Когда испанский конкистадор Педро Эредия достиг в погоне за золотом южного побережья Карибского моря, он бросил якоря своих кораблей в одной из маленьких бухт. К его изумлению, племена индейцев «чичба», жившие в долине реки Магдалены, после первой же стычки с пришельцами «сменили гнев на милость» и разрешили небольшому отряду испанцев заняться поисками сокровищ в своих владениях. Некоторые потом утверждали, что дружелюбие индейцев объясняется тем впечатлением, которое произвел испанец на вождя племени — «царицу» Финзену. Он в самое сердце поразил правительницу доверчивых краснокожих, и она даже позволила новым «бледнолицым друзьям» раскопать могилы предков, в которых испанцы нашли несметное количество золотых украшений.
Испанцы вернулись к своему исходному пункту с драгоценностями на полтора миллиона дукатов. Педро Эредия решил закрепиться на благословенной земле и назвал ее Новой Гранадой. Здесь в 1533 году и была основана Картахена-де-Индиас, которую впоследствии стали величать «жемчужиной Вест-Индии», «стражем морей» и «героическим городом». Через Картахену в Южную Америку потекли отряды вооруженных завоевателей, а встречным потоком в Испанию — несметные сокровища континента: серебро Потоси и Пуны, изумруды из Кордильер, корица, медь, олово… Звезда города заблистала так ярко, что привлекла к себе взоры людей, падких до чужого богатства. Уже через 10 лет после основания Картахену разграбил английский флибустьер Роберт Баал, через три года француз М. Коте «на паях» с пиратом по прозвищу Дон Жуан снова напал на Картахену, но на этот раз город устоял. Защитники «жемчужины Вест-Индии» воспользовались опытом ограбленных ими индейцев и стали пускать в осаждавших тысячи отравленных стрел.
В последнем налете корсаров участвовал легендарный «рыцарь удачи» Френсис Дрейк, которому удалось спастись на единственном уцелевшем барке «Юдифь». Впоследствии картахенцы не раз пожалели о том, что выпустили 23-летнего пирата живым, так как в 1586 году он вновь появился у их берегов, горя желанием смыть позорное пятно. Ф. Дрейк привел 20 судов, на которых разместился отряд в 1300 человек. На этот раз смазанные ядом индейские стрелы оказались бессильны против тяжелых ядер пиратов. Грабеж Картахены продолжался два месяца, после чего корсары погрузили на свои корабли золота и драгоценностей на 400 000 песо, а также пушки с городских крепостей. А чтобы жители надолго запомнили его, Ф. Дрейк поджег город. Картахена осталась разоренной, беззащитной и немой, так как пираты прихватили с собой и все колокола.
С легкой руки Френсиса Дрейка разбойники стали все чаще появляться у стен Картахены, но это были уже не морские пираты с черной повязкой на глазу и кривым ятаганом в руках. Разбоем занялись почтенные плантаторы, отцы семейств и уважаемые граждане, занявшиеся «левым» промыслом в свободное от забот на кофейных плантациях время. Картахене пришлось срочно укрепляться, один за другим стали появляться артиллерийские редуты, крепостные стены и башни, разводные мосты и форты с толстыми стенами.
Город расположен на узком перешейке и выходит одновременно на море и на широкую полузакрытую бухту, глубоко вдающуюся в берег. Со стороны моря Картахена была неуязвима, так как подход к берегу перекрывали рифы и скальные выступы. Добраться до крепостных стен можно было только со стороны бухты, но вход в нее защищали три форта: в горловине — Бокачико, в самой бухте — Санта-Крус и перед самым городом — Сан-Лазар. Чтобы штурмовать город, надо было по очереди захватить эти цитадели.
Французский флибустьер барон де Пуэнти в 1697 году решил высадиться в стороне от Картахены, чтобы испанцы не заметили его огромную флотилию. Пройдя через лес, пираты намеревались захватить монастырь Пречистой Девы, располагавшийся на холме у пересечения дорог, которые вели из Картахены в глубь материка. С наступлением ночи флибустьеры хотели спуститься в шлюпки и начать высадку, но им помешали огромные волны, которые с грохотом разбивались о прибрежные камни. О высадке не могло быть и речи, и Пуэнти пришлось отдавать другой приказ: войти в бухту и захватить сторожевые форты.
Десант флибустьеров высадился позади форта Бокачико, и, к удивлению французов, им никто даже не попытался помешать. Ни одного испанского солдата не оказалось и в лесу, отделявшем морское побережье от форта. Ночью Пуэнти выслал разведчиков, чтобы те определили ширину наполненного водой рва, окружавшего форт. Но разведчики вернулись с известием, в которое трудно было поверить: во рву нет воды, а в самом форте не видно признаков жизни. Правда, уже утром нападавшие убедились, что это не совсем так: форт начал, хотя и вяло, отвечать на орудийные залпы с флотилии, но через три часа ему все равно пришлось сдаться.
После захвата форта Бокачико флибустьерам предстояло захватить форт Санта-Крус, который тоже выглядел вымершим. К изумлению французов, это соответствовало действительности: испанцы эвакуировали Санта-Крус, пустой оказалась и обитель Пречистой Девы. Теперь перед Картахеной оставалось последнее препятствие — форт Сан-Лазар, но о подходе вражеского войска город был предупрежден колокольным звоном. Когда главный отряд флибустьеров приблизился к форту, там не оказалось ни одного защитника, только раненый солдат и убитый комендант.
Картахена состоит из двух частей, каждая из которых обнесена крепостной стеной. Нижний город называется Ихимани, а верхний и был собственно Картахеной. Форт Сан-Лазар располагался против нижнего города, и, когда он пал, наступила очередь Картахены. Флибустьеры разбили свой лагерь на пологом склоне и начали перетаскивать к стенам форта орудия с кораблей. Во время этой операции испанский канонир открыл огонь и ранил Пуэнти, который упал, «пораженный осколком в живот». Одежда и пояс ослабили удар, и лекарь, перевязав рану, сказал, что страшного ничего нет и нужно только несколько дней полного покоя.
Вытесненные из Ихимани испанцы побежали спасаться в верхний город, ворота которого сразу же закрылись за ними. Через день французы начали обстрел этой части Картахены, и вскоре между зубцами крепостной стены взвились четыре белых флага.
Самым знаменитым и самым грандиозным из всех, когда-либо возведенных испанцами в Южной Америке, был форт Сан-Фелипе. Сто лет строилось это чудо фортификационного искусства, которое и в наши дни может заставить побледнеть от зависти создателей знаменитой линии Мажино. Форт Сан-Фелипе высится над Картахеной на небольшом холме, напоминая египетскую пирамиду: как и грани пирамиды, его неприступные стены слегка наклонены. Вражеские ядра рикошетом отскакивают от них, не причиняя форту сколько-нибудь значительных разрушений. Мощные пушки Сан-Фелипе держали под прицелом все подступы к городу с моря и с суши; в круглых смотровых башенках, увенчивающих крепость, день заднем, год за годом, век за веком стояли дозорные… В подземных казематах хранились запасы продовольствия, рассчитанные на долгие месяцы осады. Благодаря таким мерам Картахена и выдержала осаду, предпринятую сэром Э. Верноном.
Если в XVI веке Ф. Дрейк легко овладел городом, располагая 20 судами и отрядом в 1300 человек, то в XVIII веке Э. Верной потерпел здесь поражение, хотя у него было 200 кораблей и 27 000 солдат. В те дни обороной Картахены руководил старый вояка Блаз де Лезо, у которого не хватало глаза, руки и ноги, потерянных им на полях многочисленных сражений. Но, как говорили жители Картахены, он «стоил десяти генералов» и «то ли еще было бы, будь у него все в порядке». С тех времен форт Сан-Фелипе почти не изменился: все в нем осталось, как было — длинные ходы и галереи, пронизывающие толщу форта, скользкие ступени, уходящие вниз… Как трудно было ковылять по ним бедняге Блаз де Лезо!
Со временем Картахена превратилась в провинциальный сонный город, который оживал лишь несколько раз в год, когда приходили корабли из Испании. Однако звезда Картахены вспыхнула еще раз — в 1810 году, когда почти одновременно в разных точках континента поднялись восстания против испанской короны. В войне за независимость Картахена стала опорным лагерем, из которого выступил в поход знаменитый Симон Боливар. Правда, когда он сражался на другом фронте, испанцам удалось отвоевать Картахену. Они захватили город после почти четырех месяцев осады, когда голод и болезни сломили защитников- были съедены все собаки, кошки и даже крысы, а на улицах гнили трупы, которые некому било убирать. И когда испанский генерал П. Морильо вступил в захваченный, но не покорившийся город, он едва не задохнулся от трупного яда.
В 1821 году войска Симона Боливара вновь подступили к стенам Картахены. Это была последняя и самая долгая осада в истории города — она длилась 14 месяцев. И хотя испанцы сопротивлялись отчаянно, им пришлось сдаться. На башнях форта Сан-Фелипе взвился трехцветный флаг Великой Колумбии…
Сегодня сквозь узкие бойницы форта видны район отелей и вилл, утопающих в кудрявых пальмах, залив с плотными рядами баркасов и старая Картахена, обнесенная крепостной стеной. За свою историю город изведал тяжкие испытания: его осаждали и штурмовали, он сражался и побеждал. И сегодня форт Сан-Фелипе хочет покоя от шумных битв и яростных штурмов; от нескончаемых ядер, которые, как мячики, отскакивали от его стен, от крови и порохового дыма, десятилетиями заслонявшего солнце, да и от мирской суеты тоже. Но не дают ему покоя…
В Картахене говорят, что есть в форте ходы, никому еще неизвестные, уходящие куда-то в глубь города. Рассказывают о кладах, замурованных в последние часы тяжких осад, и потому в поисках этих сокровищ шарят по подземельям Сан-Фелипе пришлые авантюристы.
Когда испанский конкистадор Педро Эредия достиг в погоне за золотом южного побережья Карибского моря, он бросил якоря своих кораблей в одной из маленьких бухт. К его изумлению, племена индейцев «чичба», жившие в долине реки Магдалены, после первой же стычки с пришельцами «сменили гнев на милость» и разрешили небольшому отряду испанцев заняться поисками сокровищ в своих владениях. Некоторые потом утверждали, что дружелюбие индейцев объясняется тем впечатлением, которое произвел испанец на вождя племени — «царицу» Финзену. Он в самое сердце поразил правительницу доверчивых краснокожих, и она даже позволила новым «бледнолицым друзьям» раскопать могилы предков, в которых испанцы нашли несметное количество золотых украшений.