Билет № 19

1. Женские образы в романе М.Ю. Лермонтова «Герой наше­го времени».

Раскроем три основные женские образа романа: образ Бэлы, кня­гини Веры и княжны Мери. Все они призваны выделить, подчеркнуть те или иные черты незаурядной личности Печорина.

В Бэле отразились поэтичность, страстность, выдержка, самоот­верженность, бескорыстие. Автору романа удалось соединить на­циональные черты кавказской женщины (вспомним, как задрожала она, как засверкали её глаза, когда ока увидела лошадь своего отца) с общечеловеческими. Лермонтов передал ее отказ от предрассудков, цельность и непосредственность ее натуры. Героиня проявляет одно­временно и верность в любви, и преданность своему народу (перед смертью она говорила об отце и брате: «ей хотелось в горы, домой»).

Светская красавица Мери оказывается способной, подобно Татья­не Лариной, в нарушение всех обычаев, первой признаться избранни­ку в своём чувстве. Умная, благородная, нравственно чистая, не зара­женная светской пошлостью, она полна движения, порыва навстречу любим к человеку, на голову возвышающемуся над людьми из её окру­жения. Но княжна захвачена тем романтизмом, который не позволил ей сначала распознать сущность Грушницкого, а потом — индивиду­ализм и эгоизм Печорина. Последний становится её «героем романа в новом вкусе», как замечает Вернер.

Человечность чувств Мери, её искренность и доверчивость резко противостоят равнодушию, скептицизму и эгоцентризму Печорина,, что особенно заметно в сцене переправы через Подсумок. Но девушка оказывается своеобразной жертвой названных печоринских свойств. Ей суждено глубоко страдать и на людях, и в минуты, когда она остаётся наедине со своими переживаниями, и в присутствии своего избранника.

По-иному строится другой женский образ, причастный к Печори­ну, — образ Веры. Внешний облик её не столь пластичен как у Мери, отличается некоторой неопределенностью. Не слишком прояснено и прошлое Веры, намёками даны вехи отношений её с Печориным. Но, несмотря на эту непроясненность, Вера показана как единственный женский образ, не противопоставленный, а сопоставленный с Печо­риным. Она в совершенстве поняла своего возлюбленного, включая его слабости и дурные страсти. Она — его «родная душа», наиболее близкий ему человек.

Столь же глубоко и уже давно любит её, дорожа её красивой душой,, духовной близостью, и Печорин. Он признаётся себе: «Ока — единс­твенная женщина в мире, которую я не в силах был бы обмануть». К этому чувству у обоих примешивается два сопутствующих начала — ревность и страдание.

2. Философская тематика стихотворения С.А. Есенина «Не жалею, не зову, не плачу...».

Лирический герой есенинского стихотворения воспринимает пере­ломный момент своей жизни («...Я не буду больше молодым») как сме­ну времен года, восхода и заката солнца. Юность ассоциируется с «гул­кой ранью», «розовым конем» зари, пробуждением «пламени», биения жизни. В то же время это весеннее цветение, «свежесть», «буйство», «половодье», сменяющиеся «увяданье» «холодком», отказом от «жела­ний», ощущением «тленности», потерями и ожиданием смерти.

Параллелизм человеческого и природного миров создается с помо­щью метафор. Подобно осеннему лесу, герой чувствует себя «Увяда­нья золотом охваченным», его сердце, как земля в заморозки, тронуто «холе ком», «половодье чувств» схлынуло, и замолкли звуки его пев­чих уст». Признание лирического героя («Не жалею, не зову, плачу...») совершается не только от его имени. Его устами говорит природа. И если для природы смена времен года — надежда на будущую весну, то для лирического героя, сравнивающего себя с цветком, листом, а не со всем мирозданьем, каждая пора в жизни единственная.

Оттого вывод предстает особенно глубоким и значимым для харак­теристики его внутреннего мира:

Будь же ты вовек благословенно,

Что пришло процвесть и умереть.

К нему «пришло» одухотворение, редчайший дар жизни.

«Не жалею, не зову, не плачу...» (1921) — это одно из первых сти­хотворений в лирике Есенина, в котором проявляется близость его по­зиции с пушкинским приятием движения жизни как «общего закона» бытия («...Вновь я посетил...», 1835).

3. Каково отношение автора «Слова о полку Игореве» к глав­ному герою повествования?

Автор «Слова...» ставил своей задачей не воспроизвести истори­ческие события, а дать им оценку. Битва Игоря с половцами и его по­ражение — это повод изобразить положение Русской земли, раздирае­мой междоусобными распрями князей. Автор выражает мысль о необ­ходимости единения, воскрешения старых идеалов «братолюбия».

Главные герои «Слова...» князья Игорь и Всеволод изображены в градациях эпического летописного стиля.

В поход Игорь Святославич выступил «малой силой», используя военную поддержку только ближайших родственников: старшего сына Владимира, брата Всеволода, князя курского и трубчевского, племян­ника Святослава Рыльского. Игорь не поставил в известность о своих действиях «старшего» в роде Ольговичей и «великого» среди русских князей Святослава Киевского, тем самым нарушив закон феодальной иерархии и проявив военно-политическую недальновидность. Игорь ставил перед собой задачу безумно смелую, но заранее обреченную на провал: с малочисленной дружиной отвоевать у половцев Причерноморье, вернуть владения своего деда Олега Гориславича. Отправляясь в поход, князь Игорь преследовал государственно важную цель — отбро­сить кочевников в глубь степей, подальше от границ Русской земли, и тем самым продемонстрировать свой политический выбор — оконча­тельный разрыв с половцами, своими родственниками (по бабке) и не­давними союзниками, что до этого ему не удалось сделать: он не участ­вовал в победоносном походе против Колчака в 1183 вместе с киевским князем Святославом, а в 1184 из-за гололедицы его конное войско опоз­дало к решающему сражению, Итак, причины, заставившие князя Иго­ря выступить в поход против половцев, трагически противоречивы. Им двигали и родовые интересы, и обостренное чувство воинской чести, и осознание своего патриотического долга. Храбрость воина, по словам автора, победила в нем трезвый политический расчет: кочевой Степи нельзя было противостоять в одиночку. Неразумные действия Игоря по­губили войско, заставили князя изведать позор плена и бегства из него, «отворили ворота» половцам для набегов на Русскую землю.