Фольклор, религиозные и культурные обычаи народов, населяющих острова юга Тихого океана, очень самобытны, в особенности это можно сказать об островах Полинезии. Россыпь островов от Гавайев до Индонезии даёт нам поразительные примеры чудес, которые уже практически исчезли в западном мире.

Эта история – о «волшебной» жемчужине, которая оказалась впоследствии в диадеме английской королевы, – реальное событие, хотя и похожа она на легенду.

Его звали Мапуи, и он был ловцом жемчуга с Туамоту. Невероятно сильный и храбрый, ещё будучи юношей, он установил рекорд по продолжительности пребывания под водой на большой глубине среди ныряльщиков всего архипелага низких коралловых островов Туамоту.

Архипелаг Туамоту, иногда называемый Паумоту (Облако островов), простирающийся на север, северо-восток, восток и юго-восток от Таити, центрального острова Французской Полинезии на юге Тихого океана, до недавнего времени мало привлекал посетителей, только скупщики копры и жемчужных раковин да редкие торговцы с товарами заезжали сюда. Если бы не испытания ядерного оружия, начатые Францией в 1966 году на атоллах Муруро а'иФангатайфа, что в 700 милях на юго-восток от Таити, этот полузатопленный архипелаг остался бы таким же непознанным и таинственным, каким был сотни лет.

Туамоту был родиной Мапуи. Его предки жили здесь; некоторые обитали здесь ещё в языческую эпоху, во времена завоеваний Таити. Его родственники были искателями жемчуга, и неудивительно, что с рождения Мапуи была уготована судьба ныряльщика с каноэ.

Когда он был маленьким мальчиком, его дедушка Оро рассказал ему, что их род происходит от акульего бога Ту. Это языческое божество, по преданиям, дало Таити самого первого короля – Ту-Мао.

«Так что запомни, ты будешь самым уважаемым человеком, когда займёшь своё место среди наших ловцов жемчуга и столкнёшься с акулами под водой, – мрачно сказал дед. – Мако – посланники нашего акульего бога Ту, и они никогда не причинят тебе вреда. Они всегда будут охранять тебя».

Духовный Мир жителей Туамоту населяет огромное число потусторонних существ. Они самозабвенно верят в тупаулау (призраков), пифао (избавителей от смерти), в неминуемое наказание за грехи и в откровение свыше. У них есть легенда о рождении их архипелага. Эти рифовые островки и полукруглые моту (атоллы) образовались из спрессовавшихся скелетов коралловых зоофитов, но туземцы с Туамоту, на протяжении многих поколений видевшие, как появляются новые рифы, на которых вырастают пальмы и другие деревья, оставались верны древней легенде, согласно которой атолл был сотворён богом войны Тефайем и его слугами. Коралловые атоллы и рифы – живые существа, как гласят мифы островитян, и злые морские божества постоянно пытались снова погрузить их на дно. Но Тефай поддевал их волшебными крюками из раковин, с помощью гигантских акул вытаскивал на освещённую солнцем поверхность моря и разрывал щупальца огромного демона-осьминога, стремившегося разрушить острова.

Настал день, когда старшие сочли, что Мапуи уже вырос и может присоединиться к ловцам, которые на рассвете отправляются в лагуну на поиски прекрасных жемчужин. Уже после первого своего погружения он убедился, что, как и говорил дед, существует странная связь между ним и акулами. Даже когда он сталкивался нос к носу с огромными акулами-людоедами, они не пытались напасть на него. Снова и снова отправляясь вслед за тигровой акулой, которая, казалось, звала его за собой, он заплывал к подводным рифам, сплошь покрытым превосходными раковинами.

Через два года после того как Мапуи присоединился к ныряльщикам, которые каждый день плавали от атолла к атоллу и собирали раковины, поднимая рахуи (защитные приспособления для разведения устриц), дед Оро у атолла Хикуэру столкнулся с гигантской муреной. После этого случая он теперь, мрачный и подавленный, сидел с искалеченной рукой и вместе с деревенскими женщинами чистил, сортировал и упаковывал раковины для синдиката в Папеэте, столице Таити.

Он часто жаловался Мапуи: «Да, это был взаправду плохой день, когда я забрался в ту пещеру и не обратил внимания на акулу, которая кругами плавала у входа, предупреждая меня. И я заплыл внутрь, отыскивая раковины покрупнее, и пухи схватил меня за руку, разорвал её на куски, ты видишь, что от неё осталось. Но я был отомщён: как только кровь хлынула из ужасной раны, огромная акула метнулась мимо меня и в мгновение ока перекусила пухи надвое. Потом мако подплыла осторожно ко мне. Я ухватился рукой за её плавник, и она вытащила меня, полуживого, на поверхность. Спроси у старейшин, и они подтвердят, что я говорю правду».

В 1905 году Мапуи, как лучший среди ловцов, впервые отправился в Папеэте на люгере, везущем жемчужины. Он смотрел на порт, широко раскрыв глаза. Китайские магазинчики на пристани ломились от товаров, в ресторанах подавали еду, о существовании которой он и не подозревал, в барах гремела музыка и танцевали подвыпившие мужчины и женщины, на территории дворца правителя давались концерты, ровно в полночь слышалась стрельба старой пушки на холме позади Папеэте, а по воскресным дням, когда на прогулку выезжали семьи местной знати, городок заполняли тысячи повозок. Он впервые попробовал джин, от чего с ним случилась жуткая тошнота; встретился с местными проститутками, некоторые были так поражены его крепким сложением и мужскими качествами, что предлагали содержать его.

Но всему приходит конец. Деньги, которые он получил за свою долю жемчуга, испарились. Он остался без куска хлеба под открытым небом. Если бы не встретил ныряльщика с Туамоту в порту, его бы посадили за решётку как бродягу. Мапуи узнал, что некоторые ловцы жемчуга, застрявшие на Таити, ныряют за углём, рассыпанным во время погрузки или разгрузки. Он присоединился к ним, продавая свой «улов» китайцам – владельцам магазинчиков за ничтожные суммы. Для Мапуи, лучшего ловца жемчуга на Туамоту, было унизительным опускаться на дно грязной лагуны Папеэте, усеянное разбитыми бутылками. Ныряльщики за углём находились в отчаянном положении, и среди них шла жестокая борьба за добычу.

За несколько недель Мапуи совсем отощал. По ночам он просыпался в убогой лачуге для ныряльщиков в поту, задыхаясь от кашля, дрожа, как в лихорадке. Его тело покрылось сыпью. Он потерял аппетит, и часто после еды у него наступали приступы рвоты.

Однажды он понял, что если что-нибудь не предпримет, то так и умрёт в Папеэте, вдали от своей родины. Тогда он добрёл до китайской компании, которая занималась продажей билетов на шхуны до Туамоту, и заказал самый дешёвый билет до атолла Такароа. Когда, однако, добрались до места, он был настолько слаб, что его пришлось выносить на берег на руках. Несколько недель спустя, когда Мапуи оправился от болезни и окреп, его отец Ари сказал ему, что дед Оро умер в Хикуэру. Сильно опечаленный, Мапуи велел своей матери Хине сделать священное подношение – венок из пальмовых листьев – и украсить его вырезанными особым образом раковинами. Этот венок он взял на самый дальний риф Такароа и бросил в море, взывая к богу Ту и прося у него прощения.

Больше Мапуи никогда не возвращался на Папеэте. Но то, что он увидел там, навсегда осталось в его памяти, и у него появилась мечта. Что поразило его больше всего, так это великолепные европейские дома французов и богатых местных чиновников и торговцев. Дома были такие прекрасные, в них столько богатых украшений, столько дорогих вещей для комфорта и удовольствия! Если бы ему посчастливилось найти столь большую жемчужину, за которую он смог бы купить такой дом! Эта мечта стала его навязчивой идеей. Он старался изо всех сил, целыми днями ныряя в самые потаённые части лагуны. Но проходили недели и месяцы, а его мечта оставалась такой же призрачной. Он часто сидел в одиночестве на рифе, смотрел на море и обращался к акульему богу: «Приведи меня к моей жемчужине! Сделай для меня чудо!»

Его мать Хина, заметив, что сын стал одержим своей несбыточной идеей, попросила отца урезонить его.

«Ты хочешь слишком многого, – сказал ему Ари, – не допускай, чтобы твоим разумом и душой завладевала алчность белых людей. Жажда богатства обуревала многих наших ловцов, которые побывали в Папеэте, и некоторых она убила, ибо они погружались слишком глубоко и оставались под водой слишком долго, стремясь набрать побольше раковин. Великую жемчужину можно найти однажды за всю жизнь, но не тогда, когда ты всей душой стремишься к этому. Не разрушай свою жизнь пагубной мечтой. Запомни, ты живёшь здесь, на Туамоту, и тебе нужно столько денег, сколько необходимо для нормального существования. Тебе нечего больше желать».

Мапуи возразил: «Ты не видел этих прекрасных домов и всего того, что видел я! Ты довольствуешься этой жалкой лачугой из пальмовых листьев. Но мне нужно больше! Если найду эту жемчужину, построю красивый дом, тогда я действительно стану великим ловцом и буду почитаем в семье! Я должен отыскать эту великую жемчужину, чтобы все, чего я хочу, сбылось!»

Итак, Мапуи не оставил своей опасной затеи. Он по-прежнему грезил о вожделенном европейском доме. Он много раз погружался в лагуну на каждом атолле, поднимался с увесистыми корзинами, полными раковин, каждый раз ныряя все глубже и глубже. Как неистово он отдирал нежных устриц, когда чистил раковины на своей шлюпке, надеясь ощутить под пальцами что-то круглое, тяжёлое, чарующее! Но ничего такого не попадалось. Он тяжело вздыхал, с ненавистью бросал истерзанных устриц в ведро, а выпотрошенные раковины в лодку.

Как-то раз на Хикуэру, в разгар сезона ловли жемчуга, когда Мапуи был занят чисткой раковин, он увидел спинной плавник огромной тигровой акулы, плывущей через широкий рифовый коридор. При виде акулы он привстал, застыл в изумлении и ожидании, слушая тяжёлые удары своего сердца. Потом он громко закричал: «Я потомок Ту, акульего бога. Умоляю тебя, помоги мне!» Акула подплывала все ближе и ближе. Она обогнула каноэ, потом скрылась в глубине. Мапуи всматривался в глубь лагуны с помощью своего стеклянного зрительного ящика. Он увидел, как тусклый силуэт акулы исчез под большим навесом коралловых зарослей, похожих на свод.

Мапуи надел очки для ныряния, несколько раз глубоко вдохнул, выпустил немного воздуха, привязал грузило и быстро опустился на дно. На небольшом расстоянии перед собой он видел хвост акулы, лениво двигающейся и погружающейся все глубже и глубже. Он безрассудно следовал за ней. Он уже задыхался из-за нарастающего давления, спазмы сводили его желудок, у него трещало в ушах. Он со страхом думал, как глубоко намеревается завести его акула. Внезапно она помедлила, проплыла мимо него дважды и исчезла. Мапуи быстро огляделся. Напротив был ход в огромную коралловую пещеру, усыпанную гроздьями кораллов, как цветами. Он осторожно пробрался внутрь. Там ненадолго замер. Прямо под ним тянулся ряд раковин – семь или восемь, огромных, как тарелки. Он с помощью палки и ножа собрал их все и поспешно побросал в плетёную заплечную сумку.

Он понимал, что надо как можно быстрее добраться до поверхности, иначе сведёт конечности. Не хватало воздуха, из носа шла кровь. Полуживой, Мапуи едва добрался до планшира своего каноэ. В изнеможении повалился на дно и пролежал так, постанывая сквозь зубы, судорожно втягивая воздух, несколько минут, пока не пришёл в себя. Наконец напряжение в руках и ногах спало, дыхание стало ровным. Он медленно открыл глаза, глянул на голубое небо, на одиноко летящую крачку, похожую на блестящий серебряный диск. «Отлично, – сказал себе Мапуи, – я жив. И у меня есть раковины».

Он сел и дотянулся до сумки с раковинами, лежащей на дне. В нетерпении раскрыл одну, другую, третью, четвёртую, пятую. У него защемило сердце. Кажется, акула не была счастливой посланницей. Палило солнце, все это походило на обычную скучную процедуру, такую же автоматическую, как и раньше. Он чувствовал себя опустошённым. Спазмы снова раздирали желудок, лёгкие сжались и заныли, а блики солнца на зеркальной поверхности моря причиняли боль глазам.

Он потянулся за шестой раковиной, с раздражением раскрыл её ножом. Механически выцарапал мягкое тело устрицы. И тут весь напрягся, у него перехватило дыхание. Боль и отчаяние сразу пропали. В раскрытых створках моллюска сверкала великолепная лунная жемчужина, такая огромная и прекрасная, какой не видел ни один ловец жемчуга и ни один торговец во всей Французской Полинезии на протяжении сотни лет! Он чуть было не вскрикнул от радости, но от возбуждения он лишился сил. Он опустился на колени, бережно держа на ладонях драгоценную жемчужину, и закричал от радости. Его заветная мечта наконец сбылась! У него будет европейский дом!

Он и не подозревал, какую злую шутку сыграет с ним судьба.

Эта история послужила основой для одного из рассказов Джека Лондона.

Писатель, несмотря на то что привнёс в неё много вымышленных деталей, не очень отклонился от реальности. Вам, читатели, наверное, будет интересно узнать, как ему стало известно об этой истории и что из этого вышло.

В конце января 1908 года Джек Лондон, который уже приобрёл мировую известность как автор увлекательных рассказов о противостоянии человека и стихии, в частности захватывающих, порою трагических саг о море, приехал в Папеэте на своей яхте «Снарк» с женой и командой. Яхта бросила якорь у атолла на острове Нуку-Хива, принадлежащем к группе Маркизских островов, что к северу от Таити, а спустя двенадцать дней писатель и его спутники отправились в опасное путешествие на архипелаг Туамоту, который располагается между Маркизскими островами и Таити, их путь пролегал невдалеке от родины Мапуи – Такароа.

Плавать около Туамоту было небезопасно. Стоял сезон ураганов. Рифы Опасных островов в сочетании со стеной дождя, внезапными шквалами ветра, почти нулевой видимостью могли свести с ума кого угодно.

Но Джек Лондон был очарован видом коралловых островов Туамоту с палубы «Снарка». Он знал, что это жемчужные кладовые Французской Полинезии, и читал о невероятной силе урагана, который налетел на острова в 1906 году. Он знал, что навигационная ошибка, внезапно разразившаяся буря могут бросить «Снарк» на рифы, и судно разобьётся.

Джек Лондон и его команда прибыли на Таити через год после того, как там пронёсся разрушительной силы ураган, какого местные жители не помнили за всю историю островов. В 1906 году стихии вообще не на шутку разыгрались во всём мире. Сан-Франциско был разрушен землетрясением, и круиз Лондона был отложен на год из-за приостановки строительства «Снарка». Формоза и Вальпараисо были разрущены. Многие районы Китая были уничтожены циклонами. На Ямайке разразились бури, заговорили Этна, Везувий и вулкан Мауна-Лоа на Гавайских островах. На атолле Хикуэру, где только что открылся сезон ловли жемчуга, огромные, как горы, волны перехлестнули через рифы, унеся жизни более 500 островитян; атолл Анаа постигла та же участь. Надо упомянуть и ураган на Туамоту, который Джек Лондон описал в рассказе «Дом Мапуи».

В Папеэте Лондон встретился с Александром Дролле, двадцатипятилетним французским чиновником, который контролировал торговлю жемчугом на архипелаге Туамоту. Он предоставил в распоряжение писателя небольшой коттедж в порту, где тот мог писать, чтобы заработать живые деньги для продолжения путешествия. Из долгих увлекательных бесед с Дролле Джек Лондон почерпнул материал для двух своих лучших рассказов, включённых в антологию «Сказки южных морей». Один – о спасении парусного судна потомком мятежника с «Баунти» недалеко от острова Питкерн, называется он «Потомок Маккоя». Другой рассказ озаглавлен «Дом Мапуи».

В этих беседах зародился сюжет рассказа Лондона: будучи директором по торговле жемчугом на архипелаге Туамоту, Дролле на атолле Хикуэру встречался и разговаривал с одной пожилой местной женщиной, которая пережила страшный ураган 1903 года, унёсший жизни многих жителей Опасных островов. Её понесло в море, но она спаслась, ухватившись за какую-то доску, и в конце концов её выбросило на атолл Текокото, в семнадцати милях от Хикуэру. Она прожила там почти три недели, пищей ей служили только сырая рыба и одиндва кокосовых ореха, которые прибило к рифам. Кое-как насобирав подходящих материалов, она смастерила грубый плот и вернулась на свой атолл. Когда ночью постучалась в дверь к сыну, тот не пустил её. Он подумал, что это тупаулау (призрак) его матери. Но наконец он убедился, что Она жива.

Потом Дролле поведал Лондону историю о Мапуи, нашедшем огромную жемчужину, продав которую он надеялся купить дом, как у белого человека, с современной мебелью, и которую конфисковал у него за долги торговец. Джек Лондон соединил эти две истории в одну. Получился увлекательный рассказ – «Дом Мапуи». Дролле сказал Джеку: «Жемчужина Мапуи попала в руки самого крупного торговца жемчугом на Таити, Эмиля Леви. Я советую тебе позвонить в офис Леви в порту, так как, я вижу, ты собираешься написать рассказ об этом ловце с Хикуэру. – Потом он добавил: – Кроме того, у него есть всё, что может понадобиться тебе в путешествии». -

Придя к Леви, писатель с первого момента почувствовал неприязнь к торговцу с леденящим душу взглядом. Это был похожий на кабана мужчина с рыжеватыми волосами, огромным животом и обильно напомаженными усами, похожими на руль велосипеда. Он сидел за столом нахмурившись, так как встреча с писателем не сулила ему никакой выгоды. Позади торговца возвышался громадный сейф, на нём золотыми буквами было выгравировано: «Эмиль Леви» – там он хранил свою.драгоценную коллекцию жемчужин. Леви сухо сказал Лондону, что не желает касаться темы о сделке с Мапуи. Позже Джек заметил Дролле:

«Мне совсем не понравился ваш монсеньор Леви. Он принадлежит к тому типу бессовестных эксплуататоров, которые обманывают коренных жителей Южных морей и разрушают эти райские острова. Я поговорил с некоторыми шкиперами в порту, и они сказали мне, что этот мошенник Леви покупал раковины и жемчужины за ящики дешёвой зубатки. Он построил своё благополучие на трупах ныряльщиков».

Дролле спокойно ответил:

«О, не думаю, что все так печально. Это правда, Леви и впрямь заключает нечестные сделки, но он также и хороший бизнесмен, он купил три торговые шхуны».

«Ладно. По крайней мере, у меня есть злодей для моего рассказа о Мапуи, – сказал Джек. – Так что я не зря потерял время с Леви. Думаю, он узнает себя, если когда-нибудь прочтёт мою книгу».

«Снарк» поднял якорь 9 апреля 1908 года и продолжил своё путешествие по Южным морям. Не достигнув Соломоновых островов, Джек Лондон по причине плохого самочувствия был вынужден оставить корабль. Он возвратился в Глен Эллен, в свою любимую Лунную Долину, где наконец начал писать «Дом Мапуи». Он описал невероятную находку Мапуи, махинации нескольких торговцев, забравших жемчужину за долги, и наконец приобретение её Леви. На случай, если его описания будет недостаточно, чтобы узнать мошенника, Лондон придумал нечто, что сразу укажет на прототип. Он дал своему герою имя Леви!

Вот как он описал его: «Хуру-хуру, стоя на берегу, увидел, как третья Знакомая ему шхуна бросила якорь у входа в атолл и спустила шлюпку. Называлась она „Хира" – и недаром: хозяином её был Леви… толстяк с крупной головой и неправильными чертами лица… самый крупный скупщик жемчуга, а Хира, как известно, – таитянский бог, покровитель воров и рыболовов».

Потом по мере развития действия жемчужина Мапуи попадает в руки Леви. Прежде чем Леви успел отплыть обратно на Таити, разразился ураган. Писатель искусно ввёл в рассказ историю о старой женщине, которую унесло в открытое море во время предыдущего урагана в 1903 году. Она чудом спаслась на близлежащем атолле, куда прибило обломки «Хиры» и мёртвое тело Леви, рыжеволосого скупщика жемчуга с Таити. Описание смерти Эмиля Леви было довольно мрачным, и большинство жителей Французской Океании, прочитав рассказ, сочли, что Джек Лондон перегнул палку. Вот тот эпизод, когда мать Мапуи находит Леви: «Придя в себя, Наури медленно осознала, что перед глазами у неё голова утопленника с прядью светло-рыжих волос. Волна подбросила труп поближе к ней, потом унесла назад и наконец перевернула навзничь. Наури увидела, что у него нет лица, но в пряди светло-рыжих волос было что-то знакомое… это был Лейи… тот, что купил жемчужину Мапуи и увёз её на шхуне „Хира"… Бог рыболовов и воров отвернулся от скупщика жемчуга». Мать Мапуи возвращается на Хикуэру по морю, кишащему акулами, стучится ночью в дверь хижины сына, уверяет его, что она не призрак, и возвращает ему жемчужину.

У рассказа Джека Лондона счастливый конец: ясно, что Мапуи получит свой вожделенный дом.

У Эмиля Леви были друзья в Сан-Франциско, и они прислали ему рассказ. Он был в ярости и подал иск во французский трибунал Папеэте на писателя «за клевету», основываясь на том факте, что Джек Лондон использовал его настоящее имя. Позже, через консула США в Папеэте Джулиуса Дрейера дело было передано в суд Сан-Франциско. В конце концов суд приговорил писателя к огромному штрафу, который тот так и не сумел выплатить.

Реальная история с жемчужиной Мапуи, возможно, закончилось благополучней, чем по версии Лондона.

Жемчужину конфисковал у Мапуи китайский торговец с Хикуэру за большие долги. Формально он действовал правомерно, так как намеревался отослать жемчужину на Таити Леви для оценки и продажи и вернуть Мапуи разницу после подведения счётов. Щекотливым моментом в этой сделке было то, что Мапуи не смог бы никак проверить, достаточно ли ему заплатили за невероятно большую жемчужину.

В это время небольшая яхта остановилась в Хикуэру по пути на Факарава, административный центр атолла Туамоту. На борту был француз – скупщик жемчуга с Таити, прослышавший о находке Мапуи. Он сделал щедрое предложение китайцу, и тот согласился перепродать жемчужину, не дожидаясь вестей из Папеэте. Когда Мапуи явился в магазин за своей долей, он обнаружил, что причитающихся ему денег не хватит даже на древесину для стен заветного дома. Он швырнул деньги, менее четырехсот долларов, обратно торговцу и выбежал из магазина, грозясь заявить об обмане правительству Таити.

Спустя двадцать четыре часа, будто по воле сверхъестественных сил, на Хикуэру обрушился страшный ураган. Вот что случилось с яхтой, увозившей с Хикуэру великолепную жемчужину.

Барометр падал, и таитянский шкипер с яхты «Атеа» понял, что предстоит суровое испытание. Старое судно уже жестоко пострадало от сильного ветра, разбушевавшегося моря и ливневого дождя. Наступила ночь. Яхту кренило и бросало на высоких волнах, которые обрушивались на палубу, заливая трюмы и кабину. Ливень был такой, что ничего не было видно, кроме чёрной стены воды.

Шкипер ещё днём настаивал держаться вдали от Хикуэру, но, уступив уговорам скупщика, опасавшегося за свою бесценную жемчужину, решил направиться обратно к Хикуэру, полагая, что широкий рифовый коридор сможет провести судно в спасительную лагуну атолла. Но шкипер просчитался.

В три часа ночи огромная волна понесла яхту вперёд. Потом раздался ужасный треск, которого боятся все шкиперы островов, – это киль «Атеа» врезался в острый как бритва коралловый риф. Послышался жуткий скрежет. Море с грохотом обрушилось на истерзанный корабль, сотрясая его от носа до кормы.

Скупщик выбрался на палубу, боясь оставаться внизу, и схватился за перила. «Атеа» задрала нос, её раскачивало из стороны в сторону. Внезапно гигантский вал поднял яхту, перебросил через выступающий риф Хикуэру, иона, кружась, упала на левый борт. Шлюпки коснулись воды, и команда вместе со шкипером смогла сойти по ним на берег. Позже шкипер заявил, что не видел скупщика после того, как судно врезалось в риф. Он был уверен, что его смыло волной за борт и тот утонул.

Но всё было не совсем так, и одним из первых об этом узнал Мапуи. Спустя месяц после крушения «Атеи» мать разбудила его как-то утром, она была сильно возбуждена.

«Пойдём… пойдём! – кричала она. – Чудо! Кажется, твоя жемчужина вернулась на Хикуэру!»

По пути рассказала сыну, что, собирая съедобные ракушки на выступающих кораллах в лагуне, она увидела полуразложившийся, разбухший, изъеденный рыбами труп мужчины в приличной одежде. Труп запутался в подводных зарослях, и она не могла перевернуть его, но сквозь прозрачную воду видела, что это был он – тот, кто забрал жемчужину Мапуи.

Мапуи легко освободил труп от коралловых зарослей. Лицо человека стёрлось о кораллы за месяц нахождения под водой. Всё стало ясно, когда Мапуи снял с мертвеца брюки и обнаружил пояс с кармашками для денег. Внутри его была жемчужина!

Мапуи пошёл к китайцу-торговцу и честно сказал, что жемчужина снова у него, но на этот раз он не отдаст её никому, пока не приедет чиновник с Таити, который проследит, чтобы она была правильно оценена и продана по оправданной рыночной цене. Получил ли Мапуи свой долгожданный дом? Да, и ещё осталось денег, чтобы его роскошно обставить, если, конечно, можно назвать роскошью отсутствие в доме простой керосиновой плиты и даже кроватей. Мапуи с семьёй по-прежнему спал на полу, пищу готовили в духовке на земле в саду. Мапуи скоро надоела консервированная пища, и он снова вернулся к здоровой морской диете.

Живя в доме белого человека, Мапуи был удовлетворён и наслаждался мыслью, что он – человек состоятельный и уважаемый. Ни торговец, ни миссионер не имели таких домов. Однажды Мапуи решил, что в доме кое-чего недостаёт. Он пошёл в деревню, где жили ловцы жемчуга, и заказал у резчика деревянную фигуру, чтобы украсить крышу своего дома. Это была великолепная фигура огромной тигровой акулы. На ней ещё была вырезана надпись: «Ту – большой друг Мапуи».

Мапуи умер через несколько лет в Такароа. Уже нет его роскошного дома. Время, ветер, солнце и дождь разрушили его. Но о первом ныряльщике все ещё говорят с большим уважением нынешние ловцы жемчуга на атоллах Туамоту, обладающие теперь хорошим снаряжением. Мапуи с его жемчужиной вошёл в легенды.

А что случилось с его жемчужиной? Эмиль Леви купил её, несмотря на баснословную цену, так как на стороне Мапуи выступал правитель Таити.

Жемчужина Малуи, побывав в руках нескольких европейских скупщиков жемчуга, была вставлена в диадему Марии, королевы Англии.