История английских исследований на Западе начинается с Джона Кабота и (1450–1498) его сына Себастьяна.

Джон Кабот был итальянцем, уроженцем Генуи, впоследствии он принял венецианское подданство. Настоящая его фамилия была Каботто. С юных лет он совершал морские путешествия, побывал в Мекке, священном городе арабов. Параллельно с Колумбом ему пришла мысль о возможности достичь Индии с Запада. Однако у него не хватало личных средств, чтобы организовать экспедицию. В 1484 году он и его сын уехали из Венеции, переселились в Англию и в Бристоле основали корабельную компанию.

Бристоль был оживленным портом, из года в год посылавшим корабли для исследования Запада. Но эти экспедиции не давали заметных результатов. Положение изменилось, когда Кабот получил от короля Генриха VII официальное разрешение захватывать в пользу Англии любые острова или материки, какие ему только удастся открыть. При этом ему было обещано исключительное право колонизации и торговли во вновь открытых землях.

Первое плавание было неудачным. Корабли сбились с пути, команда взбунтовалась и потребовала возвращения домой. Во второе плавание на небольшом судне «Метью» Кабот отправился в мае 1497 года. Он подошел к берегам Америки около острова Кэп-Бретон и, обогнув Нью-Брунсвик, приплыл к устью реки Святого Лаврентия. Возможно, что он побывал также у южных берегов Лабрадора. Джона Кабота сопровождал и сын его Себастьян, который потом совершал самостоятельные путешествия. Полагают, что он возглавил экспедицию после смерти отца. О второй экспедиции до нас дошло еще меньше сведений, чем о первой. Несомненно лишь то, что в 1498 году английские суда достигли Североамериканского материка и прошли вдоль его восточного побережья далеко на юго-запад. Моряки иногда высаживались на берег и встречали там индейцев, одетых в звериные шкуры, не имевших ни золота, ни жемчуга. Из-за недостатка припасов Себастьян Кабот повернул обратно и прибыл в Англию в том же 1498 году.

По мнению англичан, вторая экспедиция не оправдала себя. Она стоила больших средств и не доставила никаких прибылей и даже надежд на прибыли (на пушные богатства страны моряки не обратили внимания). Покрытые лесами, почти необитаемые берега новой земли никак не могли быть берегами Китая или Индии. И в течение нескольких десятилетий англичане не предпринимали новых попыток западным путем плыть к Восточной Азии.

В следующем году Каботу удалось побывать на Ньюфаундленде и в Новой Шотландии, а впоследствии Себастьян Кабот принимал участие в испанских экспедициях в Южную Америку.

О достижениях второй экспедиции Кабота мы знаем не из английских, а из испанских источников. На карте Хуана Ла Косы нанесена далеко к северу и северо-востоку от Эспаньолы и Кубы длинная береговая линия с реками и рядом географических названий, с заливом, на котором написано: «море, открытое англичанами», и с несколькими английскими флагами. Известно также, что Алонсо Охеда в конце июля 1500 года при заключении с короной договора на экспедицию 1501–1502 годов (закончившуюся полной неудачей) обязался продолжать открытия материка «вплоть до земель, посещенных английскими кораблями». А Пьетро Мартир сообщил, что англичане «дошли до линии Гибралтара» (36° северной широты), то есть продвинулись несколько южнее Чесапикского залива.

Тогда еще никто не знал истинных размеров Америки, еще не определились границы между полем деятельности английских исследователей на севере и испанских на юге.

Озолотились же англичане иным путем. Практическим результатом плаваний Кабота было открытие мест богатейшей рыбной ловли у Большой Банки и американского побережья. В то время Европа потребляла большое количество рыбы, так как церковь предписывала пост и рыбный стол в течение очень многих дней в году. Таким образом, открытие рыбных отмелей (банок) имело колоссальное значение для экономики Англии. Вслед за Каботом на Запад потянулись разраставшиеся с каждым годом флотилии английских рыболовных судов. Надо полагать, что отдельные суда заплывали в район Большой Банки и раньше, но в начале XVI века Банка уже пестрела множеством английских, французских, португальских и голландских флагов. Рыбный промысел в этих водах приобретал все большее и большее значение.

Огромные рыбные богатства моря, омывающего Лабрадор и Ньюфаундленд, сыграли огромную роль в изучении Северной Америки.

Английский писатель Брендон сравнивает доходы Англии от рыбной ловли с доходами Испании от вывоза индейских сокровищ. Из приводимых Брендоном данных видно, что в 1521 году испанцы вывезли из Америки драгоценностей на 52 000 фунтов стерлингов, а в 1545 году — в год наивысшего подъема — на 630 000. Но к концу века доход от драгоценностей упал до 300 000 фунтов стерлингов. Сравним этот доход с доходами от рыбы. В 1615 году американская треска принесла одной лишь Англии 200 000 фунтов стерлингов, в 1640-м — 700 000, а в 1670 году эта цифра уже достигла 800 000 фунтов стерлингов.

Но если европейских моряков привлекала к берегам Северной Америки нужда в рыбе, то в глубь страны европейцев толкала погоня за драгоценной пушниной, которую в те же годы добывали в Сибири только русские землепроходцы. Англичане, французы и голландцы, преодолевая трудности и лишения, пробирались в неизведанную лесную глушь Северной Америки, спаивать и обманывать индейцев, натравливать их друг на друга или на торговые поселения других европейских народов, вести между собой бесконечные кровавые войны. Пушнина определяла и маршруты многих путешественников по Северной Америке.

Погоня за пушниной заставила французов, обосновавшихся на реке Святого Лаврентия, пробираться по Великим озерам дальше на запад. Желание получить пушнину вынудило англичан, укрепившихся на побережье Гудзонова залива, пробивать себе путь сквозь тундру и полярный лес наперерез французам.

Несмотря на непризнание соотечественников, путешествия Джона Кабота имели большое значение. Он достиг берегов североамериканского материка почти в то же время, когда Колумб и Веспуччи открыли Южную Америку. Плавания Кабота впоследствии дали Англии право претендовать на обладание значительной частью побережья Северной Америки.