Первой супругой Михаила Федоровича была Мария Владимировна, княжна Долгорукова. Они нежно любили друг друга и потому были очень счастливы, но это счастье исчезло, как сон: молодая Мария скончалась через несколько месяцев после своей свадьбы. Печальный царь неутешно плакал по ней и долго не мог решиться выбрать другую супругу, несмотря на то, что народ пламенно желал, чтобы его добрый государь за все труды и беспокойства был снова награжден счастьем семейной жизни. Не один раз подданные Михаила даже просили его об этом, но царь продолжал отказываться: для него довольно было любви его добрых родителей. Но когда и они начали советовать ему выбрать другую супругу, Михаил Федорович решил исполнить их желание и в январе 1626 года приказал по обычаю прежних Русских царей привести ко двору прекрасных девиц из знатнейших фамилий в государстве.

Красавицы не с таким страхом собирались на этот съезд, как в то время, когда Иоанн IV выбирал свою первую супругу. Слух о кротости и любезных качествах Михаила был так отличен от того, что говорили о Грозном, что все молодые боярышни, назначенные к выбору, с радостью спешили в Москву и с самыми приятными надеждами входили в государев дворец. Их было шестьдесят. Каждая из них имела при себе прислужницу. Эти прислужницы оставались с ними во дворце, пока они находились там.

В назначенный день молодой государь вместе со своей родительницей пришел к невестам, некоторое время смотрел на прекрасное собрание красавиц, но его взоры равнодушно переходили с одной из них на другую и вовсе не восхищались ни их привлекательными лицами, ни пышностью нарядов. Вдруг выражение этих взоров изменилось: они приветливо остановились на девушке, робко притаившейся несколько поодаль от блистательных княжон. Повязка ее не сияет алмазами, простой темненький сарафан не украшен золотыми нашивками, на прекрасной шее и руках не перевиваются зерна крупного жемчуга, но едва приметны несколько ниточек разноцветного бисера. Кто бы подумал, что на эту девушку, так скромно одетую, на эту девушку, по всему походившую на прислужницу какой-нибудь знаменитой боярышни, можно было хотя бы один раз взглянуть в той комнате, где было шестьдесят пышных красавиц? Но молодой царь взглянул на нее и не захотел глядеть ни на кого больше. Ее кроткое, милое лицо решило выбор, и сердце Михаила в ту же минуту назвало ее своей супругой. Однако никто еще не знал этого намерения в то время, когда царь вышел из комнаты: он должен был прежде всего объявить его своей матери. Как удивилась Марфа Иоанновна! Сначала она старалась изменить мысли своего сына, предупреждая, что его выбором огорчатся знатнейшие бояре, отцы и родственники собравшихся невест; но потом, увидев его твердую решительность, согласилась. Послали узнать имя счастливицы; оно было — Евдокия Лукьяновна Стрешнева, дочь Можайского дворянина.

Русская женщина в летнем наряде

Евдокия, отец которой, несмотря на свое старинное дворянство, был так беден, что сам обрабатывал свое поле и жил в маленькой деревушке, приехала в Москву прислужницей при своей дальней родственнице. Эта родственница была горда, своенравна, и потому бедной Евдокии с ее тихим и кротким нравом часто случалось плакать от горя; но чтобы иметь возможность помогать отцу, добрая девушка терпеливо переносила все, никогда не жалуясь и надеясь, что Бог вознаградит ее когда-нибудь за труды и терпение. В каком неописуемом положении она находилась в то время, когда надежда ее исполнилась и Бог в самом деле наградил ее доброе сердце таким блистательным образом! Считая свое неожиданное счастье этой драгоценной наградой, она приняла его с радостью и смирением и была на царском троне еще приветливее и добрее, чем прежде в своем бедном состоянии. Это чувствовала больше всех ее молодая родственница, которая прежде так грубо обходилась с ней и теперь не знала, как благодарить добрую царицу за ласки, которыми она старалась доказать, что простила все нанесенные ей обиды.

Неизвестный художник. Портрет царя Михаила Федоровича.

С такой добродетельной супругой Михаил Федорович не мог не быть счастливым. Ее любовь сглаживала его огорчения, связанные с управлением государством, расстроенным во всех частях, укрепляла его мужество в неудачах, увеличивала радость в счастливых окончаниях дел, предпринимаемых для пользы любимого народа. Наконец, почтительная привязанность Евдокии к благочестивым родителям Михаила, соединяя еще нежнее царское семейство, давала ему то счастье, каким редко можно наслаждаться на троне.

А.П. Рябушкин. Свадебный поезд в Москве (XVII столетие). 1901 г.