Владимир Лукич Боровиковский родился 24 июля (ст. ст.) 1757 года в Миргороде. В то время городок насчитывал всего 656 «обывательских домов», но это был «полковой город», центр Миргородского полка, то есть и военной, и административно-территориальной единицы. С Миргородским полком были так или иначе связаны все родственники будущего художника. Служба в полку, впрочем, не обязательно предполагала участие в боевых действиях: чаше приходилось выполнять сугубо штатские, чиновнические функции.

Отец Владимира Боровиковского, Лука Боровик, имел звание значкового товарища, приравнивавшееся к чину поручика в российской армии и позволявшее ему считаться дворянином «из малороссийской шляхты». Семья, однако, не была особенно богатой. Ее собственность состояла из дома в Миргороде и небольших участков земли под Миргородом и Хоролом.

В 1774 году семнадцатилетний Владимир также поступил в Миргородс-кий полк и прослужил девять лет, до 1783 года, выйдя в отставку, подобно отцу, в звании значкового товарища и с «характеристикой»: «К повышению чина достоин и воинскую службу продолжать желает».

Однако не особенно обременительная, по-видимому, служба в Миргородском полку всегда совмещалась у Боровиков с занятием живописью. Художественная одаренность проявилась у многих членов этой семьи. Лука Боровик создавал на заказ иконы и, вероятно, портреты. Он наверняка был и первым наставником сына. Сохранилось несколько икон, написанных Владимиром Боровиковским в этот период. Они выполнены в традиции украинского «казацкого» барокко. Подобно отцу, молодой художник пробовал свои силы и в качестве портретиста. Возможно, именно написание портретов стало поводом для знакомства Владимира Боровиковского с В. В. Капнистом, предводителем дворянства Миргородского уезда, а позднее — Киевской губернии. Капнист был незаурядным человеком, любителем искусств, известным поэтом своего времени, владельцем воспетой им в стихах Обуховки.

В 1787 году Екатерина II с большой свитой путешествует по югу Российской империи. Города, через которые проезжает царица, разнообразно украшаются, что требует участия огромного количества художников. Капнист привлекает к декорационным работам и Владимира Боровиковского. Молодой художник создает два аллегорических полотна, «сценарии» которых разработал, возможно, тот же Капнист. На одном из них было изображено семь греческих мудрецов перед «Наказом» Екатерины, «объясняющих совершенство сего бессмертного творения», и сама императрица в образе Минервы. На другом полотне были представлены Екатерина, засевающая землю, вспаханную Петром I, и великие князья Александр и Константин, боронящие землю вслед за своей царственной бабушкой. Эти полотна предназначались, по-видимому, для дворца в Кременчуге, где останавливалась императрица. Согласно легенде, Екатерина обратила внимание на аллегории Боровиковского, и молодой художник был приглашен в Петербург. Возможно, тут тоже не обошлось без участия Капниста.

Но, так или иначе, в путь Владимир Боровиковский отправился только поздней осенью 1788 года. В Петербурге он поселяется в доме Н. А. Львова, друга Капниста. О поступлении в Академию художеств нечего было и думать — тогда обучение в ней начиналось с пяти-шести лет, а Боровиковскому шел 32-й год. Однако Львов, человек разнообразных интересов и увлечений, находит множество дел и для миргородского «отставного поручика». Боровиковский создает 37 икон для Борисоглебского собора в Торжке, построенного по проекту Львова. Из них уцелела только одна — «Притча о мудрых и неразумных девах». Для другого храма, спроектированного Львовым, — Иосифского собора в Могилеве — Боровиковский пишет восемь образов (сохранилось четыре).

В доме Львова Боровиковский знакомится с Дмитрием Левицким, крупнейшим портретистом того времени. Левицкий не был учителем Боровиковского в полном смысле этого слова, однако, несомненно, помогал ему советами и дружеским участием. Более «традиционным» наставником молодого художника был И. Б. Лампи.

И Левицкий, и Лампи, и прославленный Рокотов, работающий в Москве, были портретистами. Возможно, расцвет в это время именно портретного жанра и одновременно — начинающееся ощущение того, что великие предшественники уже сделали все лучшее, что могли, и теперь тихо клонятся к своему закату, побудили Боровиковского вспомнить свои миргородские опыты и тоже обратиться к портрету. В начале 1790-х годов он создает портрет О. К. Филипповой, жены архитектора П. С. Филиппова, изображая модель (уже) на фоне пейзажа.

Первый успех Боровиковскому принесли портреты-миниатюры, которые были в то время в моде и сделались очень популярными. Останавливаться на этом художник, разумеется, не собирался. В 1794 году он пишет знаменитый теперь «Портрет Екатерины 11 на прогулке в Царском Селе». Лампи представляет работу Боровиковского в Академию художеств — и ходатайствует о присуждении молодому художнику звания академика. Однако Боровиковский стал только «назначенным». Существует предание о том, что императрица видела свой новый портрет, но не одобрила его, что и послужило главной причиной холодности академиков. Тогда Лампи, продолжающий опекать своего ученика, избирает другой путь. Благодаря его протекции Боровиковский получает заказ от «малого двора» и пишет портрет великого князя Константина Павловича (1795), за который молодому художнику наконец-то было присуждено звание академика.

С середины 1790-х годов слава Боровиковского-портретиста начинает стремительно расти. Он вступает в пору расцвета. Среди его моделей — Н. И. Куракина (1795), В. И. Арсеньева (1795), вдова суворовского сподвижника генерала Н. Д. Арсеньева и ее дочь Е. Н. Арсеньева (1795), Е. Г. Темкина (1798), дочь Екатерины II и Потемкина, Е. А. Нарышкина (1799), А. П. Гагарина (1801), фаворитка нового императора Павла, сменившая всесильную Нелидову. Всех этих незаурядных женщин художник изображает по-разному, но все они для него — прежде всего мечтательницы, грезящие в окружении прекрасной природы. Это полностью соответствовало требованиям сентиментализма — направления, господствовавшего тогда в искусстве. В это же время художник создает самые прославленные свои произведения — «Портрет М. Н. Лопухиной» (1797) и «Портрет А. Г. и В. Г. Гагариных» (1802). Мужских портретов в наследии художника значительно меньше, чем женских («Портрет князя А. Б. Куракина» 1802 года).

В 1800 году Академия художеств напоминает Боровиковскому: «… как господин Академик Боровиковский программы своей для Академии не сделал, то препоручается ему написать в конференц-залу портрет Его Императорского Величества во весь рост, с короною, в далматике и порфире, а в рассуждении многотрудной работы на издержки его могущие быть выдать ему по окончании оного 500 рублей». Иными словами, Боровиковский должен был написать большой парадный портрет задаром. Однако иметь его Академии было весьма желательно. За этим крылась не то чтобы интрига, но тонкий дипломатический расчет. В 1799 году Павел I прибавил к своим многочисленным титулам еще один — он стал Великим магистром ордена Иоанна Иерусалимского. Многие учреждения поспешили обзавестись портретом императора именно в этом новом звании — мало ли что. Боровиковский писал Павла не с натуры (впрочем, при портретировании августейших особ это была в то время обычная практика), однако создал одно из своих самых глубоких и трагических произведений, в котором отразился не только сложный характер императора, но и, кажется, все его короткое и бурное царствование.

Сентиментализм постепенно уступает место новому направлению в искусстве — классицизму. Боровиковский отдал ему дань, в частности, в знаменитом «Портрете А. И. Безбородко с дочерьми» (1803).

В 1802 году художник получает звание советника. Тогда же его привлекают к оформлению Казанского собора в Петербурге. Он должен написать шесть образов для царских врат главного иконостаса, а также четыре местных образа для второго и третьего иконостасов. Работа продолжалась семь лет (до 1811 года), но при награждении художников, работавших для Казанского собора, Боровиковский благодаря интригам своих коллег был оттеснен даже не на второй, а на третий план — и удостоился лишь бриллиантового перстня. Маститые академики всегда недолюбливали Боровиковского. Свои представления об идеальной Академии художник пытался реализовать в отношениях с учениками. Боровиковский не был женат и не имел детей. В одном из писем родным на Украину он писал, что вся его семья — это кухарка и ученики. В 1817 году у Боровиковского было пять учеников, в 1819-м — семь, в 1824-м — четыре, в 1825-м — только три. Учеником Боровиковского был художник А. Г. Венецианов.

Стареющий художник не перестает работать. Среди его поздних произведений — «Портрет Г. Р. Державина» (1811) и «Портрет г-жи де Сталь» (1812), знаменитой французской писательницы. Однако в целом последние годы Боровиковского безрадостны, а порой и мучительны. Художник беднеет. Напряженные религиозно-философские искания приводят его сначала в масонскую ложу «Умирающий Сфинкс» (основанную, кстати сказать, художником Д. Г. Левицким и конференц-секретарем Академии художеств А. Ф. Лабзиным), куда он вступает в 1802 году, а затем — в кружок Е. Ф. Татариновой «Союз братства», представлявший собой, по сути, мистическую секту. По заказу Татариновой Боровиковский создает несколько картин, в том числе «Собор» — групповой портрет членов «Союза братства». Последние годы жизни он занимался в основном религиозной живописью. Так, в 1814–1815 годах, по заказу помещика Лашкевича, им были созданы 26 образов для Покровской церкви в Романовке, Мглинского уезда Черниговской губернии. Последней работой Боровиковского стали образа для церкви архистратига Михаила на Смоленском кладбище в Петербурге, над которыми художник работал безвозмездно. Они остались незавершенными. В ночь с 5 на 6 апреля (ст. ст.) 1825 года Владимир Лукич Боровиковский умер.