Сколько бы изданий книг Омара Хайяма ни было, какими бы тиражами они ни выходили — всегда его стихи в дефиците. Русский читатель всегда тянулся к его поразительной мудрости, изложенной в изящных четверостишиях.
У него можно найти стихи и на трудную минуту в жизни, и на радостную, он — собеседник в раздумьях о смысле жизни, в минуты предельной искренности наедине с самим собой и в минуты веселого застолья с друзьями. Он уводит нас в космические дали и дает насущные житейские советы. Например, такие: Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало. Два важных правила запомни для начала: Ты лучше голодай, чем что попало есть, И лучше будь один, чем вместе с кем попало.
Кроме того, Омар Хайям был еще астрономом, выдающимся философом и математиком, в своих трудах он предвосхитил некоторые открытия европейской математики XVII века, которые при его жизни не были востребованы и не нашли практического применения. Хайям написал книгу «Алгебра», которую издали в XIX веке во Франции, специалисты были удивлены математическим прозрениями поэта. Вспомним, что Хайям жил в XI–XII веке.
Стихи Хайям писал на языке фарси в форме рубаи. Именно благодаря ему эта форма стала известна всему миру. Рубаи — это афористичное четверостишие, в котором рифмуются первая, вторая и четвертая строки. Иногда рифмуются все четыре строки. Вот пример такого рубаи: Я вчера наблюдал, как вращается круг, Как спокойно, не помня чинов и заслуг, Лепит чаши гончар из голов и из рук, Из великих царей и последних пьянчуг. (Перевод здесь и далее Г. Плисецкого)
Многих привлекает не только поэтическая прелесть стихов Хайяма, не только мудрость, но и бунтарский дух. Вот один из подстрочников подобного стихотворения. Подстрочник — это дословный перевод стихотворения, без поэтической обработки. Если бы у меня была власть, как у Бога, Я сокрушил бы этот небосвод И заново создал бы другое небо, Чтобы благородный легко достигал желаний сердца.
Бунтарски выглядит и частое прославление в стихах вина. Ведь вино запрещено Кораном. Однажды один читатель убеждал меня, что на самом деле Хайям имеет в виду не обычное вино, а вино в некоем философском смысле. Может быть, и в философском тоже, но давайте внимательно прочитаем еще раз: Роза после дождя не просохла еще, Жажда в сердце моем не заглохла еще. Еще рано кабак закрывать, виночерпий, Солнце светит в оконные стекла еще! Под мелодию флейты, звучащей вблизи, В кубок с розовой влагой уста погрузи. Пей, мудрец, и пускай твое сердце ликует, А непьющий святоша — хоть камни грызи. Бросил пить я. Тоска мою душу сосет. Всяк дает мне советы, лекарства несет. Ни одно облегчения мне не приносит — Только полная чарка Хайяма спасет!
Все-таки главный мотив творчества персидского поэта — радость, любовь, вино тоже входит в этот перечень. Не напрасно же исламское духовенство отрицательно относилось не только к философскому вольнодумству поэта, но и к теме вина. Легенда гласит, что Хайяма запрещено было хоронить на мусульманском кладбище. Милосердный, я кары твоей не боюсь, Славы скверной и скользких путей не боюсь. Знаю: ты обелишь меня в день воскресенья. Черной книги твоей, хоть убей, не боюсь!
Замечательную повесть об Омаре Хайяме «Запах шиповника» написал Вардан Варджапетян. В ней одна сцена очень хорошо выражает взгляды поэта на суть жизни:
«— Господин, чай уже готов. И твои любимые лепешки с медом.
— Помнишь, однажды я тебе сказал, что лучше чая вино…
— А лучше вина женщина, а лучше женщины — истина, — смеясь, скороговоркой докончила Зейнаб.
— Да, так я сказал тогда. А сегодня, гуляя по саду, понял — все пустое. Все в мире имеет вес и протяженность, объем и время бытия, но нет такой меры вещей — истина. То, что вчера казалось доказанным, ныне опровергнуто. То, что сегодня считают ложным, завтра твой брат будет учить в медресе. И не всегда время — судья понятий. Сколько болтовни я слышал о себе! Хайям — доказательство истины, Хайям — скряга, Хайям — бабник. Хайям — пропойца, Хайям — богохульник, Хайям — святой, Хайям — завистник. А я такой, какой есть.
— А я, господин?
— Ты лучше вина и важнее истины. Давно хочу дать тебе денег, купи золотой браслет с колокольчиками, чтобы я издалека слышал — ты идешь».
В этом разговоре поэта и мудреца с возлюбленной отражена поэзия Хайяма в полной мере, ее смысловая, как нынче говорят, доминанта. Вот лицо мое — словно прекрасный тюльпан, Вот мой стройный, как ствол кипарисовый, стан, Одного, сотворенный из праха, не знаю: Для чего этот облик мне скульптором дан? Если б мне этой жизни причину постичь — Я сумел бы и нашу кончину постичь. То, чего не постиг я, в живых пребывая, Не надеюсь, когда вас покину, постичь.
Омар Хайям прежде всего представляет литературу Ирана и Средней Азии. До сих пор о нем пишут «персидский и таджикский поэт». Во времена Хайяма это был огромнейший арабский халифат, включающий и Иран, и нынешнюю Среднюю Азию, и другие территории. Многое в жизни поэта было связано с Самаркандом, а похоронен он в Нишапуре, теперь это Иран.
Сколько бы изданий книг Омара Хайяма ни было, какими бы тиражами они ни выходили — всегда его стихи в дефиците. Русский читатель всегда тянулся к его поразительной мудрости, изложенной в изящных четверостишиях.