Почти каждый из французских
скульпторов XVIII в. работал одновременно в разных жанрах — и в историко-мифологическом,
и в портретном. Отношение скульпторов к господствующим стилям — рококо и
неоклассицизму — также было весьма свободным. Один и тот же мастер с
лёгкостью переходил от изящных статуэток в стиле рококо к монументальным неоклассицистическим
композициям.
В начале XVIII столетия традиции классицизма развивал
скульптор Эдм Бушардон (1698-—1762). Самые известные его работы — фонтан Гринель
и статуя Людовика XV на одноимённой площади в Париже (ныне площадь Согласия).
Но наибольшее число произведений он создал в жанре портрета, преимущественно
женского. Для этих работ Бушардона характерны утончённость, изящество и
аристократизм.
Наиболее известным мастером рококо был Жан Батист Лемуан
Младший (1704—1778), выполнивший скульптурные украшения для интерьеров отеля Субиз
в Париже. Грациозность поз, тонкий лиризм, необычная асимметричность
композиций отличают его статуи, которые гармонично дополняют убранство залов
в стиле рококо. Лемуан обладал и незаурядными педагогическими способностями:
из его мастерской вышли два выдающихся скульптора середины века — Пигаль и
Фальконе.
Жан Батист Пигаль (1714—1785) был прозван современниками
Беспощадным, поскольку в портретах он никогда не идеализировал модель.
Например, в автопортрете, выполненном в 1780 г., мастер показал неумолимо
надвигающуюся на него старость. В произведениях других жанров Пигаль
стремился соединить изящество со сложными силуэтами и поворотами фигур.
Другой ученик Лемуана, Этьен Морис Фальконе (1716—1791),
виртуозно владевший техникой ваяния, отличался блестящей эрудицией: прекрасно
знал античную скульптуру, древние языки и литературу (а ведь он, придя в
восемнадцать лет в мастерскую Лемуана, почти не умел читать и писать). Более
десяти лет Фальконе руководил фарфоровой мануфактурой в Севре (близ Парижа).
Его маленькие композиции в стиле рококо на античные сюжеты — «Грозящий Амур»,
«Пигмалион и Галатея», «Аполлон и Дафна» и другие (50—60-е гг.) — тонко
передают оттенки настроения, а фарфор словно обработан ювелиром. Но всю жизнь
мастер тяготел к монументальным и драматичным образам.
Очень выразительна его ранняя композиция «Милон Кротонский»
(существует в двух вариантах: 1744 и 1754 гг.). Античный герой Милон бросил
вызов богам, заявив, что сумеет руками расщепить дерево. Но рука застряла в
трещине ствола, и Милона, «прикованного» к дереву, растерзал лев. В сложной
позе героя, в его искажённом ужасом лице есть некоторая доля театральности,
однако чувствуется и подлинное эмоциональное напряжение. Вершиной творчества
Фальконе стал «Медный всадник» — памятник Петру I в Санкт-Петербурге. Самым
удивительным было то, что скульптор приступил к работе, не зная техники
бронзового литья, и освоил её в пятьдесят восемь лет.
ЖАН АНТУАН ГУДОН
(1741—1828)
Жан Антуан Гудон прошёл серьёзную художественную школу: он
обучался в академии и стажировался в Риме. Мастер отдал дань традиционным для
классицизма античным сюжетам (самой известной стала статуя «Диана»,
существующая в двух вариантах: 1776 и 1780 гг.), но по-настоящему нашёл себя
в жанре портрета. Моделями Гудона были известные общественные деятели:
французские писатели и философы — Дени Дидро, Жан Жак Руссо и др. Не приукрашивая
внешность своих героев, он мастерски отражал незаурядность личности,
творческую одарённость. В портрете Кристофа Виллибальда Глюка (1775 г.) Гудон
поразительно передал движение души композитора — кажется, что в порыве
вдохновения его изуродованное оспой лицо преображается, становится прекрасным.
Особое место в творчестве Гудона занимают изображения
Вольтера. Скульптор создал несколько портретов знаменитого французского
мыслителя, а также две статуи, почти одинаковые по замыслу (одна из них, 1781
г., сделана по заказу русской императрицы Екатерины II). Вольтер сидит в
кресле. Черты его лица переданы с предельной точностью. Лёгкий наклон тела
вперёд, острый взгляд, саркастическая усмешка, застывшая на тонких губах,
создают впечатление живого контакта модели со зрителем. Одеяние, которое
трудно отнести к какой-либо определённой эпохе, естественно в изображении
философа и заставляет задуматься об истинном масштабе его личности. Вольтер
стал для мастера воплощением главных духовных ценностей своего времени.
Портрет
конкретного человека превратился у Гудона в некий
идеальный образ мыслителя — мудреца, вобравшего в себя и знание современной
жизни, и опыт древности.
|