Великий реформатор и один из главных героев истории искусства XX в., Казимир Северинович Малевич родился 11 (23) февраля 1878 года в Киеве. Родители были поляками. Его отец, Северин Антонович, служил управляющим на одном из сахароваренных заводов известного украинского промышленника И. Н. Терещенко. Мать, Людвига Александровна, была на 13 лет моложе мужа. Творчески одарённая женщина, она писала стихи на польском языке. Казимир был старшим из 14 детей Малевичей. Зрелости достигли 9 из них — сыновья Казимир, Антон, Болеслав, Бронислав, Мечислав и дочери Мария, Ванда, Северина и Виктория.

В 1890 году Северин Антонович переводится на сахароваренный завод в с. Пархомовка, около Белополья; семья переезжает вместе с ним. Казимир уже достаточно взрослый, и его определяют в 5-классное сельскохозяйственное училище, которое он благополучно заканчивает. Главные впечатления подростка связаны с украинским искусством росписи: «…на этом фоне и развивались чувства к искусству, к художеству».

В 1894 г. Малевичи перебираются в Волчек, позднее — в Конотоп. Казимир знакомится — как оказалось, на долгие годы, — с Николаем Рославцем, впоследствии всемирно известным композитором-авангардистом. Занятия живописью тем временем набирают обороты: «Тюбики, палитра, кисти, зонтики, стул складной с самого Белополья — не давали мне покоя. Мне было 16 лет, я уже рисовал, как мне казалось, всё: и коров, и лошадей, и людей…». Однако с профессиональным «оформлением» дара как-то не складывалось. Во всяком случае, в киевской рисовальной школе Н. Мурашко Казимир не задержался. Впрочем, семья снова переехала — на этот раз в Курск, где Северин Антонович поступает на службу в управление железной дороги.

В Курске 18-тилетний Казимир приступает к организации кружка любителей искусства. Его ближайшими помощниками становятся брат Болеслав и друг Николай Рославец («Я действовал по линии живописной… Он действовал по линии музыкальной»).

Главой курского кружка был профессиональный живописец Лев Квачевский. К занятиям подходили серьёзно — рисовали со специально выписанных из Москвы гипсов, а также моделей. В 1898 г. работы Малевича впервые появились на выставке. Несмотря на очень скромный «курский» масштаб этого события, художник никогда не забывал о нём — именно с него начинал отсчет (впоследствии грандиозной) выставочной деятельности.

В 1899 г. Малевич женился на польке Казимире Ивановне Зглейц. В этом браке родилось двое детей — умерший молодым сын Анатолий и дочь Галина. Малевич устраивается чертёжником в технический отдел управления железной дороги. Одновременно собирает деньги на учёбу в Москве.

Он отбывает туда осенью 1904 г. (как импрессионист — за его признанием): цель — Московское училище живописи, ваяния и зодчества, куда в 1905 г. и подал прошение молодой провинциал. Оно оказалось тщетным, как и последующие два — в 1906 и 1907 гг. Оставалась частная студия Ф. Рерберга, которую Казимир и посещает. Поселяется он в доме-коммуне В. Курдюмова в Лефортово. Так или иначе, на вопрос об образовании Казимир свидетельствовал, что достиг всего только самообразованием.

Казимир стремительно прошёл все предшествующие этапы развития искусства: увлечение передвижниками осталось далеко позади. Малевич-импрессионист состоялся в 1907 г. — после долгого (с весны до осени) пребывания в Курске. Получившиеся в итоге работы напоминали скорее произведения постимпрессионистов. Возвращение в Москву (осенью 1907) обозначало новые перемены: «Москва иконная опрокинула все мои теории и привела меня к третьей стадии развития. Через иконописное искусство я понял эмоциональное искусство крестьян, которое любил раньше…». Кроме икон, была ещё выставка «Голубая роза», исполненная медитативного покоя и загадочности. Началось увлечение символизмом — впрочем, тоже недолгое.

Во время революции 1905–1907 гг. он вместе с братом Мечиславом участвует в баррикадных боях в Москве. Однако куда притягательнее были бои, связанные с реформированием искусства. Борьба за «новое искусство» шла во все времена, но никогда ещё она не была так тесно связана с эпатажем — во всяком случае, именно так воспринималось происходящее большинством зрителей. На организованных журналом «Золотое руно» выставках демонстрировали нечто неслыханное — картины Сезанна, Гогена, ван Гога, Матисса, а также представителей новейших западноевропейских художественных течений — кубизма, фовизма и экспрессионизма; рядом с ними экспонировались произведения молодых русских художников — Михаила Ларионова, Наталии Гончаровой… Их имена были окружены ореолом скандальной славы.

В том же 1907-м Казимиру Малевичу удаётся продолжить свою со времён Курска прерванную выставочную деятельность: его работы появляются на выставке «Московского товарищества художников» и упоминаются (впервые) в изданном к выставке каталоге. Ближайшие два года Казимир Малевич будет связан с «Товариществом», но впоследствии разойдётся с ним.

Окончание этапа, который принято именовать «формированием творческой индивидуальности», знаменуется для Малевича также переменами личного характера — в 1909 г. он разводится и жениться вторично, на Софье Рафалович, детской писательнице, дочери известного московского врача. Дача Рафаловичей в Немчиновке под Москвой навсегда осталась для художника «самым дорогим местом на земле».

В 1910 г. его работы появляются на самой «левой» по тем временам экспозиции — первой выставке нового творческого объединения «Бубновый валет». В 1912-м художник оказывается ещё «левее» — экспонируется на выставке «Ослиный хвост», своеобразное название которой было демонстративным ответом на реакцию газетчиков и публики. «Ослиный хвост» составляли работы Михаила Ларионова, Натальи Гончаровой, Марка Шагала, Владимира Татлина и других художников, впоследствии признанных всемирными классиками. Работы Малевича экспонируются за границей, на II выставке объединения «Синий всадник» (Мюнхен). Однако сам художник чувствует, что в его взглядах и во взглядах его новых соратников гораздо больше расхождений, чем совпадений. Особенно раздражает созданный Михаилом Ларионовым «лучизм». Всё больше и больше Казимира привлекает новая, «архилевая» творческая организация, члены которой называли себя футуристами.

Родина футуризма — как термина, так и направления — Италия. Течение рассматривалось как искусство будущего (название произведено от латинского «futurum» — «будущее»). Обновлённое искусство должно было отразить и запечатлеть грандиозные перемены XX века. Реформированию подвергались прежде всего поэзия и музыка, а также — живопись, графика, скульптура. Футуристам, по сути, принадлежит и изобретение совершенно нового вида искусства — перформенса.

«Публичная» история украинско-русского футуризма началась в 1911 г., с нашумевшего манифеста «Пощечина общественному вкусу», под которым подписались молодые «вожди» нового направления — Владимир Бурлюк, Алексей Крученых, Велемир Хлебников, Владимир Маяковский. Главой русского футуризма стал поэт и художник Давид Бурлюк. Впрочем, кроме названия, общего между русскими и итальянскими футуристами было немного.

Вначале 1910-х годов для Малевича футуризм — откровение. Своему ближайшему другу Михаилу Матюшину (их знакомство состоялось в 1911 году) он пишет, что кубофутуризм — единственно правильный путь в искусстве. Для футуристов же Малевич — энергичный союзник, реформатор живописи, к тому же не только «практик», но и «теоретик», много и охотно выступающий с лекциями о новом искусстве. На выставке «Мишень» (1913) он выставляет цикл произведений футуристического характера, определяемых им как «алогические работы» или «заумный реализм». Он активнейшим образом участвует в состоявшемся в 1913-м в Уусикиркко (Финляндия) «Первом всероссийском съезде ваятелей будущего (поэтов-футуристов)». Съезд этот завершился очередным манифестом, где среди прочего мир оповещался о создании футуристической оперы «Победа над солнцем». Она была исполнена 3 и 5 декабря в петербургском Луна-парке. Текст оперы принадлежал Алексею Крученых, пролог к ней написал Велемир Хлебников. Автор музыки — Михаил Матюшин. Малевич создал эскизы декораций и костюмов. В том же году была создана первая «самописная» книга, проиллюстрированная Казимиром — Зина В. и А. Крученых «Поросята». Впоследствии художник будет принимать участие в иллюстрировании практически всех футуристических изданий — «Возропщем» (1913), «Взорваль» (1913), «Трое» (1913), «Слово как таковое» (1913), «Игра в аду» (1914), «Ряв! Перчатки» (1914) и других.

1914 год для Казимира Малевича богат футуристическими событиями. Он перебирается в «Башню Татлина» — кооперативную мастерскую на Остроженке, 37 (Москва). Три работы Малевича экспонируются в «Салоне независимых» (Париж). На начало Первой мировой войны «левые» художники, в том числе и Казимир Малевич, откликаются агитационными лубками и открытками, позднее собранными на выставке «Война и печать» (Петроград).

Казимир Малевич становится одним из главных героев организованной в 1915 г. «Первой футуристической выставки „Трамвай В"» (в которой участвовали также Л. Попова, О. Розанова, Н. Удальцова, А. Экстер, В. Татлин и др.). Открытие сопровождалось очередным эпатажем: костюмы участников украшены красными деревянными ложками. Однако для К. Малевича и кубофутуризм становился всего лишь пройденным этапом. В своей мастерской, в глубокой тайне, он работает на картинами в совершенно новой манере. Своё открытие он называет от латинского «supremus» — «высший»: «Но я преобразился в нуле форм и вышел за нуль к творчеству, т. е. к Супрематизму, к новому живописному реализму — беспредметному творчеству».

Новые работы были показаны в 1915-м на «Последней футуристической выставке картин», которая называлась «0, 10» (Петроград). Художник разъяснил смысл своего открытия в брошюре «От кубизма и футуризма к супрематизму. Новый живописный реализм»: «Наш мир искусства стал новым, беспредметным, чистым…».

Малевич счастлив и горд, как и подобает первооткрывателю. В 1916-ом он читает «Публичную научно-популярную лекцию о кубизме, футуризме и супрематизме», а также проводит «опытное демонстрирование с натуры рисунка по принципу футуризма». Но у соратников по футуризму супрематизм не вызывает особого восторга. На ближайшей футуристической выставке «Магазин», организованной В. Татлиным, Казимир — по требованию организатора — выставляет только кубофутуристические работы под общим названием «Алогизм форм». Затем создатель супрематизма на время «выпадает» из художественной жизни — он призван на военную службу, которую отбудет в Вятке, Смоленске и Москве. Впрочем, уже осенью 1916-го, на очередной (пятой) выставке «Бубнового валета», новые работы Малевича займут достойное место; в каталоге же — предельно лаконично: «140–199. Супрематизм живописи».

После Февральской революции 17-го года Казимир Малевич присоединится к Объединению левых художников. На Учредительном собрании профессионального Союза художников-живописцев (в Москве) он был избран в Совет Союза представителем от левой федерации (молодой фракции). В августе Малевич стал председателем художественного отдела Совета солдатских депутатов. В первые дни после Октябрьской революции создатель супрематизма стал членом Комиссии по охране художественных ценностей Кремля. «Левые» художники были убеждены, что найдут язык с властью, которая также называла себя «левой».

Многочисленные статьи К. Малевича, напечатанные в 1918-м в газете «Анархия», были направлены прежде всего против консервативных сил, пытающихся сохранить свою власть в мире искусства: «Ответив старому дню, я зову тех, кто способен выйти из предела аудитории старого дня… Ибо новый день творчества, как новая планета, украсит небосвод».

Он возглавляет петроградские Свободные мастерские (Свомас). Начинается бурный этап деятельности: создаёт декорации для «Мистерии-буфф» Маяковского в постановке В. Мейерхольда (1918); участвует в петроградской конференции 1919-го, на которой было принято решение о создании Музея художественной культуры, представляющего исключительно современное искусство. Становится членом Международного бюро Наркомпроса. Тогда же начинает преподавать в московских «Свомас». Руководит мастерской живописи и (совместно с Н. Удальцовой) текстильной мастерской. Результаты деятельности «Свомас» были показаны на «Выставке художественных производств Государственных мастерских Отдела изобразительных искусств Народного Комиссариата по просвещению (VII Государственная выставка)». В разделе «Мастерская в деревне Вербовка Киевской губернии» демонстрировались украинские вышивки по рисункам Казимира Малевича, Надежды Удальцовой, Ольги Розановой и других «левых» художников.

В Москве открывается большая выставка «Беспредметное творчество и супрематизм» (1919). Малевич показывает серию композиций «белое на белом». Другой участник выставки, Александр Родченко, отвечает композициями «чёрное на чёрном». «Цвет должен выйти из живописной смеси в самостоятельную единицу, — в конструкцию, как индивидуум коллективной системы» (Малевич).

В сентябре 1919 г. художник отправляется в Витебск — его приглашают преподавать в Народную художественную школу, основателем и главой которой является Марк Шагал. Непреклонный характер новоприбывшего преподавателя обнаруживается немедленно. Народной художественной школе угрожают кардинальные реформы — новая система образования, при которой все формы искусства должны развиваться на основе супрематизма. Казимира Малевича поддерживает большинство. «Это действительно вождь» — записывает в дневнике один из участников витебских событий. Но, быть может, именно этот короткий период «сотрудничества» (больше похожего на противостояние) Малевича и Шагала стал подлинным «звёздным часом» в истории Народной художественной школы — если не всего Витебска.

На свою персональную выставку (1919 г.) в Москве (в рамках XVI Государственной выставки) художник приезжает, окруженный витебскими учениками. Выставка, называвшаяся «Казимир Малевич. Его путь от импрессионизма к супрематизму», состояла из ранних импрессионистических работ, а также многочисленных примеров неопримитивизма, кубофутуризма, супрематизма (включавшего три стадии — черный, цветной, белый); завершалась подрамниками с чистыми холстами.

Ученики витебской школы — сторонники Малевича — создают объединение «Молпосновис» (Молодые последователи нового искусства). Через несколько дней оно сливается с группой руководителей мастерских и получает название «Посновис» (Последователи нового искусства), а позднее — «Уновис» (Утвердители нового искусства). Ученики Марка Шагала также вступают в «Уновис» (в июне 1920-го Шагал уезжает из Витебска). Малевич становится председателем совета профессоров Витебского художественно-практического института.

1920 год был для Казимира Малевича действительно счастливым. И возможно, рождение дочери Уны (20 апреля 1920 г.) значило для него больше всех триумфов в Витебске и обеих столицах.

На выставке «Уновиса» в московском Институте художественной культуры (Инхук) Казимир Малевич выступил с лекцией «Первая задача». Между организациями возникло резкое расхождение — и произошел разрыв всех контактов.

В мае 1922 года в Витебском художественно-практическом институте состоялся первый выпуск. После него Казимир Малевич и часть членов «Уновиса» переезжают в Петроград. Здесь художник принял участие в выставке «Объединение новых течений в искусстве». Пять работ Казимира Малевича были показаны на Первой русской художественной выставке в Берлине, причем кубофутуристическое полотно «Точильщик» сразу же купил американский коллекционер Катрин Драйер. В 1923 году состоялась вторая персональная выставка Малевича, приуроченная к 25-летию его творческой деятельности. Экспозиция состояла приблизительно из 100 работ. На «Выставке картин петроградских художников всех направлений: 1918–1923» члены «Уновиса» представили коллективный экспонат — живопись и графику «от кубизма до супрематизма»; экспозиция завершалась двумя чистыми холстами. Официальная должность, занимаемая Казимиром Малевичем в Петрограде, довольно скромна — он преподаёт рисунок на архитектурном отделении Института гражданских инженеров. В 1923 году художник сотрудничает с Петроградским государственным фарфоровым заводом, для которого создаёт эскизы новых форм и супрематических росписей. Посуда по рисункам Казимира Малевича была непривычна, однако не только вполне функциональна, но и удобна. Осенью 1923 г. происходит реорганизация Музея художественной культуры в Институт исследований культуры современного искусства (впоследствии Государственный институт художественной культуры — Гинхук), и Малевич назначается его директором. Учреждение составляли музей и пять отделов — живописной культуры, или формально теоретический (руководитель — Малевич), органической культуры (руководитель — Матюшин), материальной культуры (руководитель — Татлин), экспериментальный и общей методологии.

Несмотря на большое личное горе (в 1925 г. умирает Софья Рафалович), Малевич много и интересно работает. Он применяет свои художественные теории, доселе касавшиеся главным образом живописи, — в скульптуре, создаёт объёмные супрематические модели из деревянных и гипсовых блоков — архитектоны. Но власть к деятельности Гинхука относится всё холоднее и подозрительнее. Наконец, в газете «Ленинградская правда» появляется разгромная статья Г. Серого «Монастырь на госснабжении», послужившая поводом к разгону Гинхука в 1926 г.

Именно в середине 1920-х к Малевичу приходит всемирная слава. Его произведения, показанные на многочисленных выставках в странах Западной Европы и США, вызывают всеобщий интерес. Пребывание Казимира Малевича за границей (1927) превращается в цепь триумфов. В варшавском отеле «Полония» открывается его персональная выставка, устраивается приём в его честь. Сам художник выступает с лекцией «Анализ новых течений в искусстве». Ещё теплее был приём в Германии. На ежегодной «Большой берлинской художественной выставке» Малевичу предоставляется зал. В «Баухаузе» в Дессау он знакомится В. Гропиусом и Ласло Мохой-Наги. Режиссёр Ганс Рихтер обсуждает с ним идею о создании супрематического фильма, причем иллюстрированный рисунками Малевича киносценарий возник в ходе беседы. Несколько позднее в серии изданий «Баухауза» выйдет книга Малевича «Беспредметный мир».

Внезапно последовало распоряжение срочно вернуться в СССР. Малевич был уверен, что вернётся в Европу в следующем году. Работы, оставленные им в Берлине, ныне являются гордостью Городского музея Амстердама.

Вернувшись, Казимир Малевич продолжает заниматься исследовательской деятельностью в ГИИИ. В 1929 г. в Третьяковке открывается «Выставка произведений живописи и графики К. С. Малевича», для которой художник специально создаёт цикл новых работ на «крестьянскую» тему. Еще в 1927-м Малевич женился на Наталье Андреевне Манченко, с которой будет написан один из лучших поздних портретов художника, заставляющий вспомнить не супрематизм, а искусство старых мастеров.

Последний всплеск активности Малевича связан уже непосредственно с Украиной. В 1928 г. он публикует цикл статей (на украинском языке) в харьковском журнале «Новая генерация». В 1928–1930-х гг. — преподаёт в Киевском художественном институте. В Киеве состоялась и последняя персональная выставка Казимира Малевича (1930 г.).

В конце 1929-го отдел Малевича в ГИИИ закрыли. Осенью 1930 года художника арестовали и до начала декабря он находился в тюрьме ленинградского ОГПУ. И только в 1932-м для автора всемирно известных картин нашлась должность — он стал руководителем экспериментальной лаборатории в Государственном Русском музее. В 1933 году Казимир Малевич тяжело заболевает.

«Первая выставка ленинградских художников», состоявшаяся в апреле 1935 года, ещё включала работы Казимира Малевича — 5 портретов. Но потом наступит длинный-длинный перерыв — до далёкого 1962 года, когда в Музее Маяковского, в Москве, на три дня выставят графику Малевича и Татлина…

Казимир Малевич умер 15 мая 1935 года в Ленинграде. Согласно завещанию, урна с его прахом была захоронена в Немчиновке. На могиле установили памятник, спроектированный Н. Суетиным, — белый куб с черным квадратом. Во время Великой Отечественной войны памятник был разрушен, а могила Казимира Малевича потеряна.