Илларион — наиболее выдающийся сподвижник Ярослава Мудрого, первый митрополит киевский из русичей. К сожалению, сведений о его жизни сохранилось мало. Илларион, происходивший из знатного киевского рода, родился в конце X века, был среди юношей, которых Владимир Святославич после принятия христианства велел обучать книжной премудрости при Десятинной церкви. С детских лет Илларион был близок ко двору и хорошо знаком с сыновьями великого князя, в частности с Ярославом.

Свое образование Илларион усовершенствовал в Константинополе. Пребывание в столичном городе обогатило его свободным владением греческим языком и широким кругозором, в частности историософским видением прошлого и современного ему мира, где Русь занимала все более весомое место.

Еще в первые годы правления Ярослава Илларион оказался среди ближайших сподвижников князя. Свое знаменитое «Слово о Законе и Благодати» Илларион произнес в присутствии Ярослава на Кирио-Пасху (в день совладения праздников Благовещенья и Пасхи) весной 1022 года. К этому времени в Киеве завершилось строительство и отделка Золотых ворот с венчавшей их церковью Благовещенья, а также Софийского собора, сооружение которого началось еще при Владимире, но приостановилось из-за пожара во время нападения печенегов в 1017 году.

«Слово о Законе и Благодати» можно считать программным документом правления Ярослава Мудрого. Всемирная история, в соответствии с церковной традицией, истолковывается в нем как реализация предвечного Божьего провидения, а суть ее усматривается в постепенном приобщении народов, признаваемых равными, к миру христианства. Илларион с гордостью обозревает славное прошлое языческой Руси, приветствует ее вступление в круг христианских народов и гордится тем почетным положением, которое она тут заняла.

Исходя из православного философского учения об истечении божественного света в сферу внешнего мрака, киевский мыслитель определяет ветхозаветный «закон» и евангельскую «благодать» как его последовательные ступени, как путь человечества от грехопадения через подчинение заповедям Бога к свободе. Закон, согласно Иллариону, должен определять поведение людей на той стадии развития, когда они еще далеки от совершенства, и готовить человечество к восприятию божественной благодати, которая, как полнота истины, любви, красоты и свободы, — выше закона.

Илларион подчеркивает свободный от внешнего давления выбор христианства Владимиром, которого следует почитать «равноапостольным». Подобно апостолам, он свободно избрал веру и приложил немало усилий для обращения в нее своих сограждан. Ярослав же прославляется как продолжатель дела отца, заботящийся о храмовом строительстве, благочестии и просвещении. Илларион называет Ярослава «новым Соломоном», продолжившим и приумножившим деяния своего отца Владимира, восхваляемого как «новый Давид».

Входя в ближайшее окружение Ярослава и выступая идеологом его политики, Илларион в последующие годы стал центральной фигурой образовавшейся в Киеве при кафедральном Софийском соборе своеобразной академии, развернувшей широкую просветительскую и научную работу. Он руководил созданием библиотеки при Софийском соборе и работой тут переписчиков и переводчиков. Его перу принадлежит древнейший летописный свод и многие другие произведения, преимущественно богословского содержания. Наиболее известны «Молитва», «Исповедание веры» и «Слово об обновлении Десятинной церкви».

Многолетнее сотрудничество Иллариона с Ярославом, его большие познания, риторические и писательские способности, а также известная всем праведность определили выдвижение его кандидатуры великим князем в 1051 г. на пост митрополита — главы древнерусской церкви. Это произошло в период обострения отношений между Русью и Византией, откуда в Киев присылали митрополитов. Илларион возглавлял Киевскую митрополию несколько лет, пока конфликт с Византией не был улажен.

Мирный договор, скрепленный браком сына Ярослава Мудрого Всеволода и дочери императора Константина IX Мономаха, ознаменовал начало нового периода конструктивных партнерских отношений Руси и Византии. В Киев из Константинополя, в соответствии с каноническим правом, прибыл высвяченный патриархом митрополит, сменивший Иллариона на высоком посту. В ноябре 1053 г. Илларион сложил свои митрополичьи обязанности и постригся под именем Никона в монахи Киево-Печерского монастыря.

С именем Иллариона, который, по словам летописца, был «муж благой, и книгочей, и постник», связывают возникновение Киево-Печерского монастыря. Будучи пресвитером в Берестове, он часто удалялся на живописный, тогда еще покрытый лесом, высокий берег Днепра, «где ныне старый монастырь Печерский». Там он выкопал для себя небольшую пещерку для молитвенного уединения. Однако его присутствие требовалось в Киеве. Когда Илларион стал митрополитом, эту пещерку занял духовно близкий ему Антоний, окончательно вернувшийся на Русь с Афона. Вскоре вокруг Антония «сплотилась небольшая братия». Так началась монашеская жизнь на Печерске.

Принявший монашество под именем Никона уже пожилой Илларион в 1072–1073 гг. обработал и дополнил составленный им некогда первый летописный свод. В 1074 г., после смерти преподобного Феодосия, братия избрала Никона своим игуменом. Однако на этом посту он удержался недолго. Вступив в конфликт с великим князем Изяславом Ярославичем, разгневанным тем, что в Печерском монастыре без его ведома приняли постриг двое людей из его ближайшего окружения, игумен вынужден был удалиться в далекую Тмутаракань на Керченском проливе. Здесь Илларион в уединении дожил до глубокой старости, и в 1088 г. почил столетним старцем. Жизнь была с честью доведена до конца и увенчана благородным умиротворением старости.

Роль Иллариона в становлении духовной культуры Киевской Руси огромна. Он первым осмыслил и представил в образной форме историческое место обновленной принятием христианства Руси среди народов мира. В его «Слове…» Русь осознала себя в историософском отношении, а Первый летописный свод стал базовым историческим текстом древнерусской истории. Созданная Илларионом концепция отечественной истории стала основой идейного самосознания древнерусского общества и в значительной степени — современного понимания ранних этапов отечественной истории. Его метафора, соотносящая Владимира с Давидом, а Ярослава — с Соломоном, сохраняет значение и сегодня, когда мы с тысячелетней дистанции можем оценить их роль в нашей истории. Немаловажен и духовный образ Иллариона, позволявший ему в течение всей долгой, насыщенной жизни играть выдающуюся общественную и церковную роль в жизни Киевской Руси.