Чрезвычайны были изменения, произошедшие в России с восшествием на престол Петра III: новый император, казалось, всем отличался от покойной императрицы. Мои читатели уже слышали о его мире с жестоким врагом Елизаветы, Фридрихом II. Но это было еще не все; вслед за известием о мире, которое еще не могло назваться дурным, а, напротив, могло обрадовать многих, Русские услышали вести вовсе не радостные: все рассказывали друг другу, что государь хвалит и награждает только иностранцев; что, не доверяя своим подданным, он окружил себя, вместо гвардии, отрядом Голштинцев, выписанных из его Отечества (корпус Голштинцев, состоящий из 3000 человек, был выписан из Германии спустя несколько лет после приезда принца. Это было любимое войско Петра III. Оно всегда стояло на квартирах там, где великий князь проводил большую часть своего времени: в Ораниенбауме). Наконец, что весь Русский народ стал будто бы подвластен Прусскому королю, потому что Петр Федорович так предан ему, что малейшие желания его считает священными.

Сначала все считали такие слухи несправедливыми, считали выдумками врагов императора, но вскоре должны были поверить им. Да и кто бы не поверил? Все доказывало справедливость рассказчиков: и Русские солдаты, одетые по приказанию императора в новые мундиры, точно такие, какие были у Прусских солдат, и удовольствие, с которым император вводил все эти перемены, и его радость при получении от Фридриха чина генерал-лейтенанта его службы, и, наконец, торжественное объявление о том, что недавно заключенный мир уже нарушен, и Русское войско, сражавшееся в Германии против Фридриха, должно было идти теперь на его врагов. Вместе с печальной вестью об этой новой войне Петр Федорович объявил своим подданным и о том, что он сам будет командовать своей армией, что сам отправится с ней в Германию, прежде чем будет короноваться. Последнее известие огорчило Русских больше всего: из-за своей набожности они находили в одном этом случае столько причин для обвинения императора, что в их сердце погасла последняя искра привязанности к наследнику Елизаветы. С тех пор они начали забывать даже то добро, которое он сделал для них в первые дни своего восшествия на престол и которое состояло в больших преимуществах, данных дворянству, и в уничтожении страшной для всех Тайной канцелярии — такого присутственного места, где рассматривались дела по разным доносам и особенно по тем, которые были известны под названием «Слово и дело государево»*.

Офицер драгунского принца Георга Людвига полка 1762 года. Рисунок 1841 г.

Это были два важных благих дела Петра Федоровича для своего народа, но их тогда не оценили в полной мере — так велико было общее неудовольствие! Вскоре оно достигло высочайшей степени: все узнали, что Петр не оценил по достоинству прекрасные качества своей супруги, что она страдала от его невнимания, от оскорблений, какие причиняли ей приближенные к императору. Приверженцы Екатерины узнали даже и то, что Петр Федорович имеет тайное намерение развестись с ней. Такое ужасное известие встревожило всех, кто умел чувствовать в нашем Отечестве. Холодность императора к единственному сыну и наследнику, восьмилетнему великому князю Павлу Петровичу, довела до крайней степени приверженцев Екатерины и заставила их решиться на любые жертвы, чтобы спасти ее. Эта решительность казалась им необходимой, потому что Петр приказал арестовать свою супругу. До ареста, правда, дело не дошло, однако после этого Екатерина поняла, что ей необходимо искать защиту у народа и преданных вельмож и военных. Она дала согласие на переворот.

Неизвестный художник. Портрет императора Петра III.

В то время, как в Петербурге все с единодушным восторгом присягали императрице, Петр Федорович, ничего не зная об этом, находился, как обычно, в своем любимом загородном дворце Ораниенбауме и размышлял о том важном происшествии, которое по его приказанию должно было совершиться на другой день. Вдруг он узнает новость совершенно противоположную! Не имея особенной смелости в характере, он, чрезвычайно расстроенный, выслушал все подробности о ней и не только не изъявил желания противиться тому, что уже произошло в Петербурге, но на другой день сам написал письмо императрице, в котором отказался навсегда от Русского престола, изъявляя желание уехать в свое Голштинское герцогство. Вероятно, это желание было бы исполнено, но Петр III вскоре — 6 июля 1762 года — скончался.