Творчество английского графика Обри Винсента Бёрдсли
оказало влияние практически на все явления стиля модерн — от живописи до
фасонов костюмов. Этот мастер, проживший всего двадцать пять лет (он умер от
туберкулёза), оставил обширное графическое наследие — главным образом
иллюстрации к литературным произведениям и рисунки, сделанные по заказам
различных журналов. Его творческая одарённость уникальна: он был музыкантом,
сочинял стихи и пьесы, играл на любительской сцене. В горячей, увлекающейся
натуре Бёрдсли причудливо переплелись желание изобразить соблазн и порок
(многие рисунки откровенно скандальны по содержанию) и глубокие духовные
порывы.
Систематического художественного образования Бёрдсли не
получил. (Начав рисовать ещё в детстве, он в 1891 г. проучился всего два
месяца в Вестминстерской художественной школе.) Главным источником
вдохновения для молодого художника была литература, глубокое воздействие на
него оказало искусство Возрождения, прежде всего творчество итальянских
мастеров Сандро Боттичелли и Микеланджело Буонарроти, а также немецкого
живописца и графика Альбрехта Дюрера.
Обаяние эпохи Ренессанса нельзя не почувствовать в первой
крупной работе Бёрдсли — иллюстрациях 1893—1894 гг. к книге «Смерть Артура»
английского писателя XV в. Томаса Мэлори. Она была создана по мотивам
старинных легенд о короле Артуре и рыцарях «Круглого стола». Большая часть
изображений построена на контрасте тёмного фона и светлых фигур,
прорисованных изящными линиями. Движения фигур, декоративный рисунок цветов,
деревьев, морских волн отличаются утончённой гибкостью. Пейзажи с тенистыми
парками и средневековыми замками, например в сцене «Артур и чудесная мантия»
или «Четыре королевы и сэр
Ланселот», придают действию таинственную романтичность.
Важную роль здесь играет и оформление самого текста — виньетки, заглавные
буквы, орнаменты. Нежные лепестки обвивают буквы, дивные цветы и плоды
образуют вокруг текста чудесный сад.
Иные грани творческого облика Бёрдсли раскрываются в
иллюстрациях к пьесе английского писателя Оскара Уайльда «Саломея» (1894 г.).
В них он дерзок, экстравагантен, язвителен. Рисунки, выполненные на светлом
фоне, завораживают игрой линий и силуэтов. Так, на листе «Чёрный капот»,
изображающем Иродиаду, жену Ирода, героиня наделена современным обликом, а её
причудливое чёрное одеяние не что иное, как тонкая стилизация моды конца XIX
в. Огромные рукава, похожие на крылья бабочки, юбка, которая словно
растеклась широким овальным пятном, изысканное маленькое лицо — всё
складывается в странный образ, полный очарования и одновременно вызывающий
страх. Персонажи рисунков Бёрдсли ассоциируются с миром нечистой силы:
уродливое существо аккомпанирует Саломее в сцене танца, а локоны Иродиады,
держащей голову Иоанна Крестителя, напоминают рога.
В 1896 г. художник обратился к эпохе рококо в иллюстрациях
к поэме английского автора Александра Попа «Похищение локона», в созданных в
том же году обложках для книг серии «Библиотека Пьеро» и в отдельных рисунках
для журнала «Савой». Приметы «галантного века» — дамские туалеты, причёски,
предметы мебели — переданы с точностью и нескрываемым восхищением. Однако мастер
не стремится создать портрет эпохи. Он смотрит на мир рококо как человек
конца XIX в.
В графике Бёрдсли любимец живописцев рококо Пьеро
предстаёт порой в странном окружении (на обложке «Библиотеки Пьеро» герой со
спутником прохаживаются вдоль забора, над которым возвышаются телеграфные
столбы и провода); а скептическое, надменное немолодое лицо персонажа
(заставка для книги Эрнеста Кристофера Доусона «Пьеро минуты», 1897 г.) не
имеет ничего общего с традициями этого стиля. Обращение Бёрдсли к образам XVIII
в. положило начало целому течению в стиле модерн, с особенным блеском
развившемуся в живописи и графике русских мастеров объединения «Мир
искусства».
Особой сферой в творчестве художника было оформление
журнала «Савой». Рисунки для обложек и полей, лаконичные, остроумные и
изящные, полны едкого юмора. Так, в иллюстрации «И я в Аркадии...» (1896 г.) Бёрдсли
своеобразно пародирует картину «Аркадские пастухи» французского живописца
XVII в. Никола Пуссена. Однако роль аркадского пастуха здесь исполняет немолодой,
облысевший денди, чей щеголеватый наряд и изогнутый силуэт усиливают комизм
ситуации. Сюжетами обложек становились и сцены из эпохи рококо, то
изображённые в пародийном ключе, то полные психологического напряжения.
В камерном по духу, утончённом и сложном по содержанию
творчестве Обри Бёрдсли зародились многие идеи и принципы модерна. Образы
разных эпох и стилей, острота ощущений и захватывающая интрига, таинственный
и причудливый мир, где порок и невинность, романтичное и циничное сплелись в
единый клубок, — всё это позднее проявилось во всех национальных школах и
жанрах искусства, связанных с новым стилем рубежа XIX—XX вв. |