В 13-й суре Корана (аят 37) Аллах говорит о Коране: «И
так Мы ниспослали его как арабский судебник». Действительно, в сурах 2, 4
и 5 (это более 500 аятов, примерно десятая часть Корана) собраны
предписания по религиозным, гражданским и уголовным делам. Второй
первоисточник мусульманского права – это хадисы, т. е. предваряемые
иснадом рассказы о поступках и высказываниях пророка Мухаммеда и его
сподвижников.
Вместе с тем, подобно тому, как «Тора», чтобы стать
«иудейским судебником», должна была быть дополнена Устным законом –
юридическим комментарием «Мишны», еще раз прокомментированным в
«Талмуде», так и Коран и хадисы нуждались в юридическом толковании.
Священные книги ислама не содержат непротиворечивого свода законов, и
мусульмане никогда не вели судопроизводства по Корану Аллаха или Сунне
его пророка. Те правовые нормы, которые выражены в Коране и хадисах,
«следует рассматривать скорее как символ мусульманской идентификации и
силу, связующую всех мусульман, чем как практическое орудие повседневной
юридической практики: нетрудно усмотреть здесь аналогию одной из
функций классического еврейского закона» (Грюнебаум).
Основные сложности юридического использования исламского
Писания (Корана) и Предания (Сунны пророка, т. е. хадисов) состояли в
следующем.
Во-первых, суры Корана, услышанные пророком в
разное время (а Мухаммед, как известно, слышал Откровение Аллаха и
«транслировал» его людям на протяжении более 20 лет), часто противоречат
друг другу, причем не только в метафизике, но и в конкретных
юридических или ритуальных вопросах. Противоречие снималось с учетом
времени «ниспослания» сур, и этот принцип был освящен в Коране: «Стирает
Аллах, что желает, и утверждает; у Него – мать книги» (13, 39).
Учитывать хронологию «ниспослания» стал уже сам Мухаммед, когда ссьшками
на изменившуюся волю Аллаха он оправдывал противоречия между разными
сурами. «Считается, что аят, ниспосланный позже, отменяет предыдущий. В
мусульманском богословии возникла специальная дисциплина – насха – наука
об отменяющем и отмененном, исследующая взаимоотношения противоречивых
аятов» (Пиотровский).
Во-вторых, обращение к хадисам как к источнику
права (например, как к собранию правовых прецедентов и авторитетных
рекомендаций) было затруднено тем, что степень достоверности разных
хадисов была различной и, главное, не общепризнанной. Возникала
необходимость в текстологической экспертизе хадисов, в авторитетной
оценке древности и надежности их иснадов.
В-третьих, непосредственному использованию Корана
в качестве «арабского судебника» мешало то, что правовые нормы в нем
нередко формулировались слишком абстрактно и сжато, как бы в свернутом
виде, причем с течением времени трудности понимания таких текстов
возрастали. Требовались их развернутые толкования, своего рода переводы
на общепонятный язык.
Например, аяты о разводе: «Тем, которые поклянутся о
своих женах, – выжидание четырех месяцев. И если они возвратятся, то,
поистине, Аллах прощающ, милосерд!
А если они решатся на развод, то, поистине, Аллах – слышащий, знающий!
А разведенные выжидают сами с собой три периода, и не
разрешается им скрывать то, что сотворил Аллах в их утробах, если они
веруют в Аллаха и в последний день. А мужьям их – достойнее их вернуть
при этом, если они желают умиротворения. И для них – то же самое, что и
на них, согласно принятому. Мужьям над ними – степень. Поистине, Аллах –
великий, мудрый!
Развод – двукратен: после него – либо удержать, согласно
обычаю, либо отпустить с благодеянием. И не дозволяется вам брать из
того, что вы им даровали, ничего. Разве только они оба боятся не
выполнить ограничений Аллаха. А если вы боитесь, что они не выполнят
ограничений Аллаха, то не будет греха над ними в том, чем она себя
выкупит. Таковы границы Аллаха, не преступайте же их, а если кто
преступает границы Аллаха, те – неправедные.
А когда вы дали развод женам, и они достигли своего
предела, то удерживайте их согласно принятому или отпускайте их согласно
принятому, но не удерживайте их насильно, преступая: если кто делает
это, тот несправедлив к самому себе. И не обращайте знамений Аллаха в
насмешку <…>».
Всестороннее комментирование и развитие законодательных
установок Корана и хадисов стало основным содержанием исламского
богословия. Существует два главных рода правового толкования священных
книг: тафсир и фикх.
Тафсир, широко распространившийся уже в VIII–IX вв., –
это специальное ученое толкование, использующее, с одной стороны,
методы чисто религиозных рассуждений, а с другой, всевозможные данные по
хронологии и истории священных текстов. Тафсир стимулировал
историко-текстологическое изучение источников мусульманского права.
Именно здесь, при изучении хронологии Корана, сложился особый жанр
ученых трактатов о «причинах ниспослания», посвященных обстоятельствам и
времени появления разных частей Корана. Здесь были выработаны методы
проверки достоверности хадисов, собраны биографические сведения об их
передатчиках.
Фикх (арабск. факиха – понимать, знать) носит более
практический характер. Это мусульманское каноническое право, включая
теорию мусульманского права. Фикх занимается непосредственным
юридическим толкованием Корана и хадисов, их интерпретацией
применительно к практической жизни мусульманского общества. Поскольку
Закон понимается как главное содержание Корана и сунны, то термин фикх
иногда расширительно употребляют для обозначения всей совокупности
религиозных дисциплин, иногда – для обозначения мусульманской теологии
вообще.
«Фикх является также теоретическим обоснованием и
осмыслением шариата – правильного пути жизни мусульманина; поэтому
термины шариат и фикх часто заменяют друг друга».
Шариат (от арабск. шариа – правильный путь,
дорога – комплекс юридических норм, принципов и правил поведения,
религиозной жизни и поступков мусульманина; реально шариат воплощается в
трудах по фикху и в практике мусульманских (шариатских) судов).
Основной задачей шариата была оценка различных обстоятельств жизни с
точки зрения религии. Фикх дополнял шариат в чисто юридических аспектах.
По данным М. Б. Пиотровского, сочинения по фикху
составляют наиболее многочисленную группу средневековых арабских
рукописей. «Фикх всегда был обязательным предметом обучения в семье и
школе, предметом ученых и полуученых бесед и споров, столь характерных
для быта жителей мусульманских городских кварталов» (Ислам, 1983, 18).
Фикх известен рядовым мусульманам гораздо больше, чем Коран и догматика.
В современном мире ислама только сборники фикха имеют
силу закона, а Коран и хадисы – это книги, прежде всего, для
назидательного чтения, труднопонимаемые первоисточники закона и морали.
Итак, волею судеб главные книги двух религий Писания
«Тора» и «Талмуд» в иудаизме и Коран и хадисы в исламе оказались теми
книгами, в которых были записаны основополагающие правовые принципы
соответственно иудейской и мусульманской цивилизаций. При этом и в
иудаизме и в исламе «законосуммирующий» характер священных книг
осознавался как главное жизненное содержание. Вместе с тем, сопряжение
священных книг с жизненной практикой стало возможным благодаря тому, что
в обеих теократических цивилизациях сложились и в течение веков
упрочивались комментаторские традиции, при этом основным объектом
комментирования было именно юридическое содержание священных книг.
Всестороннее толкование – богословское, нравственное,
историко-текстологическое, логико-семантическое – позволило полностью
раскрыть, дополнить, развить те базовые юридические принципы, которые
были заложены в священных книгах. | 
