«...Сегодня запах берега настиг его очень рано, он понял, что слышит его во сне, и продолжал спать, чтобы увидеть белые верхушки утесов, встающие из моря, гавани и бухты Канарских островов». Эти строчки Хемингуэя, взятые из повести «Старик и море», может быть, самые выразительные во всей литературе о Канарах. Лежащие на перекрестке морских путей, острова прочно вошли в лоции и записки мореходов, в туристические и торговые справочники. Их красоты не раз воспевали древние. К берегам Канар приставали галеры критян и финикийцев, греческие пятидесятивесельники и римские либурны. ...Ранним утром, если влажный океанский ветер не приносит из Северной Атлантики серые дождевые облака и Сахара не напоминает о своем присутствии тучами желтого песка, с марокканского берега можно увидеть белеющую на горизонте шапку вечных снегов Эль-Тейде, крупнейшей горы Канарского архипелага. Ослепительная вершина вулкана видна и со стороны океана. Именно она стала своеобразным маяком для первых испанских капитанов 575 лет назад...
Всему миру известно, что в 1492 г. генуэзский мореход Христофор Колумб пересек Атлантику и ступил на американскую землю. Но американские индейцы были не первыми жертвами европейской колонизации. За сотню лет до Кортеса Канарские острова, лежащие у северо-западных берегов Африки, стали ареной жестокой истребительной войны, оказавшейся роковой для гуанчей, коренного населения маленького осколка суши в Атлантике. Геноцид, испытанный века спустя на многих племенах и народах планеты, впервые был продемонстрирован здесь, на Канарах. С тех пор – а прошло уже без малого 600 лет – существует тайна гуанчей. Шесть веков остается неразгаданной тайна этого небольшого свободолюбивого и мужественного народа.
За несколько столетий изучения коренного населения Канар сложилась целая система гипотез о возможной родине гуанчей. А началось все с находки в прошлом веке черепа кроманьонского человека. Антропологи обнаружили в нем полное сходство с черепами гуанчей. Однако последующие раскопки на островах повергли ученых в сомнение. Оказалось, что, кроме кроманьонского типа, там существовало еще несколько, и среди них – нордический, доставивший специалистам больше всего хлопот. Оксфордская экспедиция выяснила, что у мумифицированных гуанчей имеются группы крови, свидетельствующие о значительном генетическом вкладе из Северо-Западной Европы. Но эти данные еще требуют проверки. Точно же доказано лишь одно: древние гуанчи состояли в родстве, и довольно близком, с коренным населением Северной Африки, особенно с жителями марокканского Атласа. Еще испанский хронист Эспиноса писал в XV в. «Цвет кожи жителей Тенерифе довольно темный от смешения крови и от климата, и ходят они почти голые, однако на севере острова он светлый и нежный, а волосы длинные».
Памятник гуанчам на Канарах
Соседний с Канарами район Африки – марокканский Атлас, по мнению ученых, является одним из центров распространения блондинов. В те далекие времена остров был еще больше. Российский антрополог академик В. Алексеев считал, что наличие множества светлых индивидов в населении Северной Африки задолго до прихода туда вандалов и живучесть «блондизма» позволяют рассматривать светлое население Канарских островов в качестве западной ветви ливийской расы, запечатленной на рисунках эпохи Нового царства в Древнем Египте. Но кого же все-таки изображали египтяне? Местных, марокканских «блондинов» или же пришедших сюда во II тысячелетии до н.э. «народов моря» – европейцев с голубыми глазами и светлыми волосами? Если предположить последнее, то объясняется и европейская «примесь» у древних гуанчей: после неудачных походов против Египта воины (а часть из них могла быть североевропейцами) двинулись через Сахару к Атлантике, по дороге ассимилировались с местными племенами и перебрались на Канары.
Однако это самые последние выкладки, а первые теории начали появляться в конце прошлого века. Вот хотя бы такая.
К тому времени, как вандалы переправились через Гибралтар и обосновались в Африке, она была уже достаточно хорошо известна древним. После падения вандальского государства часть его жителей, зная о пустынных землях на юге, двинулась туда, скрылась от преследования врагов и после долгих странствий оказалась между горами и морем. Они долго воевали с берберами, но те теснили вандалов все дальше и дальше на юг. Неприступный Атлас не давал им двигаться в глубь материка, заставляя идти вдоль побережья. Со склонов гор беглецы не могли не заметить снежной вершины Эль-Тейде. Построив баркасы, они перебрались на острова... Такова версия. Точных материалов, подтверждающих ее достоверность, нет. Но есть любопытные данные, собранные в прошлом веке немецким путешественником Г. Рольфсом. Неподалеку от Сеуты, близ Гибралтара, он обнаружил древнегерманские могильники. Пройдя по побережью Атлантики на юг, он нашел аналогичные сооружения на берегу на широте Канар. Арабы и берберы никогда ничего подобного не строили... А тут еще как раз разыскали такие строчки в одном из немногих письменных источников по истории вандалов – Прокопий Цезарийский пишет, что слышал рассказы о пустынной стране, в которой, «жили люди с кожей не как у мавров, с белым телом и русыми волосами». Может быть, это и были те самые 400 вандалов, которые, как известно, построили на острове Лесбос корабли, добрались до Сирии, а затем ушли в Ливийскую пустыню?
Ко времени завоевания нормандцем Жаном де Бетанкуром – первым «могильщиком» гуанчей – части Канар все семь крупных островов были заселены. Основой сельского хозяйства жителей являлись зерновые культуры. Зерно мололи на ручных мельницах, удивительно напоминавших те же приспособления в Древнем Египте и культуре Иберо-Мавр. Канарцы разводили домашних животных: коз, овец, свиней и собак. Последних – любопытный факт – использовали для охраны местной знати. Жители островов не знали железа. Каменные орудия обрабатывались довольно редко, на них едва угадываются следы шлифования. Интересно отметить, что большинство изделий, имеющихся на островах, напоминает мексиканские... Основным орудием древних канарцев были деревянные копья, дубинки и камни для метания. Те же орудия находят сейчас у древних ливийцев. Жители некоторых островов украшали волосы перьями, этот же обычай прослеживается у иберов и ливийцев. Гуанчи широко практиковали татуировку. Для нее использовались, видимо, те самые печати-пинтадеры, о которых так много сейчас спорят ученые. Найдены они только на Гран-Канарии. У ученых вызвала недоумение странная география их распространения: кроме Канар пинтадеры найдены в Северной Италии, Северной Африке и... Колумбии. Больше их нет нигде. Если в Старом Свете они могли распространиться из одного центра, то как же быть с Новым Светом? Ответа пока нет.
У канарцев существовал примечательный обычай «откармливания» невест перед свадьбой. Считалось, что полная женщина может родить крупного, сильного ребенка. Жених платил за невесту выкуп скотом. Подобный обычай до сих пор существует у племени джерба в Северной Африке (оазис Туат). Итак, намечаются кое-какие параллели... Но среди проблем, которые гуанчи поставили перед учеными, есть несколько «самых неразрешимых»...
Гуанчи – островной народ. Но что удивительно: ни в одной, даже самой ранней, хронике не упоминаются какие-либо плавучие средства канарцев – ни лодки, ни корабли. На островах не было даже каботажного плавания. Этот вопрос – настоящий камень преткновения в изучении проблемы гуанчей, ибо, как оказалось, они единственный в мире островной народ, не имевший никаких мореходных навыков. Такой парадоксальный факт пытаются объяснить по-разному. Одни ссылаются на некий культ, связанный с морем. Другие пытаются оправдать канарцев тем, что на Канарах якобы не было строительного материала. «Но это абсурд, —возражают им третьи, – на островах всегда были леса и козьи шкуры», – и предлагают свою версию: гуанчи – потомки насильно переселенного на острова сахарского племени, никогда не знавшего моря. И неудивительно, замечают они, что островитяне приняли каравеллы Бетанкура за невиданных гигантских птиц...
Поразило исследователей и другое – обычай древних канарцев мумифицировать тела умерших. В 1806 г. А. Гумбольдт сообщал в письмах с Канар, что обнаружил множество мумий гуанчей, начиненных ароматными травами. А ученый, путешествовавший по Южной Америке в середине прошлого века, обнаружил такие же растения в мумиях инков близ озера Титикака. Странное совпадение... Англичанин доктор Г. Элиот-Смит указывает в то же время на близкое сходство способов мумификации у гуанчей и древних египтян... Приготовленное соответствующим способом тело заворачивали в овечьи шкуры, накрепко перевязывали ремнями и помещали в специальные гроты. Такие пещеры все еще находят на Канарах. Может быть, в одной из них – ключ к разгадке тайны?
Одной из основных проблем для исследователей Канар остается загадка языка их жителей. Еще первые хронисты архипелага на основании нескольких записанных ими фраз отождествляли язык гуанчей с берберским языком. Действительно, совпадений в обоих языках достаточно, но еще больше различий. Намного ли продвинулись вперед современные лингвисты по сравнению со средневековыми хронистами? Весьма ненамного. Ясно лишь одно: рассуждения о языке канарцев могут вестись сейчас на уровне, весьма далеком от подлинно научного, ведь до сих пор нет сколько-нибудь удовлетворительного описания их языка или словарей.
Еще один сюрприз ждал ученых на скалах Канарских островов – загадочные наскальные надписи... Есть они на Гран-Канарии, Тенерифе, Пальме. Но больше всего надписей на Йерро, самом отдаленном островке архипелага. Кто оставил их? На каком языке они написаны? Что означают? В целом, по своему начертанию надписи напоминают западносахарские. Они немного похожи на ливийское письмо. Но есть в них что-то и от нумидийской письменности. А может быть, надписи пунические? Ведь и на их письмо похожи странные знаки на камнях. А тут еще одна находка: на Тенерифе в естественном карьере обнаружен небольшой угловатый камень, также покрытый знаками. Ученые выявили его сходство с финикийским письмом, образцы которого они видели еще в Карфагене и Южной Испании. И что самое удивительное – надписи высечены металлическим орудием, а ведь гуанчи, как вы помните, не знали металла... Может быть, их оставили финикийцы, основавшие на островах пурпурные мастерские? Возможно все. Как уже говорилось, больше всего надписей найдено на Йерро, самом маленьком и самом удаленном от материка островке. А что, если это был своеобразный край света для древних мореплавателей? И они считали нужным именно там оставить свои «автографы»?
«...Сегодня запах берега настиг его очень рано, он понял, что слышит его во сне, и продолжал спать, чтобы увидеть белые верхушки утесов, встающие из моря, гавани и бухты Канарских островов». Эти строчки Хемингуэя, взятые из повести «Старик и море», может быть, самые выразительные во всей литературе о Канарах. Лежащие на перекрестке морских путей, острова прочно вошли в лоции и записки мореходов, в туристические и торговые справочники. Их красоты не раз воспевали древние. К берегам Канар приставали галеры критян и финикийцев, греческие пятидесятивесельники и римские либурны. ...Ранним утром, если влажный океанский ветер не приносит из Северной Атлантики серые дождевые облака и Сахара не напоминает о своем присутствии тучами желтого песка, с марокканского берега можно увидеть белеющую на горизонте шапку вечных снегов Эль-Тейде, крупнейшей горы Канарского архипелага. Ослепительная вершина вулкана видна и со стороны океана. Именно она стала своеобразным маяком для первых испанских капитанов 575 лет назад...