 Нечаев Сергей Геннадьевич
(1847–1882) среди русских заговорщиков, создателей тайных организаций и
террористов наиболее парадоксальный. Именно он нанёс наиболее сильный удар по…
революционерам (невольно).
Происходил он из мещан
Владимирской губернии. С 14 лет служил рассыльным в фабричной конторе.
Подрабатывал, рисуя вывески для ивановских купцов. Отличался
сообразительностью. Сдав учительский экзамен, стал преподавателем в училище.
Осенью 1867 года поступил вольнослушателем в Петербургский университет. Лекций
почти не посещал. Его привлекали студенческие кружки, где он познакомился с
трудами Луи Блана, Карлейля, Руссо, Робеспьера.
Он принимал активное
участие в студенческих волнениях. Спасаясь от репрессий, уехал в Швейцарию.
Встретился с Бакуниным и Огарёвым, произведя на них сильное впечатление своей
энергией, энтузиазмом, самоотверженностью. Он выдавал себя за представителя
влиятельного в России революционного комитета, готового поднять восстание. Об
этом рассказывал увлечённо и убедительно. Анархические взгляды Бакунина Нечаев
довёл до крайности, а то и до абсурда в своём «Катехизисе революционера».
В борьбе против
государства он предлагал объединиться с уголовниками: «Соединимся с диким
разбойничьим миром, этим истинным и единственным революционером в России».
Нечаев стал глашатаем террора и разрушения. Ради такой цели, считал он,
допустимы обман, грабёж, подлость, убийства. Люди были для него только
средством для достижения тех или иных целей.
12 мая 1869 года Нечаев
получил от Бакунина мандат, где говорилось: «Податель сего есть один из
доверенных представителей русского отдела Всемирного революционного союза». На
печати по-французски было выгравировано: «Союз революционеров Европы.
Генеральный комитет».
Все эти организации были
мифическими. Но то, что о них никому не известно, можно было объяснить
конспирацией. Вернувшись в Россию, Нечаев стал создавать организацию «Народная
расправа». Его мандат и рассказы о сотрудничестве с вождями русской эмиграции в
Женеве производили сильное впечатление на молодёжь. Вербовал он преимущественно
студентов Петровской земледельческой академии.
От подчинённых он требовал
беспрекословного повиновения, а сам не оглашал свои планы. Верил ли он в
возможность осуществить революцию в России? Вряд ли. Он был заговорщиком,
упоённым своей властью над людьми.
…26 ноября 1869 года в
газете «Московские ведомости» появилось сообщение: в отдалённом месте сада
Петровской академии по кровавым следам в пруду подо льдом обнаружено тело
молодого человека. Через два дня последовало дополнение: «Убитый оказался слушателем
Петровской академии, по имени Иван Иванович Иванов… деньги и часы, бывшие при
покойном, найдены в целости… Ноги покойного связаны башлыком, как говорят,
взятым у одного из слушателей Академии, М-ва; шея обмотана шарфом, в край
которого завёрнут кирпич; лоб прошиблен, как должно думать, острым орудием».
Через месяц в газете
появилось имя С.Г. Нечаева как организатора убийства Иванова. Но он уже скрылся
в Швейцарию. Состоялся суд над пятью участниками «Народной расправы» (вовсе не
людьми из народа). Выяснилось: Иванова, желавшего уйти из его организации,
Нечаев приказал казнить как предателя, превратив образованных и незлобных
молодых людей в убийц своего товарища.
Выданный швейцарской
полицией, Нечаев был заключён в Алексеевский равелин. Бакунин написал Огарёву
что Нечаев «на этот раз вызовет из глубины своего существа, запутавшегося,
загрязнившегося, но далеко не пошлого, всю свою первобытную энергию и доблесть.
Он погибнет героем, и на этот раз ничему и никому не изменит».
Так и вышло. Нечаева держали
на жестоком тюремном режиме, доведя до смерти. Но он никого не выдал и даже
заслужил уважение охранников.
В прессе его называли то
Хлестаковым, то дьяволом, хотя был он фигурой не комической, а трагической. Он
был целеустремлён, смел, умён, хитёр, обладая сильной волей, верил в себя и
свою правоту, не имел душевных привязанностей и материальных ценностей, умел
подчинить себе одних и добиться расположения других. Недостатки:
самоуверенность, презрение к людям, деспотизм, жестокость. Его гневно осуждали и
реакционеры, и революционеры.
«Нечаевское дело»
знаменито ещё и тем, что подвигло Ф.М. Достоевского на создание романа «Бесы».
Писатель в молодости был осуждён на смертную казнь за причастность к
революционному кружку и был помилован в последние минуты перед исполнением
приговора. Но террористом он не был. А роман его, как писал религиозный философ
Сергий Булгаков, «имеет не только политическое, временное, преходящее значение,
но содержит в себе зерно бессмертной жизни, луч немеркнущей истины, как все великие
и подлинные трагедии, тоже берущие себе форму из исторически ограниченной
среды, в определённой эпохе».
…Вообще-то, тайное
общество заговорщиков может добиться успеха лишь в том случае, если оно
находится близ вершины общественной пирамиды. Тогда есть возможность захватить
власть. А для революционного выступления, охватывающего народные массы,
требуется достаточно многочисленная партия. Этого Нечаев не учёл. Его следовало
бы отнести к категории революционеров-авантюристов.
* * *
Говоря о Великой французской
буржуазной революции, историк Жюль Мишле обоснованно утверждал: «Вопреки
бытующей вздорной версии, вожаки эпохи Террора вовсе не были людьми из народа:
это были буржуа или дворяне, образованные, утончённые, своеобычные, софисты и
схоластики».
Да, подлинные бунтари,
отвергающие не только существующий строй, но и государство вообще и даже бытие
Бога были, чаще всего, интеллектуалами и/или представителями аристократии. | 
