Этот царь стал синонимом тирана, способного на самое чудовищное преступление ради сохранения своей власти. Согласно евангельскому преданию он, узнав от волхвов о рождении «Царя Иудейского», «послал избить всех младенцев в Вифлееме и во всех пределах его от двух лет и ниже».

В исторических хрониках Ирода I называют Великим. Так может быть, следовало бы непременно добавлять: Великий самодур и злодей?

Правда, доподлинно известно, что умер Ирод за 4 года до Рождества Христова. Приходится делать выбор: либо Иисус Христос родился за несколько лет до принятой во всём мире даты Его рождения, либо Ирод непричастен к той чудовищной акции, которую ему приписывают. Хотя вполне совместимо и то и другое.

Протоиерей Александр Мень полагал, что верен первый вариант. По его словам, можно утверждать: «Рождество Христово совершилось в 7–6 гг. „до Р.Х."». Обосновал это мнение так: «В правление императора Августа в связи с присягой Августу был дан указ о проведении переписи по всей Палестине. Каждое семейство должно было для этого прийти в город, откуда родом был глава семьи. Так Иосиф и Мария оказались в Вифлееме, небольшом древнем городе неподалёку от Иерусалима. Мария ждала ребёнка. Из-за большого скопления людей невозможно было найти места в доме. Марии и Иосифу пришлось остановиться в пещере, служившей загоном для овец. Там родила Мария своего Сына — Иисуса».

Боясь за свой трон, «царь отдал безумный по жестокости приказ уничтожить в Вифлееме всех младенцев от двух лет и моложе. Когда речь шла о власти, он не останавливался ни перед чем».

Версия сомнительная. Ирод Великий родился в 73 году до н.э. Почему бы ему, достигшему преклонного возраста, бояться малышей, которым надо бы ещё прожить четверть века, чтобы иметь хотя бы гипотетические возможности отнять у него трон?

Мог ли Ирод поверить в слова волхвов о звезде, которую сам не видел, и о рождении Царя Иудейского? Может ли звезда дать точный ориентир на конкретный городок? На подобные вопросы один лишь ответ — отрицательный. По поводу избиения младенцев на царя Ирода возвели напраслину. Почему?

Причина очевидна: его ненавидели иудаисты, которые стремились избавиться от римского владычества. Как писал выдающийся английский историк Арнольд Тойнби: «Эллинизм оказывал давление на еврейство во всех планах социальной жизни — не только в экономике и политике, но и в искусстве, этике и философии. Ни один еврей не мог пренебречь проблемой наступления эллинизма». Одни стремились явно или тайно противодействовать этому. Другие, разделявшие политику Ирода Великого, соглашались признать более сильного врага, не теряя, хотя бы отчасти, своих традиций.

Историк Иосиф Флавий, обвинявший Ирода в многочисленных злодействах, не обмолвился об избиении младенцев. Есть версия, что под этой акцией следует подразумевать реальное событие — перепись населения. Евангелист Лука упомянул о проходившей в Иудее во время рождения Иисуса переписи по велению кесаря Августа. Но это произошло в то время, когда Иисус был уже отроком и много позже смерти Ирода.

Выходит, его имя стало нарицательным из-за недоразумения. Или всё-таки у этого деспота было и без того достаточно преступлений, чтобы навеки проклясть его имя?

Нет, напраслину возвели на него не случайно. Как нередко бывает, ненависть к нему парадоксальным образом объясняется его великими деяниями. На престол он был возведён римлянами по инициативе триумвира Марка Антония. После битвы при Акции (31 г. до н.э.) и гибели Марка Антония Ирод перешёл на сторону Октавиана и получил от него области на берегу Средиземного моря и в Заиорданье. Ирод основал Цезарею, построил иерусалимский дворец и многие сооружения в Греции и Малой Азии, перестроил храм Яхве в Иерусалиме. Ирод жестоко подавлял народные движения, направленные против римского гнёта.

Впрочем, в жестоком подавлении народных восстаний можно обвинить едва ли не всех правителей не только древних, но и современных государств. А если обратиться к «Хронике человечества» (1996), то деяния этого царя безусловно допустимо называть великими. «За его 33-летнее правление Иудейское царство имело приблизительно те же границы, как во времена Давида. Ирод… привёл страну к экономическому и культурному процветанию. Будучи зависимым от Рима, он в своей стране правил самостоятельно… Все попытки политической оппозиции он подавлял беспощадно».

Он боролся против тех, кто мешал ему создавать Великую Иудею. Ведь он «поддерживал в Иудее хозяйство и торговлю, восстановил разрушенные города и построил в Кесарии порт. Его важнейшим вкладом в сохранение еврейского самосознания были восстановление храма и защита еврейской религии и культуры… Но его эллинистическая политика не пользовалась популярностью у евреев».

Ирод Великий старался приобщить своё царство к наиболее развитой европейской цивилизации (греко-римской). Делал он это обычными способами: поощряя своих сторонников и подавляя противников.

«Этот монарх, — писал Зенон Косидовский, — казнил свою жену, тёщу, трёх сыновей и многих других родственников. Последние годы его царствования были непрерывной цепью жестокости, дворцовых интриг и кровопролитий. Он был предметом всеобщей ненависти, о его преступлениях ходили самые ужасные слухи». Добавим: жён у него было несколько, а обострилась борьба за престол в связи с преклонным возрастом Ирода.

Было ли во всём этом что-то из ряда вон выходящее? Нет, конечно. Или после смерти Ирода Великого страна воспряла, освободившись от тирана? Нет, как раз наоборот: она сравнительно быстро пришла в упадок. В 70 году Иерусалим был разрушен.

А было ли бы Израилю лучше в случае насильственного свержения Ирода? Очень сомнительно. Страна была бы вновь завоёвана Римом и окончательно потеряла самостоятельность. Именно он проводил политику Великого Израиля.

Почему же его ненавидело большинство евреев? Правоверные иудаисты и сектанты выступали против эллинистической культуры. Богатые боролись за власть. Бедные и рабы восставали против угнетателей. Многие были недовольны высокими налогами.

Оценить по достоинству его дальновидную политику могли немногие. В Талмуде сказано: «Израиль попал в рабство потому, что в стране возникли двадцать четыре разновидности сектантства». Выходит, Ирод старался сохранить единство страны и народа. Конечно, при условии собственного владычества. Но ведь иначе быть не могло: только он при полной поддержке римлян имел возможность управлять Иудеей.

Клевета на Ирода со временем приняла вид преданий (жители страны в основном были неграмотными, довольствуясь слухами). Христиане возненавидели его как сторонника язычества (хотя он, не будучи евреем, принял иудаизм). У некоторых из них, возможно, слились воедино образы Ирода I Великого и последующего царя из рода Иродов, повелевшего казнить Иоанна Крестителя. При этом же «четверовластнике» Ироде (так назван он в Евангелиях) распяли Иисуса Христа.

Не питавший симпатии к Ироду римский историк и географ Страбон отметил: «Ирод настолько выделялся среди предшественников, в особенности благодаря своим связям с римлянами и мудрому управлению государственными делами, что был провозглашён царём». О незаурядной личности Ирода Великого можно судить по его поведению в критический момент, когда Марк Антоний, которого он поддерживал, потерпел поражение от Октавиана и покончил жизнь самоубийством. Ирод отправился в Рим и предстал перед победителем, произнеся достойную речь:

— Я любил Марка Антония и делал всё от меня зависящее, чтобы помочь ему сохранить верховную власть: именно я снабжал его войско деньгами и всеми необходимыми припасами, а теперь, не будь я занят войной с арабами, охотно посвятил бы всё своё время и все свои богатства, а также и свою жизнь служению вашему сопернику. Итак, не считайте, что я предал его в годину несчастий. Когда же мне стало совершенно ясно, что страсть влечёт его к гибели, я советовал Антонию либо избавиться от Клеопатры, либо даже погубить её любой ценой и таким образом, вновь овладев собой и став хозяином положения, заключить с вами выгодный и почётный мир. И последуй он моему совету, его гибель никогда не омрачила бы небосклона Великой империи. Увы, он не воспользовался им, и вы ныне пожали плоды его неосторожности… И если вы сочтёте меня достойным вашей дружбы, подвергните её самым суровым испытаниям.

Эта речь вполне достойна по меньшей мере отличного дипломата, а по большей — умного и честного человека.