Положение в обществе сказывалось и на отношении к богиням. Уменьшение роли охоты в добывании пищи, переход преимущественно к собирательству и примитивным формам земледелия выдвинули на первый план образ богини-праматери. В последующем богини стали в основном спутницами и усладительницами могущественных богов. А миф о сотворении уродцев пьяной Нинмах подчеркивает опасность для женщины, пристрастившейся к алкоголю, рожать детей.

Однако с ростом и укреплением городов, улучшением благосостояния горожан, разнообразием культурных потребностей роль женщин становилась все более важной. Возможно, некоторые из них принимали участие в управлении, становились правящими царицами, проявляя государственную мудрость. Образ подобной женщины и отражает богиня Инанна (в переводе — «владычица небес»), которая под именем Нинсианы почиталась также как небесное божество, «звезда утреннего восхода» (планета Венера).

В Уруке, где Инанна была богиней-покровительницей, ее считали дочерью Ана; в Уре — дочерью бога Луны Нанны и сестрой солнечного бога Уту. Тем не менее в мифах и легендах она предстает почти исключительно земной богиней, а то и властительницей города Урука. Показательно, что у Инанны, подобно типичной женщине, сочетаются противоречивые черты: она богиня плодородия, любви и войны. Более того, судя по одному из популярных шумерских мифов, она порой способна обхитрить самого мудрейшего из богов — Энки.

Она собралась направиться в город Эредуг, к богу Энки (покровителю города), «дабы жречеству верховному благо сотворить», как она поясняет.

Она еще только двинулась в путь —

А в то время он, Разум обширный,

в мироздании Сути ведающий,

Все, что у богов на сердце,

 в жилье своем сидя, знающий,

Светлая Инанна к Эредугу

и на версту не приблизилась,

А Энки, владыка Абзу,

уже знает про то

Казалось бы, с таким богом, поистине Всемирным Разумом, хранителем Сутей и Судеб, знающим все наперед, — с ним невозможно, бессмысленно вступать в интеллектуальное соревнование. Боги-мужчины на это не решались, а Нинмах осрамилась, пытаясь обхитрить Энки. И все-таки это не остановило Инанну.

Энки устроил торжественную встречу богине, а затем — пир:

В Абзу пиво пьют, сладким вином услаждаются.

 Сосуды бронзовые великолепные до краев полны.

Тут-то и проявилась предусмотрительность Инанны.

Она сумела очаровать подвыпившего и раздобревшего Энки. Он расщедрился до того, что передал ей священные «Ме» (Сути и Судьбы). Энки перечисляет их:

Светлой Инанне, дочери моей, да отдам я ей:

Доблесть, Могучесть, Неправедность, Праведность,

Градов ограбление, Плачен устроение, Сердечную радость.

...Лживость, Земель мятежность, Мирность,

Бегство поспешное, Жилье надежное...

Плотничество, Медничество, Ремесло грамотейное,

Кузнечное дело, шорничество, Стирку-мытье,

 Построение домов, Тростниковых циновок плетение...

Разумение, Познание, Святое рук омовение, Домы пастушьи»

Горячей золы сгребание. Загоны скотьи,

Почитание безмолвное, Молчание благоговейное.

Благоговение молчания...

Пение братское, Огня возгорание,

Огня угасание, рук трудом

Утомление, Молчаливость, Семью соединенную,

Потомственность, Ссоры зачинание.

Кличи победительные,

Советование, Обсуждение,

Закона говорение. Решение...

Трудно сказать, какая суть у всех этих Сутей. Ведь среди них есть и такие, которых вряд ли стоит добиваться. Если «рук трудом утомление» можно понимать и как трудолюбие, то зачем приобретать вместе с праведностью — неправедность, лживость, мятежность земель (неподчинение властям?), бегство поспешное, ссоры зачинание? Или речь идет о том, чтобы не только владеть, но и управлять теми или иными явлениями?

Важно прежде всего учесть сам факт переноса священных «Ме» из одного города в другой. Это можно понять как переход верховной власти, различных достоинств, роли экономического и культурного центра из города Эредуг в Урук. Правда, окончание мифа полностью не сохранилось, а потому непонятно, сумел ли протрезвевший Энки вернуть себе то, что было предназначено решением богов.

Вполне возможно, что был достигнут какой-то компромисс между Инанной и Энки. Однако в любом случае очень знаменательно, что именно богиня, без помощи, например, верховных богов Ана и Энлиля, сумела одержать верх над воплощением проницательности и мудрости. В житейском плане мораль ясна: женщина способна воспользоваться мужскими слабостями для достижения своих целей. Но ради такого поучения неразумных слушателей (ибо разумные и без того это знают) вряд ли стоило переносить действие на верхнюю ступень иерархии богов: достаточно было бы рассказать анекдот из жизни людей или низших божеств.

Учтем и то, что в мифе, как часто бывает, действие разворачивается и на небесах, и на земле. Инанна отплывает сначала на ладье небесной, о чем и доложил двуликий Исимуду, советчик Энки, своему господину. И тогда у того, кто пиво пил, у того, кто пиво пил, — охмеление его прошло!

Отец Энки, он, кто пиво пил, охмеление его прошло! Государь великий Энки, просветлел его разум!

Автор поэмы так настойчиво повторяет, что Энки наконец-то протрезвел, как будто стремится отвратить своих слушателей, а прежде всего государственных владык от пьянства (выходит, порок этот был достаточно распространен). Хватился Энки своих атрибутов власти: первосвященства, венца, царского престола, скипетра — а их нет! Отдал он своей дочери даже:

Постоянство,

Устойчивость,

Праведность,

Уход из мира подземного,

Опускание в мир подземный,

Священство священное...

Кинжал и дубинку,

Блудодеев храмовых действо,

Одеяния черные,

Одеяния пестрые,

Косы на затылке свитые,

Власы завитые...

В общем, перечень длинный и достаточно интересный. Среди прочего упомянуты: Бури-потопы, Соитие, Целование, Беготня суетливая, Злоязычие, Голосов благозвучие. Энки, лишившись всех этих «Ме», пришел в ужас и негодование, выместив их на лягушке. Послал он вслед богине своего советчика и злых демонов, чудовищ Бездны, но все оказалось напрасно: Инанна ссылалась на то, что получила подарок, скрепленный честным нерушимым словом Энки. «Жилых мест ладья небес достигла», — повествует предание. Доставила Инанна все «Ме» (Сути-Судьбы) в Урук при всеобщем ликовании горожан. Вновь следует перечисление этих невольных подарков Энки, теперь уже от имени жителей Урука. Странно звучат восторженные восклицания по поводу привезенных Опускания в мир подземный, Бурь-потопов, Злоязычия, Беготни суетливой, Неправедности. Тут-то чему радоваться? Непонятно. Можно предположить, что речь идет не о самих явлениях, которые и без того присутствуют в каждом обществе, присущи природе и человеку, а о понимании их сути, умении управлять ими или предсказывать их. В таком случае Инанна овладела всеми премудростями Энки. Не таков ли подтекст этой истории? Мудрая женщина не только выведала у всезнающего бога секреты различных ремесел, занятий, эмоций, религиозных обрядов, природных явлений, но сумела сохранить их, способствуя процветанию своего родного города.

Как бы не завершался текст в шумерском оригинале, мы и без того знаем, что информацией (а в данном случае «Ме», Сути-Судьбы, по-видимому, сопоставимы с ней) можно поделиться, не потеряв ее. Она передается и осваивается другими людьми. Ее хранитель теряет только право и возможность единоличного пользования. В приведенном мифе со всей очевидностью признается равноправие женщины — в интеллектуальном плане — с мужчиной, и даже некоторое ее преимущество по части хитроумия, способности использовать мужские слабости в своих целях. Но Инанне этого достижения показалось мало. Она решилась на отчаянное деяние — сойти в царство мертвых и затем вернуться на землю. А прологом к этой истории можно считать сказания о сватовстве к ней Думузи, их любви и женитьбы.

Бог Солнца Уту советует своей сестре Инанне выйти замуж за пастуха, но ей приглянулся землепашец Энкимду. Изложение переходит в излюбленный и виртуозно освоенный шумерами жанр диалога, на этот раз — между землепашцем и пастухом Думузи. Один восхваляет преимущества земледелия, а другой — скотоводства. Этот древний спор-соперничество, как гласит библейское предание, завершился тем, что земледелец Каин убил брата своего пастуха Авеля.

В шумерской версии подобного конфликта есть драматичное место: Думузи пасет своих овец на поле, где травы густы благодаря каналам и канавам, проделанным Энкимду. К нему подходит земледелец и указывает на это обстоятельство, но тут же добавляет: «О чем нам с тобою спорить?» Они становятся друзьями, Инанна выбирает Думузи, а Энкимду приносит на свадьбу щедрые дары.

Надо добавить, что действие мифа происходит одновременно и в реальной земной обстановке, и в божественных чертогах; оно и конкретное, и в то же время абстрактно-обобщенное. Не исключено, что в древности люди конкретные образы использовали для описания земных явлений, а обобщенные — божественных, характерных вообще для данного вида деятельности, природного явления или человеческого типа (архетипа). По какой-то причине Инанна решила отправиться к сестре своей Эрешкигаль, владычице подземного папства мертвых. Она предусмотрительно наказала своему советнику Ниншубуру (возможно, это была женщина или гермафродит либо евнух) молиться за ее возвращенье, призывая ей на помощь Энлиля и Энки. И вот предстала Инанна перед вратами «Страны без возврата». На вопрос привратника ответила, что пришла на похороны мужа Эрешкигаль. Возмутилась владычица подземного мира: никому из живых не позволялось выходить отсюда обратно на землю. Было у нее семь тайных сил, с помощью которых она надеялась преодолеть могущество Эрешкигаль (любопытная деталь: среди ее одеяний и украшений, амулетов, символизирующих эти силы, есть сетка, прикрывающая груди, называемая «Ко мне, мужчина, ко мне»). Привратник, по непреложным законам подземного мира, открывая один за другим семь засовов, каждый раз снимает с Инанны ее амулеты, и она предстает перед сестрой обнаженная и беззащитная, как любой смертный. (Нет ли в этой процедуре подтекста философского: что бы ты ни накопил в этом мире, какими бы достоинствами и возможностями ни обладал, на тот свет придется уходить безвозвратно и, в сущности, таким, каким был явлен на свет.)

Богиня смерти и семь ее ужасных судей бросили на прибывшую свои смертоносные взгляды:

Сестра ее вскочила с трона,

Затем снова на трон уселась.

Семь судей-ануннаков перед нею суд вершат.

На Инанну взглянула — взгляд ее смерть!

Слова изрекла — в словах ее гнев!

Крик издала — проклятья крик!

Ту, что вошла, обратила в труп.

Труп повесила на крюк.

Через три дня и три ночи верный Ниншубур зарыдал, расцарапал лицо, изранил тело, надел рубище и обратился за помощью к Энлилю, богу богов, но тот не отозвался на его мольбы. Слишком многого возжелала Инанна — Великих Недр, законы которых вековечны. То же ответил и могучий бог Луны Нанна. Только Энки отозвался на слезную просьбу Ниншубура. Он слепил из глины два существа, передал им «пищу жизни» и «воду жизни», научил, как вести себя в подземном царстве. По-видимому, он заколдовал Эрешкигаль, и она стала мучиться как при родах. Посланцы Энки помогли ей, говоря: «От моей утробы — к твоей утробе!», «От моего лика — к твоему лику!» В награду они взяли труп Инанны. Один осыпал ее «травой жизни», другой окропил «водой жизни», и богиня ожила, встала, направилась вон из подземного царства мертвых.

В воротах схватили ее ануннаки-судьи: ведь невозможно живому покинуть «Страну без возврата». Лишь одна есть возможность: оставить кого-то здесь

взамен себя. Инанна обещает выполнить это правило. Так она поднялась на землю, но не одна, а в сопровождении толпы беспощадных демонов, которые должны убедиться, что она выполнит свое обещание.

Встретился им Ниншубур, и демоны уже собрались взять его, но Инанна не позволила: ведь советник спас ей жизнь. В другом городе встретился им воинственный бог Шара, но и его Инанна пожалела: ведь он любил ее и горевал о ней... Третьего бога встретили, но и он, как оказалось, оплакивал смерть Инанны и был поэтому оставлен в живых.

Наконец, пришли они во дворец Инанны, а там на царском троне в одежде власти сидит Думузи! Разгневалась богиня и указала на него демонам: «Его хватайте, его!» Воздел Думузи руки и воззвал к солнечному богу Уту с мольбой о спасении. Уту превратил его в ящерицу, и демоны преисподней долго рыскали по земле, пока не отыскали его. Уту превратил Думузи в змею, но ужасные демоны снова нашли его. Уту превратил его в сокола, и Думузи полетел к своей сестре — богине песни и винограда Гешти-нанне. Она спрятала его в священном загоне. Ворвались к ней демоны преисподней, стали мучить, пытать, требуя выдать брата, но не смогли сломить волю любящей сестры. И все-таки нашли они юношу в священном загоне, свалили на землю, стали кромсать ножами. Сестра бросилась к ним, готовая пойти на муки ради брата.

И тогда решила Инанна так: пусть полгода в заложниках будет Думузи, а вторую половину — сестра его Гештинанна.

В другом варианте этого мифа Думузи, полный мрачных предчувствий, плача, бродит по равнине. Ночью он видит сон, предвещающий беду, как растолковывает ему Гештинанна. Она говорит, что приближаются ужасные демоны Подземного царства. Думузи скрывается, а демоны набрасываются на его сестру, требуя открыть его убежище. Она не выдает брата. Но он сам возвращается и отдается во власть демонам, возможно, желая спасти Гештинанну. Его уносят демоны в царство мертвых. (В одной версии этого варианта мифа, Думузи выдает его друг; мораль: родственные узы надежней дружеских отношений.)

Надо иметь в виду, что тексты мифа складывались из разных фрагментов, порой разрозненных. Судя по тому, что известно несколько поэтических плачей по Думузи, его воспринимали чаще всего как жертву страстной, своевольной и коварной Иннанны. Сюжет о нем, восседающем на троне и не опечаленном смертью жены, возможно, придуман для того, чтобы оправдать богиню, предавшую своего мужа.

Этот миф принято толковать как аллегорию умирания и возрождения природы, ее жизненных сил, олицетворенных в образе Инанны. Один из комментаторов предположил, что возвращение через полгода Думузи «знаменовало возрождение природы после зимней спячки». Словно речь идет о средней полосе России, а не о знойном побережье Персидского залива. Зимы как таковой, со спячкой растений, здесь не бывает. Но временами действительно природа ненадолго замирает (не случайно же Инанна пробыла мертвой только три дня или чуть больше).

Очень характерно, что шумеры сочувствовали Думузи. Это наводит на мысль, что в мифе отражены какие-то бытовые коллизии, быть может, церемониал, связанный с принесением в жертву юноши при погребении через три дня после смерти верховной жрицы. Или действительно муж царицы пожелал во время ее тяжелой болезни править, и затем был убит. Так или иначе, противоречивый образ Инанны не позволяет считать ее некой условной символической фигурой. В космогоническом плане она соединена с планетой Венерой. В таком случае Думузи может быть связан с какой-то звездой или созвездием, которые бывают видны в Двуречье только полгода, а другую половину проводят в подземном мире.

В аккадской мифологии Инанна превратилась в Иштар, у западных семитов — в Астарту, по-прежнему оставаясь богиней любви и распрей, плодородия и войны. Согласно вавилонской версии, Иштар была любящей сестрой и женой Думузи, который погиб в расцвете сил (в одном из шумерских плачей по Думузи Инанна тоже рыдает по нему: «Мой юный избранник, как тростник, жестокой рукой из города вырван»). И отправилась она в подземный мир, чтобы вызволить оттуда своего супруга. Но Эрешкигаль в гневе наслала на нее болезни. Осталась Иштар в царстве мертвых, а на земле замерла жизнь, звери перестали размножаться, мужчины не подходили к женщинам. Только вмешательство бога Энки помогло урезонить Эрешкигаль. Иштар выздоровела, окропила Думузи водой жизни, и они вернулись на землю, где вновь зацвели растения, а животные и люди обрели любовную страсть. Этот сюжет переходил из века в век, от народа к народу. В античное время его по-своему пересказали греки в мифе о любви Афродиты к Адонису. В аккадском эпосе Иштар предлагает герою Гильгамешу разделить с ней супружеское ложе, обещая богато одарить его. Он готов -и сам предоставить ей подарки, но категорически отвергает женитьбу, перечисляя ее недостатки:

Ты — жаровня, что гаснет в холод,

Черная дверь, что не держит ветра в бурю,

Дворец, раздавивший главу героя,

Колодец, который поглотил свою крышку,

Смола, которой обварен носильщик...

Плита, не сдержавшая каменную стену,

Сандалия, жмущая ногу господина!

Какого супруга, ты любила вечно?..

Давай перечислю, с кем ты блудила!

Он перечисляет ее любовников, и в числе них — садовника Ишшулану. В шумерском сказании усталую Инанну, заснувшую возле сада, обесчестил его хозяин Шуккалитуда. Утром она пришла в себя, стала искать наглеца и в гневе наслала на Шумер бедствия. Однако Гильгамеш, называя садовника именем Ишшулану, утверждает, что он отверг любовные домогательства Иштар (Инанны), за что она превратила его в паука.

Разъяренная отказом Гильгамеша, Иштар упросила бога Ана создать небесного быка и направить его в Урук. Этот бык осушил Евфрат, разрушил землю (прорезал промоину?), но Гильгамеш убил его. Униженная Иштар, созвав «жриц-блудниц и девок», оплакивает гибель быка, а точнее, отрезанный Гильгамешем его «корень». Из этого следует, что Иштар была, пожалуй, верховной жрицей, покровительницей храмовых блудн