В середине XIX века отношение «цивилизованных европейцев» к «дикарям» было противоречивым. Большинство считало их жестокими, коварными, тупыми и вороватыми. Хотя существовало и противоположное мнение.
Например, мореплаватель и председатель Русского географ ического общества адмирал Ф.П. Литке (1797–1882) доброжелательно отзывался о туземцах тропических островов Тихого океана. Когда кто-то из местных жителей украл корабельное имущество, Литке написал: «Им надлежало бы быть выше людей, чтобы не подпасть искушению присвоить себе одну или две из многих драгоценностей, около них как будто нарочно разбросанных».
Многие металлические детали, инструменты, привычные для европейцев, представлялись островитянам необычными драгоценностями. Литке пришел к выводу: «Ласковое и снисходительное обращение с дикими, соединенное с твердостью и настойчивостью, а когда нужно, то и обнаружение силы есть единственное средство сохранить с ними постоянный мир и согласие». Хотя был момент, когда вооруженное столкновение казалось неизбежным. Островитянин замахнулся копьем на Литке, а тот выстрелил поверх головы нападавшего, предупредив схватку.
… Каждая культура, каждое племя или народ, каждая человеческая личность имеет право на самостоятельность. Взаимодействуя, они должны исходить из обоюдного уважения, не стремясь насаждать свои порядки.
Подобные принципы были близки и понятны Николаю Николаевичу Миклухо-Маклаю. Он рос и воспитывался в интеллигентной российской семье середины прошлого века – времени расцвета русской культуры, и прежде всего литературы, пронизанной идеями свободы, гуманизма, поисков правды и добра. Среди тех, кто содействовал его путешествиям и научным исследованиям, были К.М. Бэр и Ф.П. Литке, а среди учителей – Т. Гексли и Э. Геккель.
Миклухо-Маклай провел уникальный эксперимент, годами живя в Новой Гвинее среди «дикарей», считавшихся людоедами, и постоянно общаясь с ними. Он убедился в их высоких достоинствах. Можно было бы рассказать о его необычайных приключениях среди людей каменного века, для которых железный гвоздь или зеркало были огромной ценностью, а «горящая вода» (спирт) – чудом.
Русскому исследователю пришлось пережить немало тягот пребывания в условиях тропиков, порой его жизнь буквально висела на волоске. Многие туземцы воспринимали его как нежеланного гостя, были покушения на его жизнь. Но все это было для него досадными издержками экспедиции, цель которой – изучение одного из немногих оставшихся племен людей каменного века.
«Меня приятно поразили хорошие и вежливые отношения, которые существуют между туземцами, – писал он, – их дружелюбное обращение с женами и детьми… Мне не случалось видеть ни одной грубой ссоры или драки между туземцами; я также не слышал ни об одной краже или убийстве между жителями одной и той же деревни. В этой общине не было начальников, не было ни богатых, ни бедных, почему не было ни зависти, ни воровства, ни насилия. Легкость добывания средств к существованию не заставляла их много трудиться, почему выражения злобы, ожесточения, досады не имели места. Название, которое я дал целому архипелагу: архипелаг Довольных людей, свидетельствует о том впечатлении, которое произвела на меня мирная жизнь островитян».
По мнению Иммануила Канта, вершиной антропологии и философии является учение о поведении человека, о нравственности – этика. Каждый должен стремиться приносить окружающим наивысшие блага. Недопустимо использовать человека как средство для достижения своих целей: человек, зависящий от другого, уже не человек. Следует поступать так, как желаешь, чтобы с тобой поступали другие; так, чтобы твое поведение могло быть всеобщим законом. Наш долг: собственное совершенство и чужое счастье. Мораль есть учение не о том, как сделать себя счастливым, а о том, как сделать себя достойным счастья.
Миклухо-Маклай поступал в полном согласии с этими принципами. Он воспринял их как правила поведения в самых необычайных ситуациях. А папуасы, не имевшие понятия об этических теориях, на практике подтвердили верность избранного русским ученым принципа поведения. Можно сказать, что Миклухо-Маклай в своей экспедиции к папуасам осуществил эксперимент, подтвердивший верность этических воззрений Канта. Представители различных культур смогли существовать при взаимопомощи и взаимопонимании.
В первой половине научно-технического XX века разразились самые кровопролитные в истории войны. Миклухо-Маклай предвидел такую возможность. Он точно указывал, что прямой путь ведет от признания «избранных» рас к признанию «избранных» народов, общественных групп, государств. Он писал А.А. Мещерскому, своему давнему другу:
«Возражения вроде того, что темные расы, как низшие и слабые, должны исчезнуть, дать место белой разновидности "идеального человека", высшей и более сильной, мне кажется, требуют еще многих и многих доказательств. Допустив это положение, извиняя тем истребление темных рас (оружием, болезнями, спиртными напитками, содержанием в рабстве и т. п.), логично идти далее, предложить в самой белой расе начать отбор всех неподходящих к принятому идеалу представителя единственно избранной белой расы для того, чтобы серьезными мерами помешать этим «неподходящим экземплярам» оставить дальнейшее потомство, логично ратовать за закон: чтобы всякий новорожденный, не дотягивающий до принятой длины и веса, был устранен, и т. п.»
Далеко вперед видел Миклухо-Маклай! Опытом своей жизни он опровергал выводы расистов.
Каждый человек, народы, государства стоят перед выбором: или сосуществование на основе общих высоких идеалов добра и справедливости, или стремление к власти, покорению, господству, насаждению своих интересов.
В сентябре 1886 года Л.Н. Толстой написал Миклухо-Маклаю: «Человек… является один среди самых страшных диких, вооруженный вместо пуль и штыков одним разумом, и доказывает, что все то безобразное насилие, которым живет наш мир, есть только старый отживший абсурд, от которого давно пора освободиться людям, хотящим жить разумно…
Мне хочется вам сказать следующее: если ваши коллекции очень важны, важнее всего, что собрано до сих пор во всем мире, то и в этом случае все коллекции ваши и все наблюдения научные ничто в сравнении с тем наблюдением о свойствах человека, которые вы сделали, поселившись среди диких и войдя в общение с ними и воздействуя на них одним разумом… Ваш опыт общения с дикими составит эпоху в той науке, которой я служу, – в науке о том, как жить людям друг с другом».
Увы, до сих пор наука эта – быть может, самая важная для достойного существования человечества – остается слишком слабо применяемой на практике.
