Хребет Черского, расположенный на северо-востоке Азии, один из самых протяженных в мире. Он простирается на полторы тысячи километров. Открыл его в 1926 году Сергей Владимирович Обручев (1891–1965). Он был сыном академика В.А. Обручева, знатока геологии Сибири, писавшего и научно-фантастические сочинения, например, роман «Плутония».
В отличие от многих детей академиков, Сергей Обручев с юных лет работал в геологических партиях, а с 1912 года вел самостоятельные исследования. В 1926–1927 и 1929–1933 годах он провел труднейшие экспедиции на северо-востоке СССР, в бассейнах рек Индигирки и Колымы, на Чукотском полуострове, изучая природу огромного, еще неизученного края в тяжелейших условиях.
Первая экспедиция была особенно трудна и опасна. Они двигались на верховых лошадях, оленях, местных утлых лодках и пешком. Перед ними была территория, которая на географических картах была показана белым пятном. Пересекали горные гряды, давая им названия, сплавляясь по рекам через бурные пороги, и наносили на карту неизвестные до той поры долины, хребты, нагорья. Во время долгих маршрутов приходилось полагаться только на самих себя.
В среднем течении реки Индигирки, где предполагалась низменность, Сергей Обручев обнаружил «громадные горы с пятнами снега на вершинах высотой не менее чем две тысячи метров». Он первым очертил контуры гигантского хребта, назвав его именем первопроходца этих мест в 1891–1892 годах, географа и геолога Ивана Дементьевича Черского.
Поисками золота он не занимался, хотя периодически опробовал речные наносы. Нередко встречал мелкие золотинки (знаки). Как всякий геолог, он был бы, конечно, не прочь открыть золотоносные залежи, но на это у него не было ни времени, ни жгучего желания.
За несколько лет путешествий он пришел к выводу, что в бассейне реки Колымы могут быть встречены многочисленные месторождения золота. Эти общие соображения следовало подкрепить конкретными данными геологической разведки.
Такую задачу и выполнил Ю.А. Билибин (о нем речь впереди). Первая же Колымская экспедиция 1928–1929 годов дала блестящие результаты.
Завершал Сергей Обручев свои исследования на северо-востоке, используя самолеты, аэросани, моторные лодки. «Север из заброшенной окраины… – писал он в 1945 году, – давно стал неотъемлемой частью Союза; авиалинии связывают его с центральными районами; бывшие глухие углы Севера сделались индустриальными центрами».
В центре Чукотского полуострова на Анадырское плоскогорье Сергей Обручев во время самолетных маршрутов открыл странную воронку огромных размеров – до 15 км в диаметре – среди невысоких гор: озеро Эльгыгытгын глубиной 165 м. Он выразил свои впечатления так: «Сегодня был зловещий восход: пять полос красных облаков, мрачная впадина, полная туманом, безмолвие, странное, жуткое место! Когда я буду писать роман о жизни на Луне, я помещу героев в такой кратер».
…На берегу Эльгыгытгына мне довелось побывать через 30 лет после Сергея Владимировича, в 1960 году в составе геолого-географической экспедиции. Поразила величественная красота пустынных гор и поистине лунный пейзаж. Отдельные конусы сопок вокруг котловины – потухшие вулканы. Сразу мысль: здесь произошел чудовищный вулканический взрыв, оставивший такую воронку. Но где его следы? Почему нет остатков излившейся лавы? Да и по форме озерная котловина похожа на сглаженный по углам прямоугольник. Значит, она могла образоваться в результате более или менее медленного погружения участка земной коры.
Есть и другая версия: кратер возник при падении и взрыве крупного метеорита. Обнаружены кристаллы особой разновидности кварца, для рождения которой необходимо огромное давление, – как при метеоритном ударе… или при вулканическом взрыве.
Странно: космический гость попал точнехонько в центр Анадырского плоскогорья. Хотя, конечно, в мире всякое бывает. Так или иначе, загадка Эльгыгытгына сохраняется поныне.
…Признаться, у меня нет желания пересказывать занимательные эпизоды, случившиеся с СВ. Обручевым во время его экспедиций. Для исследователя всяческие природные препятствия, опасные переправы через стремительные потоки, встречи с медведями и прочая «экзотика» – досадные помехи в работе. Во всяком случае, так считал Сергей Владимирович Обручев. А о «романтике» геологических работ будет рассказано в следующем очерке.
