С Рождества — 7 января по Крещение — 19 января (по новому стилю) на Руси праздновались Святки. Они издревле считались колдовским, волшебным временем. Их начало совпадало с праздником Рождества Христова, отмечаемым по юлианскому календарю.

Прославление праздника Рождества Христова песнями начинали дети, молодые парни и девушки. Они пели под окнами изб колядки и получали за это различные угощения. Многие известные писатели рассказывали об этом весёлом празднике. Н. В. Гоголь писал:

«Колядовать у нас называется петь под окнами накануне Рождества песни, которые называются колядками. Тому, кто колядует, всегда кинет в мешок хозяйка или хозяин колбасу, или хлеб, или медный грош, чем кто богат… Поют часто про Рождество Христа; а при конце желают здоровья хозяину, хозяйке, детям и всему дому.

Морозило сильнее, чем с утра; но зато было так тихо, что скрип мороза под сапогами слышался за полверсты. Ещё ни одна толпа парубков не показывалась под окнами хат; месяц один только заглядывал в них украдкою, как бы вызывая принарядившихся девушек выбежать поскорее на скрыпучий снег. Тут через трубу одной хаты клубами повалил дым и пошёл тучею по небу, и вместе с дымом поднялась ведьма верхом на метле… Поднялась так высоко, что одним только пятнышком мелькала вверху. Но где ни показывалось пятнышко, там звёзды, одна за другой пропадали на небе. Скоро ведьма набрала их полный рукав. Три или четыре ещё блестели. Вдруг, с противной стороны показалось другое пятнышко, увеличилось, стало растягиваться, и уже было не пятнышко. Близорукий, хотя бы надел на нос вместо очков колёса с комиссаровой брички, и тогда бы не распознал, что это такое. Спереди совершенное немец (немцем у нас называют всякого, кто только из чужой земли, хоть будь он француз, или цесарец, или швед — всё немец); узенькая, беспрестанно вертевшаяся мордочка оканчивалась, как и у наших свиней, кругленьким пятачком, ноги были так тонки, что если бы такие имел яресковский голова, то он переломал бы их в первом козачке. Но зато сзади он был настоящий губернский стряпчий в мундире, потому что у него висел хвост, такой острый и длинный, как теперешние мундирские фалды; только разве по козлиной бороде под мордой, по небольшим рожкам, торчавшим на голове… можно было догадаться, что он не немец и не губернский стряпчий, а просто чёрт, которому последняя ночь осталась шататься по белому свету и выучивать грехам добрых людей. Завтра же, с первыми колоколами к заутрене, побежит он без оглядки, поджавши хвост, в свою берлогу.

…Рано утром шумнее и шумнее раздавались по улицам песни и крики. Толпы толкавшегося народа были увеличены ещё пришедшими из соседних деревень. Парубки шалили и бесились вволю. Часто между колядками слышалась какая-нибудь весёлая песня, которую тут же успел сложить кто-нибудь из молодых казаков. То один из толпы вместо колядки отпускал щедровку и ревел во всё горло:

Щедрик, ведрик,

Дайте вареник,

Грудочку кашки,

Кiльце ковбаски!

Маленькие окна подымались, и сухощавая рука старухи высовывалась из окна с колбасою или куском пирога… Казалось, всю ночь готовы были про веселиться. И ночь, как нарочно, так роскошно теплилась! И ещё белее казался свет месяца от света снега».

Поскольку колядующие олицетворяли явившихся на землю предков, на стол обязательно ставили кутью (поминальная еда — каша из размоченных пшеничных зёрен или риса с изюмом). Кутьёй потчевали Мороза (Деда Мороза, домового, дворового, банника). Самый старший в доме должен был выйти на крыльцо или высунуться в окно и предложить Морозу ложку сочива или кутью со словами: «Мороз, Мороз! Приходи кисель есть. Мороз, Мороз! Не бей наш овёс!»

Коляда-коляда.

Соломенная борода!

Ты, хозяин мужичок,

Открывай сундучок.

Подавай пятачок.

Обычай переодевания берёт своё начало в древнеримском празднике сатурналий. По рассказам греческих и римских писателей известно, что в эти дни рабы временно получали свободу. Они надевали одежду господ, пели и плясали, господа сажали их за стол и угощали. Подобные же обряды совершались у персов в день рождения их языческой богини Млоры, у индийцев и других народов Востока.

В святочных забавах главную роль играли маски. Считают, что изобретение масок принадлежит Эсхилу, жившему за 480 лет до Рождества Христова. Древние маски значительно отличались от современных. Они были размером с человеческую голову и ими накрывались как шлемами: под ними можно было свободно говорить. Сначала маски делали из древесной коры, потом из кожи, наклеенной на полотенце, и лишь позже из дерева. В основном маски были комические, трагические и сатирические. Страшные маски носили и в сражениях для устрашения неприятеля.

Обычай наряжаться в козу связан с древним представлением о козе как символе плодородия: «Где коза рогом — там жито стогом». Были и другие персонажи. Например, Бука изображал подземного жителя: в вывернутой мехом наружу овчинной шубе, лицо в саже, голова с рогами, уши обёрнуты тряпками, руки из соломы. Или Баба-яга в ступе, с костяной ногой и помелом, старик с подкрашенным лицом, с горбом и привязанной бородой. Он иногда собирал дары, так как представлял умершего предка, которого следовало «задобрить» подарками. Чаще всего его возили на санях.

Популярны были святочные маски «коня», «быка». Издавна на Руси существовал обычай рядиться старухой. Эти переряживания были исключительным правом уличных потешников, известных как скоморохи. Одни скоморохи рядились женщинами, другие, воссев на колесницы, изображали «сильных мира сего». Разыгрывались шуточные сцены.

На Псковщине любимыми масками ряженых были медведь, показывающий, как бабы ходят по воду, как девушки гладятся в зеркало, как ребятишки воруют чужой горох. Парни одевались в длинные белые рубахи с рукавами до пола, вывернутые тулупы, надевали изготовленные загодя страшные маски и в таком виде с шумом и гиком вбегали в избу и пугали девушек.

Костромская молодёжь рядилась стариками со страшными горбами, коновалами, Петрушкой, разными пугалами в виде стариков, чертями — навязывали на головы кудели и чернили лицо сажей.

В Рязанской губернии девицы и молодые мужчины, холостые и женатые, наряжались цыганами и цыганками и ходили по всем домам ворожить на ладони и собирать яйца. Или надевали красные мужские рубашки, брали косы и грабли и отправлялись с песнями по соседним деревням, как будто во время сенокоса Ходили толпами под окна просить пирогов. Впереди всех шла девица, называемая мехоноскою: она-то и несла кошель для пирожного сбора; она и распоряжалась дележом сбора.

Коляда, коляда!

А бывает коляда

Накануне Рождества.

Коляда пришла,

Рождество принесла.

Под Москвой благодарили хозяев за печенье — «коровку, мазану головку». Колядовщики сулили дому полное благополучие и счастье. Существовало поверье, что в доме, где ласточка совьёт гнездо, не будет несчастий и неприятностей.

Дайте коровку,

Мазану головку!

Уж ты, ласточка,

Ты, касаточка,

Ты не вей гнезда

Во чистом поле,

Ты завей гнездо

У Петра во дворе!

По традиции, колядовщики требовали платы, угощения, и очень настойчиво:

Нам же,

славцам,

Не рубь-полтина, —

Единая гривна,

Пива братыня,

Яиц коробица,

Скляница вина,

Бочка квасу,

Морда рыбы,

Блюдо шанег,

Ставец оладий

И масла крыница.

Если хозяйка выносила угощение, благодарили:

У доброго мужика

Родилась рожь хороша:

Колоском густа,

Соломкой пуста!

Если же ничего не подавали, то могли пропеть и такое:

На двор чертей, на огород червей!

После шумного обхода домов молодёжь собиралась и устраивала общую пирушку. Так, у русских в Забайкалье на Святках проводилось восемь праздничных игрищ. К каждому из них менялись сарафан и платок. Девушки, не имевшие большое количество сарафанов и шуб, занимали их у богатых людей, а потом за это отрабатывали хозяевам, отдавшим одежду на время святочных игрищ.

Одной из популярных игр считалась игра «в молчанку». По команде «раз, два, три» все парни и девушки должны были хранить полное молчание. Не выдержавшие, подвергались какой-нибудь каре: например, съесть пригоршню угля, поцеловать старуху, позволить облить себя водой с ног до головы, бросить в рот горсть пепла…

С давних времён повелось и не только на Руси, что Святки (другие народы считают эти дни до 31 декабря) — «особые дни» для всякой нечистой силы: колдунов, духов, мертвецов, которые свободно разгуливают по белому свету. В России была даже своя «календарная» нечисть — святочницы, которые могли появляться только на Святках. Это безобразные на вид существа, покрытые с головы до ног волосами. Они не могут говорить, а только поют без слов и пляшут. Встречаться с ними очень опасно — своими длинными ногтями они отколупывают у людей куски тела. Есть, правда, у этих чудищ одна слабость — кокетство. Как-то забрели святочницы в баню к девушкам и накинулись на них. Те быстро сообразили, посрывали с себя бусы, и пока святочницы их собирали, успели убежать.

Живут святочницы в неосвещённых избах. Там же можно встретить и Буку. Это страшный урод, который пристаёт с каверзными вопросами и загадками. Не найдёшь ответа, разгадки — останешься с ним навечно. Бегают в это время вовсю лешие, лесунки. Оборотни и вещищицы тоже в Святки не дремлют. Могут принять вид и сороки, и любого домашнего животного. Всё надо делать в Святки благословясь. На Руси, чтобы избавиться от нечистой силы, толпа молодых парней верхом на лошадях носилась по всем дворам, била мётлами и кнутами по всем тёмным углам и закоулкам с заклинанием, криком и визгом. Вдобавок к этому на окнах, дверях, ставнях рисовали мелом кресты.

Есть в разных странах и своя «национальная» нечисть.

У греков — это ужасные твари каликандзары: они проникают под Новый год в дома и пугают людей своим видом — горящими, как раскалённые угли, красными глазами. Вскакивают человеку на спину и заставляют его плясать до упаду. Каликандзар ленив, ест всяких червяков, но очень неравнодушен к хорошеньким девушкам.

Бывает нечисть и пострашней. Румыны после Дня св. Андрея прятали топоры, вилы, ведь ими могли завладеть стригои — духи умерших грешников. Одна управа на них — чеснок. Его ели, даже тело им натирали. Чеснок считали верным средством от нечисти все европейские народы.

Австрийцы, бельгийцы, голландцы, испанцы и португальцы страшились «дикой охоты», которая проносится в самые тёмные ночи по небу. Компания — страшней не бывает: злые духи, упыри, ведьмы, черти, ожившие мертвецы. Иногда дикая охота спускалась на землю.

А привидения? Вот кому раздолье в святочные дни. Они бродят среди ночи, появляясь из самых неожиданных мест: стен, каминов, печей, полов. Садится на краешек кровати поболтать, и обязательно случится какая-нибудь неприятность.

В святочные дни существовало множество суеверий и примет, указывающих на то, какой будет будущий год. Исключительно важным считались первый день после Рождества, а также первый день Нового года. В Италии считалось добрым знаком встретить в этот день на улице или пригласить в гости старика, горбуна; а плохим знаком — встретить ребёнка, священника или монаха. В Шотландии без бутылки виски и овсяной лепёшки в гости не ходили. В Венгрии в этот день умывались монетами, чтобы деньги не переводились.

Существуют и добрые святочные духи, которые помогают человеку измениться к лучшему. Вот что обещал скупой Скрудж из «Рождественской песни в прозе» Ч. Диккенса: «Я буду чтить Рождество в сердце своём и хранить память о нём весь год. Я искуплю своё Прошлое, Настоящее и Будущее. Я не забуду их памятных уроков, не затворю своего сердца для них».

Женитьба и замужество на Руси считалось делом очень важным и ответственным. Отсюда и пошли святочные гадания о суженом-ряженом, о будущем муже и будущей семейной жизни. Есть даже такая поговорка: «Трижды человек дивен бывает: рождается, женится и умирает».

Раз в крещенский вечерок

Девушки гадали,

За ворота башмачок,

Сняв с ноги, бросали…

…По старине торжествовали

В их доме эти вечера,

Служанки со всего двора

Про барышень своих гадали…

(А. Пушкин)

Слово «гадание» имеет несколько объяснений. Оно сродни еврейскому слову «Gad» — так именовали богиню счастья. Многие считают, что оно произошло от древнеиндийского слова «gad», что означает — «исследовать». Есть ещё одно толкование — это первоначально происходит от слова «gadam» — «испытывать».

Гадали на Руси и под Рождество, но самым верным считалось гадание под Новый год. Надо было соблюдать особые правила: гадать без креста, без пояса и не благословясь. Почти все гадающие желали предугадать своё будущее: скоро ли, куда и за кого выдадут замуж? Как сложится жизнь в чужой семье?

Гадали обычно вечером или ночью. Наиболее распространённое гадание — с петухом. Если гадающих девушек на посиделках было много, они раскладывали на полу свои кольца, перстни, серьги. Затем брали с насеста петуха, приносили его в избу и ставили в середину круга: чьё кольцо или серьгу клюнет петух, та девушка выйдет замуж в течение года.

Если девушка гадала одна, то раскладывала на столе или на полу щепотку крупы, кусок хлеба, ножницы, золу, уголь и ставила миску с водой. Клюнет петух крупу или хлеб — суженый будет из богатой семьи, если ножницы — портной, если золу — табачник, если воду пить станет — муж будет пьяница, а если уголь вздумает клевать — то девушка и вовсе не выйдет замуж.

Нередко во время гаданий вносили в комнату курицу и петуха и замечали: если петух гордо расхаживает и щиплет курицу, то муж будет сердитый, но если и курица поведёт себя смело, то это означает — жена будет одерживать верх над мужем. Гадали и с помощью башмака — это гадание использовали и в других европейских странах. Девушка снимала с левой ноги башмак и кидала за ворота. Куда он ляжет носком, туда она и будет выдана замуж. Если башмак окажется у ворот, значит в этом году не бывать свадьбе.

Гадали и на воске. Выливали растопленный воск в воду и по вылитым фигурам судили о будущей жизни. Можно было рассмотреть тени на стене от восковых фигур: кому виделась тройка с женихом, а кому и разные чудовища.

Самый загадочный вид гадания на Руси — гадание на зеркалах. В тёмную комнату ставили зеркало на стол, а перед ним — зажжённую свечу. Девушка входила в комнату и смотрела сквозь свечу в зеркало, где должна была увидеть суженого.

Вот в светлице стол накрыт

Белой пеленою;

И на том столе стоит

Зеркало с свечою;

Два прибора на столе.

«Загадай, Светлана;

В чистом зеркала стекле

В полночь, без обмана

Ты узнаешь жребий свой:

Стукнет в двери милый твой

Лёгкою рукою;

Упадёт с дверей запор;

Сядет он за свой прибор

Ужинать с тобою».

(В. Жуковский)

Гадали на сковороде, чтобы узнать имя будущего жениха. Для этого клали на стол солому, сбитую в ком, на ком ставили сковороду, клали на неё камень и лили немного воды. После этого каждая девушка вынимала по соломинке и начинала покачивать сковороду, внимательно прислушиваясь: камень, перекатываясь по сковороде, издавал звуки, в которых старались расслышать имя будущего жениха.

А вот как гадали на яблоке: его разрезали на девять частей, стоя перед зеркалом съедали восемь из них, а последнюю бросали через левое плечо. В зеркале должен был появиться суженый.

Иногда под Новый год лошади завязывали глаза, садились на неё верхом: если лошадка к воротам пошла, значит девушке скоро прощаться с родным домом.

Существовало гадание и на полотенце. Белое полотенце вывешивали на ночь из окошка со словами: «Суженый, ряженый, прийди и утрися». Если утром полотенце было влажным, значит, в этот год быть девушке замужем.

Зачастую, чтобы узнать свою судьбу, гадали на свечах. Для этого в скорлупки грецких орехов вставляли мелко нарезанные свечки, зажигали их и пускали плавать в чашку, наполненную водой. Если скорлупка тонула, это означало, что девушка умрёт незамужней. Владелица свечей, которые сгорят быстрее всех, раньше всех и замуж выйдет. В другой раз на половицу сыпали зерно, клали кусочки глины, наливали в блюдце воду, рядом ставили зеркало. Впускали петуха и следили за ним. Если клевал зерно — быть девушке за богатым, если петух подходил к глине — не миновать беды, если пил воду — муж окажется пьяницей, если же подходил к зеркалу — жених окажется беспутным гулякой.

В Сибири существовало особое гаданье. Собирали кольца, серёжки, клали их в блюдо и накрывали салфеткой. Нарезали маленькие кусочки хлеба и клали на салфетку. Сначала пели песню хлебу и соли и брали кусочки; ложась спать, клали их под головы, загадывая, что приснится. Потом пели песни; по окончании каждой из них трясли блюдо, и кто-нибудь ловил, что попадалось, по одной вещице. Владелец вещи по песне определял, какая судьба ему нагадана.

Пал, пал перстень

В калину, в малину,

В чёрную смородину…

Гадай, гадай, девицы.

Гадай, гадай, красные…