В городском театральном зале случалось мне бывать
редко, и потому я не сумел выбрать себе за небольшие деньги хорошее
место. Пришлось сидеть довольно далеко от сцены. Хотя глаза у меня тогда
были зоркие и видел я сцену недурно, я не мог отчетливо различить лица
феноменального мальчика, «чуда нашего века». Мне показалось, что я
где-то раньше видел это лицо.
Взрослый мужчина, вышедший на сцену одновременно с
мальчиком, тотчас же приступил к «сеансу мнемоники», как выразился он,
обращаясь к публике.
Приготовления были тщательные. Фокусник (так
называл я его про себя) посадил мальчика на стул посреди сцены спиной к
зрителям и завязал ему глаза.
Несколько человек из публики были допущены на сцену, чтобы удостовериться в отсутствии обмана.
Затем фокусник спустился со сцены, прошел между
кресел в задние ряды и, держа в руках раскрытую папку с бумагой,
предложил зрителям вписать туда названия задуманных предметов — каких
угодно.
— Прошу запомнить порядковые номера ваших слов, —
говорил он: — Феликс будет их называть. Не угодно ли вам, молодой
человек, вписать несколько слов? — внезапно обратился фокусник ко мне.
Взволнованный неожиданностью, я не мог придумать, что писать.
Пишите же, не задерживайте!
Сидевшая рядом девушка торопила:
— Пишите же, не задерживайте! Не знаете, что? Ну, пишите: ножик, дождь, пожар…
Я смущенно вписал эти слова против №№ 68, 69 и 70.
— Запомните ваши номера, — сказал мне фокусник и пошел дальше по рядам кресел, пополняя список новыми словами.
— Номер сто! Достаточно, благодарю вас, — громко
объявил он, наконец. — Прошу внимания! Теперь я прочту список вслух один
только раз, и Феликс запомнит все слова от первого до последнего так
твердо, что сможет повторить их в любом порядке: с начала до конца, с
конца к началу, через одно, через три, через пять, и назовет в разбивку
любой номер по требованию публики. Начинаю!
— Зеркало, ружье, весы, находка, лампа, билет,
извозчик, бинокль, лестница, мыло… — раздельно произносил фокусник, не
вставляя ни одного замечания.
Чтение длилось недолго, но список казался мне
бесконечным. Не верилось, что в нем только сотня слов. Запомнить их,
конечно, было выше сил человеческих.
— Брошка, дача, конфета, окно, папироса, снег, цепочка, ножик, дождь… — монотонно читал фокусник, не пропустив и моих слов.
Мальчик на сцене слушал, не делая никаких движений; казалось, он спал. Неужели он сможет повторить без пропусков все эти слова?
— Кресло, ножницы, люстра, сосед, звезда, занавес,
апельсин. Кончено! — объявил фокусник. — Теперь прошу публику избрать
контролеров. Я передам им этот список, чтобы они могли проверить ответы
Феликса и сообщить всей публике, правильны ли они.
В числе трех контролеров оказался, между прочим, один из старших учеников нашей школы — толковый, рассудительный малый.
— Прошу внимания! — возгласил фокусник, когда
«контрольная комиссия» получила список слов и заняла свое место в зале. —
Сейчас Феликс повторит всю сотню слов от первого до последнего.
Контролеров прошу внимательно следить по списку.
Зал затих. Среди общего молчания донесся с эстрады звонкий голос Феликса:
— Зеркало, ружье, весы, находка, лампа…
Слова произносились уверенно, не спеша, но и без запинок и промедлений, словно Феликс читал их по книге.
В изумлении переводил я глаза с мальчика, сидевшего
вдалеке спиной к нам, на троих контролеров, стоявших в зале на стульях.
При каждом слове мальчика я ожидал их уличающего «неверно!» Но они
молча уставились в список; лица их выражали лишь сосредоточенное
внимание.
Феликс продолжал перечисление слов, назвал мои три
слова (я не догадался вести счет с самого начала и не мог проверить,
действительно ли они были на 68-м, 69-м и 70-м местах) и перечислял
дальше, без перерывов, пока не произнес последнего слова: «апельсин».
— Совершенно правильно. Ни единой ошибки! — объявил публике один из контролеров, военный, артиллерист.
— Не угодно ли публике, чтобы Феликс перечислил
слова в обратном порядке? Или через три слова? Через пять? От одного
назначенного номера до другого?
В ответ раздался смешанный гул голосов:
— Через семь слов!.. Все четные!.. Через три, через
три!.. Первую половину в обратном порядке!.. От тридцать седьмого
номера до конца!.. Все нечетные!.. Все кратные шести!..
— Трудно расслышать, прошу говорить не всем сразу, — упрашивал фокусник, стараясь перекричать шум. — От семьдесят третьего номера назад до сорок восьмого, — зычно произнес сидевший впереди меня моряк.
— Хорошо. Внимание!.. Внимание! Феликс, назови,
начиная с семьдесят третьего, все слова до сорок восьмого включительно.
Контролеров прошу следить за ответами.
Феликс тотчас же начал перечислять и безошибочно назвал все слова.
— Не угодно ли теперь публике потребовать, чтобы Феликс указал прямо номер какого-нибудь слова из списка? — спросил фокусник.
Я набрался храбрости и, краснея до ушей, крикнул:
— Ножик!
— Шестьдесят восемь, — тотчас же ответил Феликс.
Номер слова был указан правильно. Посыпались вопросы из разных концов зрительного зала.
Феликс едва успевал давать ответы:
— Зонтик — восемьдесят три… Конфета — пятьдесят
шесть… Перчатки — сорок семь… Часы — тридцать четыре… Книга — двадцать
два… Снег — пятьдесят девять…
Когда фокусник объявил, что первое отделение
кончено, весь зал долго хлопал в ладоши и вызывал Феликса. Мальчик
выходил, улыбался на все стороны и снова скрывался. И опять лицо его
казалось мне знакомым. |