(Madame Bovary. Meurs de province)
Роман (1857)
Молодой лекарь Шарль Бовари впервые увидел Эмму
Руо, когда его вызвали на ферму ее отца, сломавшего ногу. На Эмме было
синее шерстяное платье с тремя оборками. Волосы у нее были черные,
гладко зачесанные спереди на прямой пробор, щеки розовые, взгляд больших
черных глаз прямой и открытый. Шарль к этому времени уже был женат на
уродливой и сварливой вдове, которую ему сосватала мать из-за приданого.
Перелом у папаши Руо оказался легким, но Шарль продолжал ездить на
ферму. Ревнивая жена выяснила, что мадемуазель Руо училась в монастыре
урсулинок, что она «танцует, знает географию, рисует, вышивает и.
бренчит на фортепьяно. Нет, это уж слишком!». Она изводила мужа
попреками.
Однако скоро жена Шарля неожиданно скончалась. И
через некоторое время он женился на Эмме. Свекровь отнеслась к новой
невестке холодно. Эмма стала госпожой Бовари и переехала в дом Шарля в
местечко Тост. Она оказалась прекрасной хозяйкой. Шарль боготворил жену.
«Весь мир замыкался для него в пределы шелковистого обхвата ее
платьев». Когда после работы он сидел у порога дома в туфлях, вышитых
Эммой, то чувствовал себя на верху блаженства.
Эмма же, в отличие от него, была полна смятенья. До
свадьбы она поверила, что «то дивное чувство, которое она до сих пор
представляла себе в виде райской птицы <…> слетело, наконец, к
ней», но счастье не наступило, и она решила, что ошиблась. В монастыре
она пристрастилась к чтению романов, ей хотелось, подобно любимым
героиням, жить в старинном замке и ждать верного рыцаря. Она выросла с
мечтой о сильных и красивых страстях, а действительность в захолустье
была так прозаична! Шарль был предан ей, добр и трудолюбив, но в нем не
было и тени героического. Речь его «была плоской, точно панель, по
которой вереницей тянулись чужие мысли в их будничной одежде <…>
Он ничему не учил, ничего не знал, ничего не желал».
Однажды в ее жизнь вторглось нечто необычное.
Бовари получили приглашение на бал в родовой замок маркиза, которому
Шарль удачно удалил нарыв в горле. Великолепные залы, знатные гости,
изысканные яства, запах цветов, тонкого белья и трюфелей — в этой
атмосфере Эмма испытала острое блаженство. Особенно возбуждало ее, что
среди светской толчеи она различала токи запретных связей и
предосудительных наслаждений. Она вальсировала с настоящим виконтом,
который потом уезжал в сам Париж! Атласные туфельки ее после танцев
пожелтели от навощенного паркета. «С ее сердцем случилось то же, что и с
туфельками: от прикосновения с роскошью на нем осталось нечто
неизгладимое…» Как ни надеялась Эмма на новое приглашение, его не
последовало. Теперь жизнь в Тосте ей совсем опостылела. «Будущее
представлялось ей темным коридором, упирающимся в наглухо запертую
дверь». Тоска приняла форму болезни, Эмму мучили приступы удушья,
сердцебиение, у нее появился сухой кашель, взвинченность сменялась
апатией. Встревоженный Шарль объяснил ее состояние климатом и стал
подыскивать новое место.
Весной супруги Бовари переехали в городок Ионвиль под Руаном. Эмма к тому времени уже ждала ребенка.
Это был край, где «говор лишен характерности, а
пейзаж — своеобразия». В один и тот же час на центральной площади
останавливался убогий дилижанс «Ласточка», и его кучер раздавал жителям
свертки с покупками. В одно и то же время весь город варил варенье,
запасаясь на год вперед. Все знали все и судачили обо всем и вся. Бовари
были введены в здешнее общество. К нему относились аптекарь господин
Оме, лицо которого «не выражало ничего, кроме самовлюбленности»,
торговец тканями господин Лере, а также священник, полицейский,
трактирщица, нотариус и еще несколько особ. На этом фоне выделялся
двадцатилетний помощник нотариуса Леон Дюпюи — белокурый, с загнутыми
ресницами, робкий и застенчивый. Он любил почитать, рисовал акварели и
бренчал на пианино одним пальцем. Эмма Бовари поразила его воображение. С
первой беседы они почувствовали друг в друге родственную душу. Оба
любили поговорить о возвышенном и страдали от одиночества и скуки.
Эмма хотела сына, но родилась девочка. Она назвала
ее Бертой — это имя она слышала на балу у маркиза. Девочке нашли
кормилицу. Жизнь продолжалась. Папаша Руо присылал им по весне индейку.
Иногда навещала свекровь, корившая невестку за расточительность. Только
общество Леона, с которым Эмма часто встречалась на вечеринках у
аптекаря, скрашивало ее одиночество. Молодой человек уже был пылко
влюблен в нее, но не знал, как объясниться. «Эмма казалась ему столь
добродетельной, столь неприступной, что у него уже не оставалось и
проблеска надежды», Он не подозревал, что Эмма в душе тоже страстно
мечтает о нем. Наконец помощник нотариуса уехал в Париж продолжать
образование. После его отъезда Эмма впала в черную меланхолию и
отчаяние. Ее раздирали горечь и сожаление о несостоявшемся счастье.
Чтобы как-то развеяться, она накупила в лавке у Лере обновок. Она и
прежде пользовалась его услугами. Лере был ловким, льстивым и по-кошачьи
хитрым человеком. Он давно угадал страсть Эммы к красивым вещам и
охотно предлагал ей покупки в долг, присылая то отрезы, то кружева, то
ковры, то шарфы. Постепенно Эмма оказалась у лавочника в изрядном долгу,
о чем муж не подозревал.
Однажды на прием к Шарлю пришел помещик Родольф
Буланже. Сам он был здоров как бык, а на осмотр привез своего слугу.
Эмма сразу ему понравилась. В отличие от робкого Леона
тридцатичетырехлетний холостяк Родольф был опытным в отношениях с
женщинами и уверенным в себе. Он нашел путь к сердцу Эммы с помощью
туманных жалоб на одиночество и непонимание. Через некоторое время она
стала его любовницей. Это случилось на верховой прогулке, которую
предложил Родольф — как средство поправить пошатнувшееся здоровье
госпожи Бовари. Эмма отдалась Родольфу в лесном шалаше, безвольно,
«пряча лицо, вся в слезах». Однако затем страсть вспыхнула в ней, и
упоительно-смелые свидания стали смыслом ее жизни. Она приписывала
загорелому, сильному Родольфу героические черты своего воображаемого
идеала. Она требовала от него клятв в вечной любви и самопожертвования.
Чувство ее нуждалось в романтическом обрамлении. Она заставляла флигель,
где они встречались по ночам, вазами с цветами. Делала Родольфу дорогие
подарки, которые покупала все у того же Лере втайне от мужа.
Чем больше привязывалась Эмма, тем более остывал к
ней Родольф. Она трогала его, ветреника, своей чистотой и
простодушностью. Но больше всего он дорожил собственным покоем. Связь с
Эммой могла повредить его репутации. А она вела себя чересчур
безрассудно. И Родольф все чаще делал ей замечания по этому поводу.
Однажды он пропустил три свидания подряд. Самолюбие Эммы было больно
задето. «Она даже призадумалась: за что она так ненавидит Шарля и не
лучше ли все-таки попытаться полюбить его? Но Шарль не оценил этого
возврата былого чувства, ее жертвенный порыв разбился, это повергло ее в
полное смятение, а тут еще подвернулся аптекарь и нечаянно подлил масла
в огонь».
Аптекарь Оме числился в Ионвиле поборником
прогресса. Он следил за новыми веяниями и даже печатался в газете
«Руанский светоч». На этот раз им овладела мысль о произведении в
Ионвиле одной новомодной операции, о которой он вычитал в хвалебной
статье. С этой идеей Оме насел на Шарля, уговаривая его и Эмму, что они
ничем не рискуют. Выбрали и жертву — конюха, у которого было врожденное
искривление стопы. Вокруг несчастного образовался целый заговор, и в
конце концов он сдался. После операции взволнованная Эмма встретила
Шарля на пороге и бросилась ему на шею. Вечером супруги оживленно
строили планы. А через пять дней конюх стал умирать. У него началась
гангрена. Пришлось срочно вызвать «местную знаменитость» — врача,
который обозвал всех остолопами и отрезал больному ногу до колена. Шарль
был в отчаянии, а Эмма сгорала от позора. Душераздирающие крики бедняги
конюха слышал весь город. Она еще раз убедилась, что ее муж —
заурядность и ничтожество. В этот вечер она встретилась с Родольфом, «и
от жаркого поцелуя вся их досада растаяла, как снежный ком».
Она стала мечтать о том, чтобы навсегда уехать с
Родольфом, и наконец заговорила об этом всерьез — после ссоры со
свекровью, приехавшей в гости. Она так настаивала, так умоляла, что
Родольф отступил и дал слово выполнить ее просьбу. Был составлен план.
Эмма вовсю готовилась к побегу. Она по секрету заказала у Лере плащ,
чемоданы и разные мелочи для дороги. Но ее ждал удар: накануне отъезда
Родольф передумал брать на себя такую обузу. Он твердо решил порвать с
Эммой и послал ей прощальное письмо в корзинке с абрикосами. В нем он
также извещал, что уезжает на время.
…Сорок три дня Шарль не отходил от Эммы, у которой
началось воспаление мозга. Только к весне ей стало лучше. Теперь Эмма
была равнодушна ко всему на свете. Она увлеклась благотворительностью и
обратилась к Богу. Казалось, ничто не может ее оживить. В Руане в это
время гастролировал знаменитый тенор. И Шарль, по совету аптекаря, решил
повезти жену в театр.
Эмма слушала оперу «Лючия де Ламермур», забыв обо
всем. Переживания героини казались ей схожими с ее муками. Она вспомнила
собственную свадьбу. «О, если б в ту пору, когда ее красота еще не
утратила своей первоначальной свежести, когда к ней еще не пристала
грязь супружеской жизни, когда она еще не разочаровалась в любви
запретной, кто-нибудь отдал ей свое большое, верное сердце, то
добродетель, нежность, желание и чувство долга слились бы в ней воедино и
с высоты такого счастья она бы уже не пала <…>. А в антракте ее
ждала неожиданная встреча с Леоном. Теперь он практиковал в Руане. Они
не виделись три года и забыли друг друга. Леон был уже не прежним робким
юношей. «Он решил, что пора сойтись с этой женщиной», убедил госпожу
Бовари остаться еще на один день, чтобы вновь послушать Лагарди. Шарль
горячо его поддержал и уехал в Ионвиль один.
…Снова Эмма была любима, снова она безжалостно
обманывала мужа и сорила деньгами. Каждый четверг она уезжала в Руан,
где якобы брала уроки музыки, а сама встречалась в гостинице с Леоном.
Теперь она выступала как искушенная женщина, и Леон был всецело в ее
власти. Между тем хитрец Лере принялся настойчиво напоминать о долгах.
По подписанным векселям накопилась огромная сумма. Бовари грозила опись
имущества. Ужас подобного исхода невозможно было представить. Эмма
бросилась к Леону, но ее возлюбленный был малодушен и труслив. Его уже и
так пугало, что Эмма слишком часто приходит к нему прямо в контору. И
он ничем ей не помог. Ни у нотариуса, ни у податного инспектора она
также не нашла сочувствия. Тогда ее осенило — Родольф! Ведь он давно
вернулся к себе в поместье. И он богат. Но бывший ее герой, поначалу
приятно удивленный ее появлением, холодно заявил: «У меня таких денег
нет, сударыня».
Эмма вышла от него, чувствуя, что сходит с ума. С
трудом добрела она до аптеки, прокралась наверх, где хранились яды,
нашла банку с мышьяком и тут же проглотила порошок…
Она умерла через несколько дней в страшных
мучениях. Шарль не мог поверить в ее смерть. Он был полностью разорен и
убит горем. Окончательным ударом стало для него то, что он нашел письма
Родольфа и Леона. Опустившийся, обросший, неопрятный, он бродил по
дорожкам и плакал навзрыд. Вскоре он тоже умер, прямо на скамейке в
саду, сжимая в руке прядь Эмминых волос. Маленькую Берту взяла на
воспитание сначала мать Шарля, а после ее смерти — престарелая тетка.
Папашу Руо разбил паралич. Денег у Берты не осталось, и она вынуждена
была пойти на прядильную фабрику.
Леон вскоре после смерти Эммы удачно женился. Лере
открыл новый магазин. Аптекарь получил орден Почетного легиона, о
котором давно мечтал. Все они очень преуспели. |