План изучения нового материала

      1. Россия и мировая цивилизация.
      2. Рост сил консерваторов.
      3. Русский либерализм.
      4. Развитие крестьянского и рабочего движения.

      В начале урока, говоря о силах государственного и общественного традиционализма, надо учитывать, что под этим понятием имеется в виду в данном случае весь комплекс антимодернизационных движений. Народный традиционализм был неотделим от архаики. Собственно, медленное движение России по пути модернизации во многом связано со слабостью развития традиционализма — сословного общества и христианского просвещения народа.

      1. При изложении первого вопроса надо показать, как длившееся почти два века пребывание России в зоне полупериферии европейской, а затем и мировой цивилизации деформировало политическое и социально-экономическое развитие страны. Состояние полупериферийности России было застойным, имело тенденцию воспроизводиться. «Догоняющий» характер развития страны к началу XX в. приобрел вид национальной традиции.

      Отсюда многочисленные противоречия модернизации. Полуфеодальное государство играло в ее рамках роль «диктатуры развития» — авторитарной политической системы, насильственным путем принуждавшей страну к экономической модернизации. Подчас интересы прогресса и «диктатуры развития» расходились (при Николае I). Но иногда они оказывались связаны (при Александре III). Демократизация в таких условиях могла подрывать «диктатуру развития» как основу модернизации и тормозить последнюю. Это осознавали политические деятели, в том числе С. Ю. Витте, который заявлял, например, о несовместимости самодержавия и земства.

      Не случайно для всей европейской полупериферии (Испания, Италия, Балканские страны) в XX в. характерен возврат к авторитаризму, разрушение конституционных гарантий и диктатура. Это особая стадия на пути из полупериферии в центр мироэкономики. Американский социолог С. Хантингтон объясняет «авторитарные революции» ростом роли крестьянства, которое, приходя в города и увеличивая свою политическую активность, дестабилизирует общественную систему и одновременно играет на руку сторонникам диктатуры. Лишь в ходе дальнейшего развития модернизации общественное напряжение спадает и шансы демократических режимов увеличиваются.

      2. При изложении второго вопроса надо показать, как консервативные тенденции, выражавшие интересы самодержавия и дворянства, подкреплялись стремлением российской буржуазии к сверхприбылям и монополизму. При этом можно вспомнить материал предшествовавших уроков и спросить, каким образом в России связаны государственные монополии, придворное предпринимательство и капиталистические монополии. Надо объяснить учащимся, что все эти формы предпринимательства были порождены системой «государственного феодализма» и искусственного ограничения конкуренции, внедрения нерыночных принципов в экономику. Подобные же формы монополий возникали и на Востоке, в частности в Японии («дзайбацу»). Можно напомнить, что развитие монополий никогда не было идеалом буржуазных демократий. В это время США создают антитрестовское законодательство, президенты Т. Рузвельт и У. Тафт ведут «поход против трестов». Условием развития капитализма является сохранение достаточно широкого поля конкуренции даже в условиях наступления монополий. Существование монополий, стремившихся к сверхприбылям, было препятствием для развития социальной политики, учитывавшей интересы рабочих и гарантировавшей им достойный уровень жизни. А ведь социальные реформы стали в XX в. одним из непременных условий стабильности общества.

      3. При изложении третьего вопроса надо противопоставить старый, земский и новый, «освобожденческий» либерализм. Последний тесно связан с реформистской традицией в социал-демократии, а многие его представители вышли из «легальных марксистов». Освобожденцы принесли с собой в либеральное движение политический радикализм. Готовность к активной борьбе против самодержавия (не ограничивающейся «банкетной кампанией», которой прославились земцы). Но основы их взглядов были общими. Либералы считали, что права личности — высшая ценность, они должны защищаться только правовым путем и в рамках права, так что главной задачей политической борьбы является конституционная реформа. Монарх должен гарантировать стабильность новой политической системы, а демократический элемент власти — народное представительство — ее соответствие интересам населения.

      4. При изложении четвертого вопроса учитель акцентирует внимание учащихся на противоречиях между силой общественного движения в России и его соответствии задачам модернизации. В современной исторической науке противопоставляются буржуазная экономика и «моральная экономика» крестьянства, ориентированная не на прибыль, а на пропитание. В рамках последней интенсивные пути развития хозяйства осуждались как нечестные. Требование «черного передела» означало надежду крестьян на экстенсивные пути развития. Крестьяне противостояли либеральным реформам, поскольку условиями жизни в общине были приучены к конформизму, единогласию, ориентации на общего лидера, идеалом которого выступал царь или даже Бог. Их участие в модернизации могло быть только насильственным, ибо они небрежно относились к своей собственности, будучи уверены в неисчерпаемости естественных ресурсов; работали лишь столько, чтобы прокормиться, так как излишки община могла использовать по собственному разумению; они не признавали необходимости платить проценты за кредит, считали, что кредиты надо делить между всеми поровну (в результате значительная часть их задолженности кредитным обществам списывалась или покрывалась государством), и т. п. Крестьянские восстания часто были не столько формой борьбы за достижение определенных целей, сколько сигналами для властей о несправедливости существующего положения, формой диалога с самодержавием. С 1901—1903 по 1905—1906 гг. покупка земель общинами увеличилась в 3 раза, тогда как покупка земель отдельными хозяевами снизилась.

      Мигрируя в город, крестьяне приносили эти представления с собой. Революционные партии, если они хотели обрести массовую поддержку, должны были ориентироваться не только на объективные интересы, но и на мифы тех слоев общества, к которым они обращались. Поэтому одним из лозунгов эсеров стал аграрный террор, а большевики акцентировали роль единомыслия, сплоченности в работе партии. Эти общинные принципы были хорошо понятны бывшим крестьянам. Поэтому революционное движение в России выступает не столько как попытка разрешить противоречия между феодальным прошлым и модернизацией, сколько как проявление противоречий, рожденных одним из преходящих этапов модернизации — усиленной урбанизацией.

      Для понимания причин ленинской ориентации на пролетариат как единственную силу, способную освободить Россию, надо обратить внимание на то, что материалы российской статистики, на которые опирался В. И. Ленин, были искаженными: масса мелких фабричных заведений статистикой не учитывалась, и потому получалось, что по концентрации труда и капитала мы превосходим более развитые западные страны. К тому же Ленин считал всех крестьян, продававших свой труд и сдававших землю в аренду (а среди них были и богатые), пролетариями и полупролетариями, поэтому, по его подсчетам, количество пролетариев в России достигало 22 млн человек. Это в 2,5—3 раза больше, чем по современным данным. В итоге Ленин считал капитализм в России господствующим способом производства, в то время как это был лишь один из укладов хозяйства, наряду с другими определявший жизнь страны.