то просто.
Бернард и Линайна отправляются в заповедник, туда,
где дикие люди живут так, как жило все человечество до Эры Форда. Они не
вкусили благ цивилизации, они рождаются от настоящих родителей, любят,
страдают, надеются. В индейском селении Мальпараисо Бертран и Линайна
встречают странного дикаря — он непохож на других индейцев, белокур и
говорит на английском — правда, на каком-то древнем. Потом выясняется,
что в заповеднике Джон нашел книгу, это оказался том Шекспира, и выучил
его почти наизусть.
Оказалось, что много лет назад молодой человек
Томас и девушка Линда поехали на экскурсию в заповедник. Началась гроза.
Томас сумел вернуться назад — в цивилизованный мир, а девушку не нашли и
решили, что она погибла. Но девушка выжила и оказалась в индейском
поселке. Там она и родила ребенка, а забеременела она еще в
цивилизованном мире. Поэтому и не хотела возвращаться назад, ведь нет
позора страшнее, чем стать матерью. В поселке она пристрастилась к
мескалю, индейской водке, потому что у нее не было сомы, которая
помогает забывать все проблемы; индейцы ее презирали — она, по их
понятиям, вела себя развратно и легко сходилась с мужчинами, ведь ее
учили, что совокупление, или, по-фордовски, взаимопользование, — это
всего лишь наслаждение, доступное всем.
Бертран решает привезти Джона и Линду в Заоградныи
мир. Линда всем внушает отвращение и ужас, а Джон, или Дикарь, как стали
его называть, становится модной диковиной. Бертрану поручают знакомить
Дикаря с благами цивилизации, которые его не поражают. Он постоянно
цитирует Шекспира, который рассказывает о вещах более удивительных. Но
он влюбляется в Линайну и видит в ней прекрасную Джульетту. Линайне
льстит внимание Дикаря, но она никак не может понять, почему, когда она
предлагает ему заняться «взаимопользованием», он приходит в ярость и
называет ее блудницей.
Бросить вызов цивилизации Дикарь решается после
того, как видит умирающую в больнице Линду. Для него это — трагедия, но в
цивилизованном мире к смерти относятся спокойно, как к естественному
физиологическому процессу. Дeтeй c сaмoгo рaннeгo вoзpaстa водяив палаты
к умирающим на экскурсии, развлекают их там, кормят сладостями — все
для того, чтобы ребенок не боялся смерти и не видел в ней страдания.
После смерти Линды Дикарь приходит к пункту раздачи сомы и начинает
яростно убеждать всех отказаться от наркотика, который затуманивает им
мозги. Панику едва удается остановить, напустив на очередь пары сомы. А
Дикаря, Бертрана и его друга Гельмгольца вызывают к одному из десяти
Главноуправителей, его фордейшеотпу Мустафе Монду.
Он и разъясняет Дикарю, что в новом мире
пожертвовали искусством, подлинной наукой, страстями ради того, чтобы
создать стабильное и благополучное общество. Мустафа Монд рассказывает о
том, что в юности он сам слишком увлекся наукой, и тогда ему предложили
выбор между ссылкой на далекий остров, где собирают всех инакомыслящих,
и должностью Главноуправителя. Он выбрал второе и встал на защиту
стабильности и порядка, хотя сам прекрасно понимает, чему он служит. «Не
хочу я удобств, — отвечает Дикарь. — Я хочу Бога, поэзию, настоящую
опасность, хочу свободу, и добро, и грех».
Гельмгольцу Мустафа тоже предлагает ссылку,
добавляя, правда, при этом, что на островах собираются самые интересные
люди на свете, те, кого не удовлетворяет правоверность, те, у кого есть
самостоятельные взгляды. Дикарь тоже просится на остров, но его Мустафа
Монд не отпускает, объясняя это тем, что хочет продолжить эксперимент.
И тогда Дикарь сам уходит от цивилизованного мира.
Он решает поселиться на старом заброшенном авиамаяке. На последние
деньги он покупает самое необходимое — одеяла, спички, гвозди, семена и
намеревается жить вдали от мира, выращивая свой хлеб и молясь — Иисусу
ли, индейскому ли богу Пуконгу, своему ли заветному хранителю орлу. Но
как-то раз кто-то, случайно проезжавший мимо, видит на склоне холма
страстно бичующего себя полуголого Дикаря. И снова набегает толпа
любопытных, для которых Дикарь — лишь забавное и непонятное существо.
«Хотим би-ча! Хотим би-ча!» — скандирует толпа. И тут Дикарь, заметив в
толпе Линайну, с криком «Распутница» бросается с бичом на нее.
На следующий день пара молодых лондонцев приезжает к маяку, но, войдя внутрь, они видят, что Дикарь повесился. |