Иоанн, назначенный Богом воскресить наше Отечество к
славе и счастью, никогда не поступал необдуманно и неосторожно. Прежде
всего он долго обдумывал свое намерение, рассуждал о том, как лучше его
исполнить, готовил все нужное для этого исполнения и потом уже приступал
к делу. Так было и с покорением Новгорода. Чтобы собрать все силы для
усмирения этой беспокойной области, Иоанну надо было не бояться
нападений окружавших его врагов: Поляков, Литовцев и Татар. Судьба и
проницательный ум предоставили ему средство если не совсем избавиться от
этих врагов, то, по крайней мере, останавливать их дерзость.
Вы помните, читатели мои, что со времен Василия
Темного у Татар образовалась новая Орда — Крымская, или Таврическая.
Знаменитый основатель ее, Азы-Гирей, умер, оставив шесть сыновей. Братья
долго спорили о наследстве, и престол Крымский принадлежал то одному из
них, то другому. Самый примечательный из них и владевший дольше других
Крымом, был Менгли-Гирей, отнявший престол у своего старшего брата,
Нордаулата. Часто ссорясь и с царем Золотой Орды, Ахматом, и с Литовским
князем Казимиром, который покровительствовал обиженному Нордаулату,
убежавшему в Литву, Менгли-Гирей находился в затруднительном положении
между двумя сильными врагами. Иоанн III, рассчитав, что Русские могут
выиграть от дружбы с неприятелем двух своих главных врагов, предложил
Крымскому хану свою помощь. Он не ошибся в расчете: Менгли-Гирей и
прежде уважал Иоанна, а теперь к этому искреннему уважению
присоединилась пламенная благодарность за великодушную помощь, и он на
всю свою жизнь остался усердным другом и защитником Иоанна от общих
врагов.
Герб Пскова. Титулярник 1672 г.
Эта дружба была чрезвычайно полезна для Русских: она
увеличивала их силы и удерживала Казимира и Ахмата от нападений на наши
владения. Имея такую надежную защиту от Татар и Поляков, осторожный
Иоанн увидел, наконец, возможность навсегда усмирить непокорных
Новгородцев. Неблагодарные к великодушию государя, оставившего им часть
прежней свободы, они показали своими беспрестанными ссорами и разного
рода беспорядками, как вредна эта свобода и как необходимо подчинить эту
беспокойную область законам, одинаковым с законами всех других областей
Руси.
Но Иоанн никогда не желал делать это силой;
напротив, ему хотелось, чтобы хоть часть Новгородцев сама поняла
необходимость такой перемены. За семь лет, прошедших со времени их
последнего усмирения в 1471 году, ему удалось достичь своей цели:
верховный суд, через который в течение всего этого времени часто
проходили дела Новгородцев, показал в нем такой ум, такое
беспристрастие, такую заботу о пользе народа, что благоразумные
Новгородцы, с огорчением смотря на несовершенство правления и
беспорядки, чинимые своими чиновниками, искренно желали, чтобы государь
принял их всех под свою власть и всему дал новое устройство. Того же
хотели и все бедные граждане, и большая часть народа. Но не так думали
важные и богатые Новгородцы. При власти государя они лишались многих
выгод, которыми своевольно пользовались, и потому они прилагали все
усилия к тому, чтобы началось возмущение народа против Иоанна, и эти
споры дошли до такой степени, что Новгород разделился на две стороны:
одна хотела видеть Иоанна своим полным властителем и государем,
соглашалась не иметь у себя других судей, кроме княжеских, отдать ему
двор Ярослава и не иметь веча, собрания которого часто оканчивались
кровопролитием; другая же сторона не хотела слышать об этом, даже не
называла великого князя своим государем, а по прежнему обычаю только
господином, и явно возмущала всех против него.
Печать Пскова
Бог знает, чем бы кончился этот спор, если бы
Новгородцы не узнали, что Иоанн идет к их столице с многочисленным,
отборным войском. С ним были все храбрые князья и полководцы того
времени и все его братья. Устрашенные мятежники испугались и отправили в
стан Иоанна своего архиепископа Феофила и знатнейших граждан для переговоров. Эти
переговоры продолжались с 23 ноября 1477 года до 7 января 1478 года и
окончились следующим объявлением всех Новгородцев: «Соглашаемся не иметь
ни веча, ни посадника; молим только, чтобы государь утолил навеки гнев
свой и простил нас искренно». Трудно было довести Новгородцев до такого
смирения, но благоразумие и твердость Иоанна сумели это сделать.
15 января все знатные граждане, бояре, житые люди, купцы и весь народ присягали великому князю, и
Московские бояре объявили им всем, что государь навеки забывает их вину с
условием, чтобы Новгород не изменял ему ни делом, ни мыслью.
Так Новгородцы, шестьсот лет называвшиеся людьми
вольными, покорились Иоанну III! При этом важном событии не произошло
никакого кровопролития; неприятельские действия даже не начинались, и
великий князь приказал взять под стражу только несколько человек из
главных мятежников, в том числе и непокорную Марфу Борецкую.
Отправляясь в Москву, Иоанн ласково простился с
Новгородцами, несколько раз угощал обедами архиепископа и их знатнейших
бояр, принимал подарки от всего народа, потому что не было человека,
который бы не желал показать государю своего усердия, государь и сам
одаривал каждого. 5 марта возвратился он в Москву, и вслед за ним
привезли туда вечевой колокол, на звон которого сходились теперь не
гордые Новгородские граждане для своих шумных совещаний, а мирные жители
Москвы для благочестивой молитвы: он повешен был на колокольне
Успенского собора.
Иоанн III отказывается платить дань хану.
В годы правления Иоанна III Россия стала сильным
государством, способным самостоятельно решать свою судьбу. Поэтому
князь Иоанн III смог совершить смелый поступок: он изломал ханскую басму
— символ правителей Орды, с которой приехал посол. При этом он не отдал
дань ханскому посланнику.
|