На скале-островке, расположившемся у самого берега в восточной части Лемана (так сами швейцарцы называют Женевское озеро), величественно стоит грозный и мрачный замок Шильон — некогда древнеримское поселение. По дороге к нему растут пальмы, магнолии, акации, нарциссы и другие цветы, которые пытаются затмить друг друга яркостью своих красок. А сам Шильон, окруженный со всех сторон водой и защищенный гранитными стенами с бойницами, всегда был надежным укрытием от вражеских нападений.
Первое упоминание о Шильонском замке относится к 1160 году, хотя люди в этих местах жили с древнейших времен. В самом начале замок строился для наблюдения за судоходством на озере Леман, а в XI веке здесь были возведены донжон и первая крепостная стена. В XIII веке замок перешел во владение графов (потом герцогов) Савойских, которые, став собственниками этих мест, решили максимально воспользоваться преимуществами скалистого острова. Их архитектор проектирует компактный замковый ансамбль, абсолютно защищенный с фасада, повернутого к береговому откосу. Со стороны озера замок не нуждался в обороне, так как ждать отсюда нападения было нечего. Недостатка в пресной воде не было, но для провианта были выстроены огромные склады.
Сейчас Шильонский замок, ставший собственностью Женевы, превращен в музей, в котором всегда многолюдно. Многоэтажные жилые помещения, трапезные залы, очаги, утварь прошлых времен — все вызывает у многочисленных посетителей большой интерес. Но больше всего их манит подземная тюрьма, в которой к каменной колонне был прикован политический деятель XVI века Франсуа Бонивар.
В Средние века Швейцарию, как и другие страны Европы, охватили религиозные войны и феодальные междоусобицы. В начале XVI века женевцы были расколоты на два лагеря: одни стояли за союз с Савойей, другие выступали за независимость своего города. Предводителем последних был приор одной из женевских церквей Франсуа Бонивар — ярый поборник реформации церкви. Участь тех, кто выступал против властей, была очень тяжелой: если не мучительная смерть, то вечное заточение в тюрьме или темнице. В 1530 году за участие в женевском восстании савойский герцог Карл III и повелел заточить гуманиста Франсуа Бонивара в подземелье Шильонского замка.
Зимы у берегов Лемана обычно бывают мягкими, вода в озере не замерзает даже в самую что ни на есть стужу. Только наливается свинцовым цветом, хмурится глубокими волнами и тогда становится неприветливой и даже враждебной человеку. Бывают и совсем суровые дни, когда студеный ветер будоражит озеро, бросая волны на песчаные пляжи и кустарники — на все, что летом было таким приветливым и радужным. Особенно тяжелыми были такие зимы для узников, заключенных в подземелья и темницы замка Открытые всем ветрам смотровые щели, заменявшие окна, стояли без стекол и ставней и потому вбирали в себя всю стужу неприветливого озера.
В начале XIX века эти места посетил английский поэт Д.Г. Байрон, который услышал историю о Франсуа Бониваре от одного швейцарца. Поэта потрясли мужество и стойкость священника, а также мученичество всех, кто был заключен в подземелья Шильона. Мысль воспеть борца за свободу давно вынашивалась Байроном, и Шильонский замок дал ему тему. В поэме «Шильонский узник» поэт использовал и поныне распространенные в Швейцарии публикации о судьбе Франсуа Бонивара: отец его был сожжен на костре, братья замучены и погибли в тюрьме. Сам он 6 долгих лет провел в подземелье Шильона, и может быть, просидел бы там всю жизнь, но в 1536 году замок штурмом взяли бернцы. Их бальи (мэр) решил устроить в нем свою резиденцию, для чего внутренняя часть замка переоборудуется, чтобы сделать его более комфортабельным.
Франсуа Бонивар обрел свободу только на склоне лет, но после еще долго трудился над составлением летописи Женевы. Своей поэме Байрон предпослал «Сонет к Шильону», в котором есть такие строки: Когда в цепях, во тьме сырого свода, Твоих сынов томят за годом год, — В их муках зреет для врагов невзгода, И слава их во всех ветрах поет.
Как и многие другие феодальные замки, сохранившиеся до настоящего времени, Шильон подвергся кое-какой реконструкции, но внешний его вид остается почти неизменным. Сейчас Шильонский замок, особенно в погожие дни, кипит жизнью и весельем. Люди приезжают сюда не только как в музей: они располагаются на берегу озера под сенью раскидистых деревьев, раскладывают привезенные с собой яства и отдыхают, наслаждаясь окружающими красотами. И замок для многих из них становится всего лишь экзотическим штрихом пейзажа, который подарила природа вместе с озером и нависающими над ним горами, покрытыми лесами и виноградниками.
На скале-островке, расположившемся у самого берега в восточной части Лемана (так сами швейцарцы называют Женевское озеро), величественно стоит грозный и мрачный замок Шильон — некогда древнеримское поселение. По дороге к нему растут пальмы, магнолии, акации, нарциссы и другие цветы, которые пытаются затмить друг друга яркостью своих красок. А сам Шильон, окруженный со всех сторон водой и защищенный гранитными стенами с бойницами, всегда был надежным укрытием от вражеских нападений.