Это было зрелище, воистину свидетельствующее о могуществе Британии на море. Длинным строем стояли на якоре линкоры и крейсеры Атлантического флота и флотилии королевского дома в бухте Уеймаут в Дороете. В их шеренге выделялся могучий корпус флагманского корабля «Дредноут», самого мощного линкора Королевской флотилии.

В тот февральский день 1910 года флагман был расцвечен флагами и гирляндами в честь визита абиссинских принцев, прибывших в Дорсет в сопровождении высокопоставленного чиновника министерства иностранных дел и переводчика.

Всё шло строго по протоколу. Гостей пригласили на борт «Дредноута», где их встретили офицеры в головных уборах, сдвинутых набок, в парадной форме, и морское гостеприимство перевесило тот факт, что хозяева не знали флага и национального гимна Абиссинии. Был поднят флаг Занзибара и сыгран занзибарский национальный гимн. Гости были слишком учтивы, чтобы возразить что-либо по этому поводу. Впрочем, они были так восхищены всем увиденным, что то и дело всплёскивали руками и восклицали «Бунга-бунга!», в восторге от чудес современной мореходной техники.

Только одно омрачало удачный визит. Адмирал отказался снабдить гостей циновками для вечерней молитвы. Хозяева вышли из затруднительного положения, решив не давать сигнала захода солнца, таким образом проигнорировав в тот день этот факт.

Наконец визит завершился, и толпы людей окружили станцию Уеймаут, откуда гости намеревались отбыть в Лондон. Многие заметили, что главный принц отвернулся, когда махал рукой на прощание из окна своего вагона. Это случилось потому, что он чихнул и половина его замечательных усов отклеилась.

Это недоразумение чуть было не разоблачило самую потрясающую мистификацию, спланированную и проведённую Уильямом Хоракеде де Вере Коулом, великим мошенником своего времени.

«Принцами» в развевающихся одеждах, которые осматривали корабль, были Энтони Бакстон, известный игрок к крикет; Дункан Грант, художник; Гай Ридли, сын судьи; Вирджиния Вульф, романистка, игравшая роль стройного принца, и её брат Адриан, который был переводчиком у «иностранцев». Гербертом Чолмонделем – представителем министерства иностранных дел – был сам Коул.

Коул, состоятельный джентльмен, был одарён фантазией и большими организаторскими способностями. Он использовал свои способности, устраивая немыслимые обманы, над которыми потешалась вся Европа.

Планируя визит на «Дредноут», он подумал, что «принцы» не в состоянии выучить амхарский язык – официальный язык Абиссинии. Поэтому приказал, чтобы визитные карточки были напечатаны на суахили, одном из самых распространённых языков в Восточной Африке, и велел своим соучастникам придумать свой собственный язык.

Коул убедил Уилли Кларксона, гримёра великой актрисы Сары Бернар, помочь им в задуманном предприятии. Уилли предупредил его, однако, что грим будет смазан, если они вздумают поесть, – это позже действительно создало некоторые трудности.

Утром в день визита Коул надел свой утренний костюм и отправился в Паддингтон, отрекомендовавшись Гербертом Чолмонделем из министерства иностранных дел. Он потребовал специальный поезд, чтобы доставить в Уеймауг принцев и официальных представителей для их сопровождения.

Начальник станции сначала протестовал, но в конце концов согласился добавить особый вагон к составу, шедшему по расписанию. Затем он надел цилиндр, собрал бригаду билетных контролёров и приветствовал темнокожих гостей на спешно уложенном красном ковре.

Тем временем другой конспиратор послал телеграмму от имени министерства адмиралу флота с распоряжением оказать особые почести высоким гостям.

Адмирал был недоволен тем, что привычная жизнь судна будет нарушена, но всё шло нормально, пока в кают-компанию «Дредноута» не подали чай.

Человек из министерства и переводчик с удовольствием принялись за чаепитие. Но принцы, помня о предупреждении гримёра, отказались даже от кусочка печенья.

Когда офицеры спросили Коула, почему не едят гости, он объяснил, что абиссинцы строго соблюдают правило принимать пищу только два раза в день, а сегодня они ухе ели два раза.

В продолжение визита мошенники столкнулись ещё с одной трудностью. Первый помощник капитана «Дредноута», ничего не знавший о гостях, случайно заглянул в кают-компанию и был поражён, услышав сильный немецкий акцент переводчика.

Коул не на шутку испугался, так как первый помощник состоял в родстве с ним и с Вирджинией Вульф и конечно же знал их достаточно хорошо. Но беспокойство оказалось напрасным: офицер был слишком точен на мысли о том, что на судно, возможно, проник немецкий шпион, который выведает секреты могучего «Дредноута».

Старший помощник уже собирался сказать адмиралу о своих подозрениях, когда Коул спешно собрал свою команду и заявил, что абиссинцы сойдут для вечерней молитвы на берег.

Коулу пришлось сделать несколько отступлений от задуманного плана. В поезде, на пути в Лондон, он объяснил официантам вагона-ресторана, что, по абиссинской традиции, принцы примут пищу только от человека, на руках которого будут серые лайковые перчатки. Когда поезд остановился в Ридинге, официанта послали купить перчатки, и почётные гости смогли наконец отобедать.