 Излюбленное берлинцами место прогулок —
улица «Под липами» (Унтер-ден-Линден). Такое название старинная улица
получила в свое время от двойной липовой аллеи, тянущейся мимо дворцов и
роскошных зданий, которыми была обставлена эта лучшая улица Берлина.
В конце XVIII века на одном конце
улицы — на западной стороне Парижской площади, были возведены
Бранденбургские ворота, ставшие, пожалуй, главной берлинской
достопримечательностью.
Ворота выстроены в 1788–1791 годах по
проекту немецкого архитектора Лангханса Карл-Готтгард Лангханс родился в
1733 году, а умер в 1808. Он изучил зодчество в основном путем частных
уроков и практических занятий в Бреславле Лангханс значительно
усовершенствовал свое архитектурное мастерство в период с 1759 по 1775
годы, благодаря путешествиям по Италии и другим странам. Возвратившись
на родину, он состоял старшим архитектором при бреславльской камере и
выстроил там Гацфельденский дворец и несколько других зданий.
В 1792 году Лангханса вызвали в Верден,
для внутренней отделки местного оперного театра. После окончания этих
работ он служил главным начальником дворцового строительного управления.
Кроме того, Лангхансу было поручено завершить постройку мраморного
дворца в Потсдаме, начатую Контардом. Архитектор выполнил немало других
работ в прусской столице.
Но известен Лангханс, прежде всего как
автор Бранденбургских ворот в Берлине, явившихся первым опытом
использования древнегреческого стиля в немецкой архитектуре. Архитектор
стремился соединить в одном здании афинские пропилеи с римской
триумфальной аркой.
Это строгое и монументальное сооружение
достойно завершает ряд выдающихся построек немецких зодчих 18-го
столетия. Хотя в сооружении ощущается оттенок милитаристской жесткости. В
1868 году к воротам были сделаны пристройки с каждой стороны в виде
греческих храмов с восемнадцатью колоннами.
Квадрига, украшающая Бранденбургские
ворота, была выполнена крупнейшим берлинским скульптором-классицистом
Готфридом Шадовым. Ее официальная холодность вполне гармонирует с
архитектурой. Важно отметить, что в данном случае Шадов был связан
определенным характером заказа, в целом же его творчество отличается,
скорее, склонностью к сентиментальной чувствительности — чертой, весьма
типичной для определенной части немецкого классицизма.
Иоганн Готфрид Шадов родился в Берлине в
1764 году. В отличие от многих мастеров 18-го столетия, Шадов не был
потомственным скульптором. Его предки были крестьянами, сам же он
родился в многодетной семье берлинского портного Готфрида Шадова. Ещё в
школе он выделялся среди своих сверстников любовью к рисованию. В 1775
году в Берлин по приглашению Фридриха Вильгельма прибыл парижский
скульптор Жан-Пьер-Антуан Тассар, чтобы возглавить придворную
скульптурную мастерскую. Тассару сообщили о таланте Шадова, и он
пригласил мальчика к себе. Супруга Тассара, Фелисите Тассар, художница,
ученица Ф. Буше, начала с ним заниматься. Иоганн рисовал, копировал
картины известных мастеров, преимущественно Ф. Буше, которого его
наставница ценила особенно высоко. Одновременно Шадов начал посещать
скульптурную мастерскую Тассара.
Вскоре перед Шадовым встала проблема
выбора: посвятить себя живописи, точнее, рисунку и гравюре, или стать
скульптором. Теперь он начал много рисовать с гипсов, лепить из глины,
делать гипсовые модели и учиться их переводу в мрамор. Однако в его
ранних работах — бюсте Генриетты Херц — ничто ещё не говорило о
пластическом даровании. Тассар не препятствовал занятиям, но считал, что
у Шадова большие способности к гравированию, чем к скульптуре.
Вскоре занятия с Тассаром перестали
удовлетворять Шадова. С 1780 года он начинает посещать Академию
художеств, девятнадцатилетним юношей едет в Дрезден и Вену. Затем
отправляется во Флоренцию, где восхищается произведениями Микеланджело и
Джованни де Болонья, осматривает монументы городских площадей. Но
по-настоящему Шадов проникается скульптурой в Риме, где проводит два
года (1785–1787).
В эту эпоху Рим становится центром
классицизма. Шадов поступает в частную Академию Александра Триппеля —
одного из последователей системы И. Винкельмана, воспитывавшего своих
учеников в духе классицизма. Большую часть времени Шадов проводит,
изучая античный Рим. Он много работает в Ватикане и Капитолийском музее,
во Французской Академии в Риме, поддерживает тесные связи с
французскими художниками. Здесь он знакомится с А. Кановой, и это
знакомство перерастает в тесную дружбу, длившуюся на протяжении всей
жизни.
Шадов принимает участие в Конкурсе
Балестры, где выставляет свою, ныне утраченную, группу «Персей и
Андромеда», выполненную в терракоте, и получает за нее золотую медаль.
Глиняная статуэтка Ахилла, выполненная в Риме в последние годы
пребывания там Шадова, свидетельствует о том, как далеко он ушел от
Тассара под влиянием античных памятников в ощущении пластики форм и
трактовке материала. Стройность пропорций фигур и удивительно мягкую
проработку модели он заимствовал из греческих оригиналов. В Берлине
становится известно о таланте скульптора. В 1786 году в письме к сыну
мать Шадова сообщает о посещении министра фон Хайница и пишет: «Я была
горда тем, что он хотел видеть твою мать».
Вернувшись в Берлин, скульптор
становится постоянным членом Академии, а после смерти Тассара Шадов
заменяет его на посту директора всех официальных скульптурных работ и
становится главой придворной скульптурной мастерской. С этого времени и
на протяжении почти сорока лет Шадов завален заказами. В свою мастерскую
он привлекает шестнадцать помощников, чрезвычайно много работает сам.
В восьмидесятые — девяностые годы Шадов
создает свои лучшие произведения. Среди них надгробие юного графа фон
дер Марка, находящееся в церкви Доротеи в Берлине. Здесь он отказался от
помпезности барочных надгробий и создал произведение, полное сдержанной
печали и скорби в духе высокого классицизма, где четкость и
благородство силуэтов создаются ритмом линий и сопоставлением
плоскостей. Надгробие состоит из саркофага и нескольких фигур,
выполненных над ним. На саркофаге Шадов поместил фигуру словно уснувшего
мальчика. «Прекрасный мальчик свеж, как утренняя роса», — восхищенно
сказала о нем Каролина Шлегель.
Одной из ведущих в творчестве Шадова
является тема прекрасной женщины. Он выполнил бюст своей жены Марианны,
привлекающий мягкостью характера и одновременно тонкостью душевного
склада. На протяжении своей жизни скульптор создавал портретные бюсты,
наполненные внутренним напряжением и сдерживаемой экспрессией,
отличающиеся благородством и интенсивностью духовной жизни.
Одним из прекраснейших образов среди
женских портретов XVIII века является скульптурная группа Шадова
«Принцессы Луиза и Фредерика». Работая над ней, скульптор выполнил
сначала отдельно два бюста, а затем модель группы, которую выставил в
Берлинской Академии в 1795 году. Она вызвала целую волну одобрительных и
восторженных откликов. Группа стала одним из лучших произведений
немецкой пластики второй половины XVIII века, ее появление
рассматривалось как событие в культурной жизни Берлина и позволило фон
Хайницу назвать Шадова крупнейшим скульптором своего времени.
Хотя мастер продолжал работать до
тридцатых годов (умер Шадов в 1850 году), его поздние работы не так
значительны, как ранние, сказалась болезнь глаз.
Свои лучшие произведения он создал
именно в 18-м столетии. Деятельность Шадова тесно связана с ростом
Берлина, превратившегося в один из крупнейших городов Европы, в
оформлении которого такое важное место занимает скульптура
прославленного мастера. Одна из таких значительных работ Шадова —
Бранденбургские ворота.
Когда в восьмидесятые годы Шадов
вернулся на родину, архитектурные работы в Берлине возглавлял архитектор
Лангханс. Начинается сотрудничество двух крупнейших немецких мастеров
конца XVIII века.
Неудивительно, что для сооруженных в
конце восьмидесятых годов Лангхансом Бранденбургских ворот именно Шадов
выполняет квадригу. Четверка коней стремительно мчит колесницу богини
победы Виктории. Отлил эту скульптуру из меди Жюри. Позднее Шадов
дополняет ансамбль ворот статуями Минервы и Марса. Статуя Марса стала
символом немецкой столицы. В ней ощутимо влияние образов Микеланджело и
античной статуи «Арес» с виллы Людовизи. Кроме того, ворота украшены и
многочисленными великолепными аллегорическими фигурами. Работы над
украшением Бранденбургских ворот продолжались до 1793 года.
У Бранденбургских ворот интересна и
дальнейшая судьба — они постоянно в гуще всех событий, происходящих в
Германии. Вот что написал в ноябре 1991 года журналист «Эха планеты»
Вадим Чудов, бывший в ГДР во время падения Берлинской стены:
«…Стремление восточных немцев проникнуть в Западный Берлин именно через
Бранденбургские ворота имело ярко выраженную политическую подоплеку.
Как-никак, это сооружение, воздвигнутое 200 лет назад К. Г. Лангхансом и
напоминающее афинские пропилеи и парижскую Триумфальную арку, нередко
играло роль барометра немецкой истории. Через ворота проезжали кареты
прусских, затем германских монархов. После победы над Пруссией в 1806
году под Йеной и Ауэрштедтом Наполеон получил здесь „ключ от Берлина",
прихватив с собой в Париж квадригу работы Г. Шадова, увенчавшую ворота в
1795 году. Квадригу водворил на место в 1814 году генерал-фельдмаршал
Блюхер. В 1848-м через ворота промаршировали правительственные войска,
усмирившие восстание берлинцев. Под их сводами вечером 30 января 1933
года устроили факельное шествие пришедшие к власти национал-социалисты.
Площадка к западу от ворот после 13 августа 1961 года, когда была
сооружена Берлинская стена, служила ораторской трибуной для виднейших
лидеров западного мира…
…Полдень 22 декабря 1989 года.
Несильный, но докучливый холодный дождик лишь подогревал нетерпение
десятков тысяч людей, заполонивших восточноберлинскую Унтер-ден-Линден.
По другую сторону от Бранденбургских ворот столпились сотни желающих
стать очевидцами ещё одного знаменательного события…
…И вот, когда все уже порядком
продрогли, со стороны ворот послышался нарастающий гул. А секунды спустя
я едва успел отскочить от возбужденных людей, хлынувших как река сквозь
прорванную дамбу…
… На открытии Бранденбургских ворот я бы, пожалуй, подвел черту под историей Берлинской стены».
| 
