«Весьма драгоценная золотая кружка… снаружи покрыта золотой финифтью и везде
равномерно, как и крышка; обложена прекраснейшими каменьями или выпуклыми на
разных драгоценных камнях головками, одинаковыми фигурами древними и новейшими.
Из сей драгоценной кружки, говорят, король Дацкий однажды за столом пил за
здравие Петра Великого в Копенгагене и потом оную бывшей с ним Императрице
Екатерине поднес «в подарок для памяти». Так писал академик Якоб Штелин в своих
«Сказаниях о Петре Великом».
В июле 1716 года в Копенгагене, во время второго заграничного путешествия
Петра I, датский король Христиан VI действительно преподнес царственной чете из
России роскошный дар – золотой кубок, усеянный множеством резных камней. После
смерти Петра I этот кубок поступил в Кунсткамеру, где его и увидел академик Я.
Штелин.
Драгоценный кубок был описан и в двухтомном издании (на латинском языке)
«Императорского Петербургского музея»: «Застольная золотая чаша с крышкой,
покрытая голубой эмалью, стоящая на трех ножках, изображающих дельфинов,
украшена древними и новыми геммами различной формы и величины из агата, оникса,
сардоникса и т.п. Дар короля Датского. 1716 г.».
В 1747 году в здании Академии наук, где тогда располагалась и Кунсткамера,
произошел такой сильный пожар, что в огне погибли даже медные доски. Что уж было
говорить о коллекциях Кунсткамеры!
Но «петровский кубок» не погиб в огне. В середине XVIII века английский
резчик по камню Л. Наттер отметил эту реликвию как самое интересное из того, что
он видел в Петербурге. В Лондоне Л. Наттер издал свой «Трактат о резьбе на
камнях», в котором есть и такие строки: «В Копенгагене показывают большой
золотой кубок, весь покрытый античными камеями, и похожий есть в Петербурге, но
в том и другом хорошее и плохое смешано вместе… Это и все, что я мог открыть во
время моего петербургского путешествия».
Заграничные путешественники, посещавшие Россию в годы правления Екатерины
II, единодушно хвалили «петровский кубок», который им показывали в Кунсткамере.
Кавалер Карберон, секретарь французского посольства, в феврале 1776 года так
писал в Париж о своем посещении Петербургской Академии наук: «Среди этих
редкостей имеется великолепный кубок, подаренный жене Петра I королевой Дании.
Этот кубок из тонкого золота, инкрустированный прекрасными антиками и резными
геммами».
На всей поверхности кубка, высота которого составляла примерно 32
сантиметра, располагалось около 2320 резных камней. Самые ранние из них
относились к XVI веку – к работам итальянских и французских мастерских эпохи
Возрождения; самые поздние по времени были близки времени изготовления самого
кубка – XVIII веку.
В 1785 году кубок был взят из Кунсткамеры «в комнату ее величества
императрицы Екатерины II». Страстная собирательница «антиков» (так тогда
называли камеи), Екатерина II не устояла перед соблазном увеличить свою
коллекцию: 1 января 1785 года кубок был «изъят» из Кунсткамеры, а взамен него
туда поступил «пожалованный Императрицей минеральный кабинет профессора
Лаксмана». Инициатором этого «изъятия» была Е.Р. Дашкова, назначенная
Президентом Академии наук, которую негласно называли «Екатериной Малой».
К сожалению, великолепный дар датского короля до наших дней не сохранился.
Пережив пожар 1747 года, он был испорчен людьми и лишился своего богатого
украшения. Варварское уничтожение «петровского кубка» было не только личным
капризом русской императрицы: к тому времени отношение к геммам резко
изменилось, и их стали воспринимать как самоценные произведения искусства… И
бесценный кубок перестал существовать.
Сейчас его можно увидеть только в Отделе гравюр Эрмитажа, на чудом уцелевшей
акварели О. Эллинера и на гравюре, выполненной для задумывавшегося (но
неосуществленного) каталога Кунсткамеры. Эти изображения и позволили сотрудникам
Эрмитажа найти в коллекции глиптики геммы, некогда украшавшие лицевую сторону
«петровской реликвии».
Камея с портретом французского короля Франциска I, некогда располагавшаяся
на крышке кубка, была выполнена Маттео дель Нассаро – мастером из Вероны; камея
«Падение Икара» была изготовлена в Италии и восходит к рисунку Перино дель Вага,
ученика Рафаэля. Великолепны также крупные камеи «Вакханки» и «Минервы»,
украшавшие центральную часть «петровского кубка», как и многофигурные геммы
«Актеон» и «Суд Париса».
«Весьма драгоценная золотая кружка… снаружи покрыта золотой финифтью и везде
равномерно, как и крышка; обложена прекраснейшими каменьями или выпуклыми на
разных драгоценных камнях головками, одинаковыми фигурами древними и новейшими.
Из сей драгоценной кружки, говорят, король Дацкий однажды за столом пил за
здравие Петра Великого в Копенгагене и потом оную бывшей с ним Императрице
Екатерине поднес «в подарок для памяти». Так писал академик Якоб Штелин в своих
«Сказаниях о Петре Великом».