 Точную цифру невольников, вывезенных с африканского
континента сейчас уже определить трудно. Сколько их было — тысячи,
миллионы? Ясно одно: работорговля отняла у Африки десятки, а может быть,
и сотни миллионов жизней. Первых рабов вывезли португальцы, позже их
примеру последовали голландцы, англичане и французы. Не замедлили
подключиться к выгодной торговле испанцы, немцы, датчане, американцы…
Последний корабль с невольниками отошел от африканских берегов около 140
лет назад — в 1865 году. Но до сих пор недалеко от Дакара — столицы
Сенегала — сохранился один из печальных памятников того времени.
В трех километрах от города расположен небольшой
скалистый островок Горе, который за несколько часов можно исходить вдоль
и поперек. Если смотреть со стороны океана, то две половинки острова
различаются особенно четко. Южная часть острова Горе — это огромный
осколок базальтовой породы, на котором одиноко возвышается католический
храм. На северной, равнинной, стороне удобно расположилась небольшая
бухта, гостеприимно принимающая туристов.
Мореплавателям этот остров был известен с давних
времен. Европейцы появились здесь в начале 1440-х годов. Это были
португальские мореплаватели, но поскольку доступ к побережью был связан
со значительными трудностями, они обосновались сначала только на одном
острове. Первое упоминание об острове Бер (так тогда назывался остров
Горе) относится к 1444 году, когда португалец Диниш Диас, направляясь на
юг Африки, сделал здесь остановку. Тогда на острове было всего
несколько хижин, но после того, как Д. Диас привез в Лиссабон первую
партию рабов, в погоне за золотом и слоновой костью остров Бер стали
посещать купцы, пираты и авантюристы всех мастей. Благодаря песчаному
берегу и удобному рейду, остров вскоре стал базой для судов, следовавших
из Португалии в Индию и Бразилию. За ружья и порох, за «огненную воду» и
ткани, зеркала и всевозможные безделушки торговцы скупали у местного
населения золото, слоновую кость, шкуры, кожи, мускус, амбру… Со
временем в торговых сделках стал преобладать «живой товар» — началась
эпоха работорговли.
В XVI веке на острове Бер появились голландцы. Они
построили здесь хорошо укрепленную торговую факторию и назвали ее «Гуд
риид» (хороший рейд), от которой якобы и пошло название Горе. Остров
становится важным промежуточным пунктом для голландских кораблей,
направлявшихся к Золотому Берегу и в Индию, и одновременно «яблоком
раздора» между могущественными европейскими державами — Англией и
Францией. Ослабевшая Голландия вскоре вынуждена была «выйти из игры», и
более 200 лет шла упорная борьба за обладание островом Горе.
Несколько раз остров захватывали англичане, и столько
же раз французы изгоняли их. И каждый раз разрушались,
восстанавливались и строились заново военные форты и крепостные
укрепления. Не одно поколение солдат полегло здесь не только от пуль, но
и от смертельной лихорадки, которая беспощадно косила ряды европейцев,
не привыкших к тропическому климату. Да и для успешной «охоты на живой
товар» надо было застать «добычу» врасплох, поэтому корабли под покровом
ночи подходили как можно ближе к берегу. Солдаты и матросы на шлюпках с
обмотанными тряпками веслами перебирались на землю. Но жители
прибрежных поселений уже хорошо знали, чего следует ожидать от появления
больших парусных кораблей. И часто ничем не защищенные соломенные
хижины, куда врывались ободряющие друг друга завоеватели, оказывались
пустыми, хотя в кострах еще тлели угли. Значит, жителей кто-то
предупредил, причем совсем недавно, следовательно, они не могли уйти
далеко и их можно догнать. Но часто со всех сторон раздавались боевые
кличи, и отряд пришельцев оказывался в кольце чернокожих воинов. На
завоевателей сыпался град стрел, не причинявших им, однако, никакого
вреда: легкие стрелы отскакивали от стальных шлемов солдат, от их
нагрудников и щитков, прикрывавших бедра. Но наконечники стрел были
смазаны ядом, и многие из захватчиков через несколько дней умирали в
страшных мучениях.
На смену погибшим европейские державы гнали все новые
и новые гарнизоны, ведь так велик был соблазн овладеть островом,
приносившим баснословные доходы. В XIX веке на острове окончательно
утвердилась Франция, которая стала использовать его как опорную базу для
своей экспансии на юг и в глубь Африки. На улице Сен-Жермен до сих пор
стоит свидетель той мрачной эпохи — Дом рабов, который называли еще
«Невольничьим замком». Он был построен в XVIII веке — в самый разгар
работорговли. В его небольшом прямоугольном дворике совершалась
купля-продажа «живого товара», здесь и заканчивался пеший путь каравана
невольников, так как держать их на острове до отправки в колонии Нового
Света было надежнее, чем на материке. Со двора «Невольничьего замка» шел
вход в подвальные помещения, сплошь застроенные мрачными камерами.
Внизу — пронизывающая до костей сырость, тяжелые
цепи, мокрые каменные стены, в которые были вделаны железные кольца — к
ним приковывали непокорных. Отсюда у темнокожих пленников было только
два пути: один — в порт, на корабль работорговца, другой — на узкую
кромку берега над пропастью, куда сбрасывали тела тех, кто не выдерживал
неволи. А если кто-то и пытался бежать, то шансов добраться до родных
берегов у него практически не было. Если беглеца не успевали схватить
охранники, то свое дело делали акулы Атлантики…
На небольшой площади острова Горе разместилось здание
полицейского участка — самое старое в городе, на берегу валяются
громадные черные пушки береговой артиллерии XIX века. А на высоком
скалистом берегу до сих пор остались бетонированные укрепления,
устремленные слепыми бойницами на запад. Это остатки французской
крепости, построенной перед Первой мировой войной. | 
