Около пятисот лет назад итальянский крестьянин Феличе де Федис, вскапывая
свой виноградник, находившийся в окрестностях Рима, неожиданно натолкнулся на
подземную пещеру. Осматривая ее, он обнаружил там замечательную скульптурную
группу, изображавшую легендарного троянского жреца Лаокоона с сыновьями.
Долгих девять лет не могли овладеть Троей греки, пока хитроумный Одиссей
не предложил действовать хитростью. Он посоветовал соорудить такого огромного
деревянного коня, в котором могли бы спрятаться самые могучие герои греков. Все
же остальные войска должны были отплыть от берега Троады и укрыться за островом
Тенедосом. Троянцы ввезут коня в город. Ночью выйдут из коня воины и откроют
ворота города тайно вернувшимся грекам. Одиссей уверял, что только таким
способом можно овладеть Троей.
Вещий Калхас, которому Зевс послал знамение, тоже убеждал греков
прибегнуть к хитрости, и наконец они согласились на предложение Одиссея.
И вот с высоких стен Трои осажденные увидели необычное движение в стане
греков. Долго не могли они понять, что там происходит, пока, к великой радости
своей, не увидели… что греки покинули Трою.
Ликуя, вышли все троянцы и пошли к стану греков. Стан, действительно, был
покинут, кое-где догорали еще постройки. Вдруг в изумлении остановились троянцы,
увидев деревянного коня. Смотрели на него жители Трои и терялись в догадках, что
это за изумительное сооружение. Некоторые из них советовали сбросить коня в
море, благо оно рядом, другие хотели ввезти его в город и поставить на
акрополе.
Тут перед спорящими появился Лаокоон, жрец бога Аполлона. Он стал горячо
убеждать своих сограждан уничтожить коня. Уверен был Лаокоон, что это какая-то
военная хитрость, придуманная Одиссеем. Не верил Лаокоон, что греки навсегда
покинули Трою, и умолял троянцев не доверять коню.
Лаокоон опасался греков: он схватил громадное копье и бросил его в коня.
Содрогнулся конь от удара, и глухо зазвенело внутри его оружие. Но помрачили
боги разум троянцев, не услышали они звона оружия и решили ввезти коня в
город…
А вскоре на море показалось два чудовищных змея. Быстро плыли они к
берегу, извиваясь бесчисленными кольцами своего тела на морских волнах. Высоко
поднимались красные, как кровь, гребни на их головах, а глаза сверкали пламенем.
Выползли змеи на берег около того места, где жрец Лаокоон приносил жертву богу
моря Посейдону.
В ужасе разбежались троянцы, а змеи бросились на двух сыновей Лаокоона и
обвились вокруг них. Поспешил на помощь сыновьям Лаокоон, но и его обвили змеи.
Своими острыми зубами терзали они тела Лаокоона и сыновей его. Старается сорвать
с себя змей несчастный и освободить от них детей своих, но напрасно. Яд
проникает все глубже в тело, члены сводит судорогой… Так погиб Лаокоон, видя
ужасную смерть своих ни в чем не повинных сыновей…
Многие художники и скульпторы древности пытались создать образ Лаокоона.
Так, например, фрески с изображением Лаокоона были найдены при раскопках Помпей.
Но, как повествует в своей «Естественной истории» римский писатель и ученый
Плиний Старший, во «дворце императора Тита» находилась скульптура, наиболее
полно и выразительно отразившая и воплотившая в себе этот миф. По словам Плиния,
Лаокоона, его сыновей и удивительные изгибы змеиных тел сделали из одного камня
величайшие скульпторы с острова Родос – Агесандр, Полидор и Афинодор.
Вот этот античный шедевр и удалось так счастливо найти никому дотоле не
известному итальянскому крестьянину. Вначале высбодилась из земляного плена
рука, потом появилась голова немолодого бородатого мужчины, затем показались
вздувшиеся кольца змеи. Мрамор был чистый, белый, красивый, словно статуя и не
лежала в земле.
Новость о необыкновенной находке мгновенно распространилась по всему Риму.
Со всей округи к винограднику потянулось столько людей, что вокруг ямы даже
пришлось выставить охрану. Вскоре прибыли ватиканские стражи, так как папа Юлий
II еще за несколько лет до этого оставил за собой право приобретать все
понравившиеся ему статуи. Найденную скульптурную группу Юлий II купил у
владельца виноградника, уступив ему пожизненные доходы с заставы Порте Сан
Джованни.
По просьбе папы Юлия II великий Микеланджело, восхищавшийся этой
скульптурной группой, отличающейся исключительным динамизмом, чистотой линий и
глубоким эмоциональным страданием, приступил к ее исследованию. После осмотра
«Лаокоона» Микеланджело пришел к выводу, что три фигуры (вопреки сообщениям
Плиния) изваяны не из одного, а из двух кусков мрамора. Он насчитал четыре
скрепы – прямоугольные пластинки, с помощью которых на мраморных статуях
присоединяются к корпусу отдельно изваянные части тела. И если на статуе
обнаружены такие скрепы, то можно почти смело говорить, что это копия,
выполненная в мраморе с оригинала, который был сделан из бронзы.
Первым, кто реставрировал найденного «Лаокоона», был флорентийский художник
и скульптор Б. Бандинелли. Впрочем, он реставрировал копию, которая была сделана
по распоряжению папы. Однако вскоре Юлий II пожелал реставрировать саму находку,
и Микеланджело порекомендовал ему своего ученика и помощника Монторсолли.
Сохранились архивные сведения, что Монторсолли исполнил это в глине.
Скульптурная группа получила широкую известность. В 1515 году ее (и только
ее) потребовал у папы Льва Х в качестве контрибуции после победы при Марияньяно
французский король Франциск I. Правда, папа с присущей ему изворотливостью нашел
выход: он заказал Б. Бандинелли копию и послал ее во Францию. В 1796 году во
время итальянского похода Бонапарта «Лаокоон» был увезен в Париж и находился там
девятнадцать лет.
Слава «Лаокоона» росла. Родосские скульпторы для своего произведения выбрали
один из самых потрясающих сюжетов Троянской войны (хоть он и не связан с
битвой), и мастерство их оказалось на высоте самого сюжета. Ни один мускул
Лаокоона не остается спокойным, все члены извиваются в нечеловеческом страдании,
судорожно искаженная голова представляет зрелище почти невыносимое. Лицо
Лаокоона изборождено конвульсивными складками, выраженными в волнующих линиях.
Один из деятелей немецкого Просвещения, Готхольд Эфраим Лессинг, в XVIII
веке писал: «Мастер смягчил крик, придав ему вид вздоха, и не потому, что
обличает неблагородную душу, а из-за того, что крик противным образом исказил бы
лицо. Разверзьте, хотя бы мысленно, рот Лаокоона, и поглядите. Дайте ему
прокричать, и поглядите». По мнению Лессинга, отверстый рот искажает лик, а это
противоречит высшему закону греческого искусства – закону красоты.
А в середине 50-х годов ХХ века Италия заново пережила то волнение, какое
некогда выпало на долю Ф. де Федиса. В то время вдоль морского побережья от
Террачина до Гаэты прокладывалась новая железная дорога. Как-то инженер Эрно
Белланти, руководитель работ, решил осмотреть грот Тиберия близ местечка
Сперлонги.
Грот был довольно обширный, и уже после первых раскопок в нем были найдены
следы какого-то античного памятника. В середине грота оказался круглый бассейн,
в центре которого на постаменте стояла мраморная скульптура. Впоследствии было
найдено еще множество фрагментов (около 400 обломков), большей частью сильно
раздробленных. А между обломками Э. Белланти обнаружил чудесную голову юноши,
великолепно выполненные торсы, две ноги, стопу и несколько завитков огромной
змеи.
Римский археолог Джулио Якопи, осмотрев находку, пришел к выводу, что
обнаруженные обломки являются частями подлинного «Лаокоона», некогда созданного
на Родосе. Свою гипотезу Д. Якопи обосновал следующими положениями.
1. Характер позы отдельных частей человеческого тела соответствует
историческому описанию скульптурного памятника.
2. На двух фрагментах имеются греческие надписи, обозначающие имена
Агесандра и Афинодора.
3. Скульптура была найдена близ виллы Тиберия, который долгое время
находился в изгнании на Родосе, откуда он и мог вывезти статую.
Однако достоверность утверждений Д. Якопи долгое время не была установлена,
и подлинность оригинала не доказана. Многие ученые, да и сами итальянцы, были не
согласны с его мнением. Особенно были взволнованы жители Сперлонги. Опасаясь,
что найденная скульптура (а уж они-то с самого начала были уверены в ее
подлинности!) будет увезена в другой город, они организовали около грота Тиберия
круглосуточное дежурство.
С большой осторожностью к этому вопросу отнесся профессор археологии
Римского университета Р.Б. Бандинелли. Он считал, что среди множества обломков
нет ни одной детали, которая подошла бы к находящемуся в Ватикане «Лаокоону». На
найденных в гроте фрагментах видны многочисленные скрепы, и уже одно это
заставляет осторожно произносить определение: «греческий оригинал».
Около пятисот лет назад итальянский крестьянин Феличе де Федис, вскапывая
свой виноградник, находившийся в окрестностях Рима, неожиданно натолкнулся на
подземную пещеру. Осматривая ее, он обнаружил там замечательную скульптурную
группу, изображавшую легендарного троянского жреца Лаокоона с сыновьями.