Христофор Колумб (1451–1506), в сущности, возродил античную идею о шаровидности Земли, а значт, о возможности, плывя из Европы на запад, достичь стран, лежащих на востоке. Это предполагали некоторые мыслители античности, в частности, Аристотель, Эратосфен, Сенека, Страбон.
Но открыл ли Колумб Америку? Уже одно то, что Новый Свет назван именем другого мореплавателя, предполагает отрицательный ответ. Хотя и нельзя исключить в данном случае исторической несправедливости.
Родившийся в семье ткача в Генуе (Италия), Христофор Колумб рано стал моряком на торговых судах. После кораблекрушения в 1476 году остался в Португалии, основательно изучил картографию и навигационное искусство, женился на дочери известного мореплавателя. Возможно, с помощью тестя он узнал о возможности западным путем достичь Индии. В Португалии эта идея обсуждалась на высоком уровне. О возможности такой экспедиции духовник короля спросил в письме флорентийскому астроному Паоло Тосканелли. Тот дал положительный ответ и представил карту, согласно которой на юго-запад от Португалии расположен крупный остров Чипангу (Япония), а за ним Китай, Индия.
Колумб решился осуществить такую экспедицию. Но в то время португальцы продвигались в Индию, огибая Африку, через Атлантику. Не найдя поддержки в Португалии, он переехал в Испанию, добился аудиенции у короля и королевы, предлагая выделить ему не только кораблей, денег и команду, но и обещать немалую долю при дележе будущих богатств, звание адмирала для себя и своих детей и вице-короля всех открытых им (в будущем) земель. Королева уговорила супруга заключить столь странный договор. Она поверила в счастливую звезду Колумба. Тем более что его предприятие взялись финансировать купцы.
В проекте Колумба было нагромождение ошибок. К неточной гипотезе Тосканелли он добавил собственную ошибку в расчетах. Получилось, что Япония находится всего в пяти тысячах километров от Азорских и Канарских островов.
3 августа 1492 года три судна флотилии адмирала Колумба «Пинта», «Нинья» и флагман «Санта Мария» отправились на Канарские острова. Всего с ним было 90 человек. Целью экспедиции было не завоевание новых земель (для этого она была слишком малочисленна и плохо вооружена), а разведка и налаживание торговли с заморскими странами, прежде всего с Индией.
После ремонта «Пинты» 6 сентября пошли от Азорских островов курсом на запад. Колумб в корабельном журнале преуменьшал пройденный путь, записывая в дневнике реальные цифры, «чтобы не наводить на людей страх».
В середине сентября стали встречать пучки зеленой травы, которых становилось все больше. Иногда было «столько травы, что, казалось, все море кишело ею». Надеясь на скорую встречу с землей, несколько раз бросали лот, но не доставали дна. Это было море без берегов – Саргассово. Ветер затих. Колумб записал 23 сентября: «Так как море было тихое и гладкое, люди стали роптать, говоря, что море тут странное и никогда не подуют ветры, которые помогли бы нам возвратиться в Испанию».
Капитан другого судна предположил, что они уж миновали остров Чмпангу Колумбу стоило немалого труда, чтобы предотвратить мятеж: люди теперь уже не могли больше терпеть, жалуясь на долгое плавание». Понять их легко: маленькие деревянные суденышки в огромном неведомом океане: скудная еда, тухлая вода и полнейшая неопределенность.
На счастье адмирала мимо пролетела стая птиц. Значит, берег где-то недалеко. 12 октября 1492 года в 2 часа ночи раздался крик: «Земля!» Это был один из Багамских островов, которому Колумб дал имя Сан-Сальвадор. Здесь мореплаватели встретили «дикарей» в полной уверенности, что это жители Индии – индейцы. Колумб записал:
«Я дал им красные колпаки и стеклянные четки и много других малоценных предметов, которые доставили им большое удовольствие. И они такхорошо относились к нам, что это казалось чудом. Они… приносили нам попугаев и хлопковую пряжу в мотках, и дротики, и много других вещей… Все они ходят нагие, в чем мать родила… И сложены они были хорошо, и тела и лица у них были очень красивые, а волосы грубые, совсем как конские, и короткие… Некоторые разрисовывают себя черной краской (а кожа у них такого цвета, как у жителей Канарских островов, которые не черны и не белы), другие красной краской… Никакого железа у них нет».
Испанцам нужно было золото. У местных «индейцев» редко встречались кусочки золота, которыми они украшали носы. Испанцы две недели плавали среди Багамских островов. «Я делаю все возможное, – записывает Колумб, – чтобы попасть туда, где мне удастся найти золото и пряности».
Вскоре они достигли северо-восточного берега Кубы (назвав его «островом Хуана», затем – Гаити («Эспаньола»), на котором удалось выменять больше золота, чем на других островах. Капитан «Пинты» увел куда-то свое судно, в надежде первым добраться до источников драгоценного металла. 25 декабря «Санта-Мария» села на мель. Экипаж с помощью туземцев снял весь груз, пушки. Из остатков судна построили небольшой форт, назвав его Навидад, и оставили здесь 39 добровольцев (на маленькой «Нинье» мест для всех не было).
После встречи с «Пинтой» оба судна отправились в обратный путь. Их крепко потрепал шторм, но в конце концов 15 марта удалось причалить к берегу Португалии…
Для жителей Нового Света встреча оказалась роковой. Главной причиной были пустяковые украшения, имевшиеся у некоторых из них. За эти мелкие желтые камешки белые пришельцы охотно отдавали яркие прозрачные драгоценности, пестрые украшения. Могли ли догадаться наивные «индейцы», что желтые камешки – это золото, высоко ценимое в Старом Свете, прозрачные драгоценности – обыкновенное стекло, пестрые украшения – тряпки.
С горечью записывал Колумб в дневнике: «Индейцы были так простодушны, а испанцы так жадны и ненасытны, что не удовлетворялись, когда индейцы за… осколок стекла, черепок разбитой чашки или иные ничтожные вещи давали им все, что только они желали. Но даже и не давая ничего, испанцы стремились взять и захватить все».
Чувства Колумба вызывают симпатию. Он как бы со стороны просветленным взглядом смотрит на суету и корысть людей. Так было во время первого путешествия. А в следующие три экспедиции высокое моральное удовлетворение отступило перед стремлением к материальным благам. Не потому что Колумб слишком превозносил их. Он оставался частью общества. Требовалось в первую очередь возместить расходы по снаряжению экспедиции, расплачиваться со своими подчиненными. Как только он пытался уклониться от своих обязательств, его жизнь и свобода оказывались под угрозой.
Во время второго плавания в 1493 году флотилия Колумба подошла к берегу Эспаньолы, где находился форт. Он был сожжен, а все его жители исчезли. Как выяснилось, испанцы грабили соседние поселения, захватывали женщин, каждый обзавелся несколькими наложницами. В поисках золота большинство из них отправилось в глубь острова. Все они были перебиты. Та же участь ожидала и тех, кто остался в Навидаде.
Колумбу суждено было явиться для Нового Света не пророком новой возвышенной веры, а предвестником кровавой конкисты и колониального разбоя. Уже в его время при его участии началось разрушение культуры и уничтожение населения Нового Света. Отчасти сказалось и то, что рискованные приключения на новых землях привлекали преимущественно авантюристов, проходимцев; ради завоевания колоний отпускались даже уголовники из тюрем. Впрочем, и «благородные господа» из Западной Европы отличались отменной жадностью и жестокостью.
Да и общая обстановка в Европе была непростой. Конец Средневековья отмечен серьезным кризисом христианской церкви. Она превратилась в мощную организацию, руководители которой были обуяны жаждой власти и материальных благ. Справедливо возмущаясь подобными деяниями, современник Колумба епископ Бартоломе Лас Касас писал о конкистадорах: «Они шли с крестом в руке и с ненасытной жаждой золота в сердце».
За великим открытием началось великое завоевание (так переводится слово «конкиста»). Человек и против природы, и против себе подобных привык действовать силой – властно и жестоко.
Остается ответить на вопрос: открыл ли Колумб для европейцев Новый Свет? Ответ – нет!
За полтысячи лет до него первыми были викинги, достигшие Северной половины Нового Света и устроившие там поселение.
Правда, Колумб первым достиг берегов Южной Америки во время четвертой экспедиции в 1498 году. Однако при этом он так и не осознал своего открытия, пребывая в уверенности, что это Индия.
