Франс Халс, прославившийся прежде всего как портретист,
был выходцем из Фландрии: он родился в Антверпене в семье ткача. С приходом
испанцев его родители, подобно тысячам соотечественников, перебрались на
север и обосновались в Харлеме. Здесь Халс обучался живописи и в 1610 г.
получил звание мастера — стал членом гильдии Святого Луки.
В 1612—1615 гг. Халс служил рядовым в стрелковой роте
Святого Георгия, а по окончании службы бывшие командиры предложили ему
написать их групповой портрет (1616 г.). Художник запечатлел стрелков во
время традиционного банкета. Здесь царит порядок. Офицеры — солидные мужчины
средних лет, затянутые в чёрные мундиры и с яркими шарфами через плечо, —
восседают вокруг стола; рядом стоят трое молодых знаменосцев и слуга. Старшие
чины заняты непринуждённой, неторопливой беседой
(спешить им некуда, ведь подобные банкеты продолжались по
нескольку дней), младшие почтительно молчат. Характеры всех персонажей — от
толстого благодушного капитана до молодцеватого щёголя-знаменосца — переданы
Франсом Халсом ярко и глубоко. Особенно оживляют композицию приветливые или
недоверчивые взгляды стрелков, обращённые прямо на зрителя.
В том же 1б1б г. художник написал портрет торговца рыбой Корнелиса
ван дер Морсха. Семидесятитрёхлетний старик, представитель знатной фамилии,
изображён с корзинкой селёдок. Он бойко расхваливает свой товар. Эта
странная, далёкая от бюргерской чопорности композиция говорит не только о его
профессии, но и о репутации завзятого острослова (нидерландское выражение
«предложить кому-нибудь селёдку» означает «высмеять»). Тёмный фон портрета
оживляет задорная надпись: «Кто желает?».
Ряд работ Халса 1616—1620 гг. посвящён теме весёлых
пирушек и карнавального разгула — сам он определённо был любителем шумных
застолий (до наших дней в архивах сохранились счета, предъявленные художнику
за съеденных его семьёй жареных быков). Герои его «Весёлого общества» (между
1б1б и 1620 гг.) — участники масленичного гулянья. Старый пьяница с ожерельем
из цветов, колбас, селёдок, стручкового гороха на шее и молодая бойкая
красотка представляют встречу Зимы с Весной. Багровая физиономия старика и
пунцовое платье девушки с белоснежными, затейливого плетения кружевами ярко
выделяются на фоне беснующихся фигур ряженых с лицами, вымазанными сажей.
Халс работал быстро — его живопись однослойна. В те
времена художники вначале наносили на грунт линии рисунка, затем покрывали
его красочными пятнами и наконец «оживляли» намеченные формы бликами и
тенями, выписывали мелкие детали. Халс блестяще справлялся со всеми этими
задачами сразу. Кисть мастера безошибочно точна: каждый волосок, ямочка,
складка воротника его моделей изображены особым, всегда неповторимым мазком. Он
предпочитал неяркие, но тёплые тона: все оттенки коричневого, розовый,
жёлтый.
Для заработка Халс нередко писал портреты зажиточных
сограждан. Таков «Семейный портрет Исаака Массы и его жены» (около 1622 г.).
Купец Исаак Масса был одним из интереснейших людей Харлема: он много
путешествовал, долго жил в далёкой России, не раз выступал в роли посредника
в русско-голландских дипломатических связях. Муж и жена сидят в парке у
подножия дуба, оплетённого вьюнком (аллегория супружества). Чета Масса —
истинные голландские бюргеры: они расположились с удобством, ничуть не
заботясь о внешнем изяществе.
В 20-х гг. мастер снова выполнил на заказ портреты
стрелковых гильдий Харлема. По сравнению с героями группового портрета 1616
г. стрелки роты Святого Адриана, изображённые в 1623—1627 гг., держатся более
раскованно, «без чинов». Особое достоинство этой картины заключается в тонкой
гармонии красок. Коричневато-розовый тон стен объединяет всё: глубокие чёрные
пятна камзолов и шляп, сверкающую белизну воротников, пёстрые краски шарфов и
знамён.
Другой групповой портрет 1627 г. изображает стрелков роты
Святого Георгия. Наиболее выразителен капитан, который сидит вполоборота к
зрителю и держит перевёрнутый бокал, требуя новой порции вина. Мы сразу же
встречаемся взглядом с этим лихим весельчаком.
Иного рода персонажи запечатлены на групповом портрете
1641 г. — регенты (попечители) харлемского госпиталя Святой Елизаветы. Это
всё те же бюргеры, но их нрав сильно
изменился. Тёмные фигуры образуют вокруг стола замкнутое
кольцо. Лица регентов серьёзны и бесстрастны: здесь царит взаимопонимание,
но, кажется, почти не звучит живая речь — собравшиеся объясняются взглядами,
жестами. Преобразилась и манера письма Халса: она стала более сдержанной и
строгой. Мастер чаще использует серый и чёрный цвета. Но и они таят в себе
несметные возможности, недаром голландский художник Винсент Ван Гог отмечал,
что «у Франса Халса есть не меньше двадцати семи различных оттенков чёрного».
Многочисленным портретам, созданным Халсом в 40-е гг.,
свойственна глубина психологических характеристик. Таков портрет Яспера Схаде
ван Веструма, судьи из Утрехта, написанный около 1645 г. На его молодом
умном, но вялом лице блуждает печальная улыбка, словно он скрывает опасную
болезнь.
Основная тема позднего творчества Халса — усталость,
внутренняя неудовлетворённость, горечь разочарований. Около 1бб4 г. он
написал по заказу правления городского приюта для престарелых два больших
портрета: регентш и регентов этого заведения. Силуэты пяти старух в чёрных
платьях резко выделяются на фоне шоколадного цвета стен. Художник показывает
старость без прикрас: пергаментные лица, запавшие глаза, сухие губы,
бессмысленная злоба, печаль об ушедших годах... Его героини уже распростились
с красотой, бодростью, желанием жить — со всем тем, что Халс привык ценить в
человеке. И всё же они упорно стремятся сохранить свои черты для будущих
поколений.
На втором портрете фигуры регентов в чёрном почти
сливаются с тёмным фоном. Их лица — и старые, и сравнительно молодые —
одинаково бесформенны, дряблы и безучастны. Модный наряд одного из регентов
выглядит как пародия в этом царстве угасания и распада. Художник писал своих
персонажей слабеющей рукой, чудом сохраняя чувство формы.
В старости Франс Халс остался без средств к существованию,
поэтому город в память о его заслугах назначил ему пенсию. Когда мастер умер,
он был с почестями погребён в Харлемском соборе. | 
