В
первой половине XX века география как наука землеописания столкнулась с
неожиданной принципиальной трудностью: она стала терять объект своих
исследований.
Делать новые открытия, описывая неведомые прежде земли и воды, стало
практически невозможно. Все более или менее крупные территории и акватории
нашей планеты были уже исследованы с географической точки зрения.
Что
же в таком случае считать главным объектом современной географии? Или она
исчерпала себя как единая дисциплина и превратилась в разрозненные конкретные
науки о климате, реках, озерах, болотах, морях, рельефе и прочих природных
земных объектах?
Такие вопросы вставали перед географами. К этому времени разделение и
дробление наук зашло так далеко, что специалисты в смежных областях порой
перестали понимать и интересоваться достижениями друг друга. Казалось, что
единая география перестала существовать. Дополнительную сложность привнесло появление
так называемой экологии человека, возникшей на основе биоэкологии и посвященной
острой проблеме взаимодействия общества с окружающей средой.
Короче говоря, пришло время выяснить, что считать основным объектом
географии XX века. И тут выяснилось, что к традиционной физической географии
пришла пора добавлять химическую, изучающую распространение и динамику
химических элементов и соединений в ландшафтах и в целом на планете. Возникла
новая область знаний — геохимия, одними из основателей и разработчиками которой
были замечательные отечествен
Геохимические круговороты в биосфере (ФС —
фотосинтез)
ные ученые В И Вернадский и А И Ферсман Она
существенно дополнила комплекс наук о Земле
Поиски географами своего объекта привели к ситуации казусной, если не
сказать нелепой Было предложено таковым объектом считать географическую
оболочку' Столь странное понятие, ничего по сути не проясняя, давало лишь
иллюзию объяснения, тавтологию география изучает географическую оболочку, а
географическая оболочка — это объект, изучаемый в географии (Прямо по Чехову
«Какое правительство в Турции9 Известно какое — турецкое'») Что же это за такая
особенная «землеописа-тельная» оболочка9 В чем ее основные особенности9
Сейчас, в начале XXI века, образованному человеку ясно, что речь идет о
биосфере — среде жизни Но полвека назад это понятие еще только входило в обиход
естествоиспытателей Один из крупнейших русских советских географов Л С Берг
писал в 1943 году
«Не
приходится распространяться о том, что понятие биосферы имеет важнейшее
значение для географа К биосфере относятся земные оболочки, в изучении которых
наиболее заинтересован географ атмосфера (точнее, тропосфера), гидросфера,
верхняя часть суши (литосферы) В биосфере разыгрываются физические и
биологические процессы, оказывающие существеннейшее влияние на все стороны
жизни человека»
Может показаться, будто открытие биосферы — нечто само собой
разумеющееся и не относящееся к великим географическим достижениям Такое
впечатление обманчиво Понимание огромного значения живых организмов в жизни
всех приповерхностных оболочек Земли — воздушной, водной и каменной — пришло
далеко не сразу Лишь в XIX веке благодаря трудам замечательных географов немцев
Александра Гумбольдта, Фридриха Ратцеля и Карла Риттера, француза Элизе Реклю,
русского Василия Васильевича Докучаева Об изменении природной среды ландшафтом,
человеком обстоятельно писал американец Георг Марш
Первый не очень определенный общий обзор биосферы дал в конце XIX века
австрийский геоморфолог и геолог Эдуард Зюсс Однако из его текста трудно
определить, имел ли он в виду только совокупность живых организмов и почв
(«пленку жизни») или всю среду обитания, включая тропосферу, гидросферу и
верхнюю часть земной коры Английский океанолог Джон Меррей в начале XX века
предложил такое определение
«Биосфера Где только существует вода или, вернее, вода, воздух и земля
соприкасаются и смешиваются, обыкновенно можно найти жизнь в той или иной из ее
многих форм Можно даже всю планету рассматривать как одетую покровом живого
вещества Давши нашему воображению немного больше свободы, мы можем сказать, что
в пределах биосферы у человека родилась сфера разума и понимания, и он пытается
истолковать и объяснить космос, мы можем дать этому наименование психосферы»
Создать основы учения о биосфере удалось Владимиру Ивановичу Вернадскому
в небольшом, но очень емком, насыщенном идеями и фактами труде «Биосфера»
(1926) Он писал об «особой охваченной жизнью оболочке», которая закономерно
развивается на границе планеты с космической средой
Показательно, что эпиграфом к сугубо научному очерку «Биосфера в
космосе» он взял начало стихотворения Ф Тютчева
Невозмутимый строй во всем, Созвучье полное в
природе
Ученый старался раскрыть именно гармоничное сочетание природных
процессов, определяющее существование и развитие области жизни, где
взаимодействуют три геосферы и живое вещество Познание таких закономерностей,
изучение строения и динамики биосферы — это и есть наиболее общая глобальная
задача географии как единой науки
Во
второй половине XX века учение о биосфере постепенно (увы, слишком медленно)
стало занимать место в центре естествознания, и прежде всего наук о Земле —
геологических и географических Изучение биосферы явилось в значительной степени
и открытием объекта современной географии Потому что в геологии охват геосфер
значительно более широкий в пространстве (литосфера) и времени (миллиарды лет
геологической истории) Ее объект, можно сказать, биогеосфера, включающая
глубокие недра планеты
Казалось бы, в общих чертах все прояснилось, в дальнейшем остается
только кропотливо анализировать отдельные детали биосферы и всю ее целиком как
природный объект, с которым в настоящее время происходят значительные перемены
в связи с глобальной технической деятельностью человека Однако в
действительности биосфера все еще остается для нас Терра Инкогнита — Землей
Неведомой Одну из проблем сформировал сам
Вернадский
«Как
мог образоваться этот своеобразный механизм земной коры, каким является
охваченное жизнью вещество биосферы, непрерывно действующей в течение сотен
миллионов лет геологического времени, мы не знаем Это является загадкой, так же
как загадкой в общей схеме наших знаний является и сама жизнь»
Но
это лишь одна из проблем, причем не самая принципиальная Вернадский много раз
писал о геологической вечности жизни Целый ряд ученых и философов считали жизнь
таким же обязательным качеством Мироздания, как пространство, время, энергия,
материя, движение (и разум9) До сих пор остается в силе принцип живое — от
живого Несмотря на все ухищрения биохимиков и немалые затраты сил и средств,
так и не удалось искусственно синтезировать даже примитивный организм из
«неживой материи» Проблема происхождения жизни, возможно, просто некорректно
поставлена, вернее бы говорить о сущности и эволюции жизни
Возникает другой вопрос можно ли считать биосферу живым организмом, а не
просто совокупностью взаимодействующих геосфер?
Вернадский сначала писал о механизме биосферы Но с годами предпочел
другое определение организованность биосферы, ясно давая понять, что речь идет
об организме, а не механизме
По
его словам «Организм фактически, реально неотделим от биосферы В нашей жизни мы
непрерывно несем ее с собою, ибо являемся неразрывной и неотделимой частью
биосферы Слово «механизм» поэтому научно удобно отбросить, говоря не только о
живом организме, но и о среде жизни — биосфере
Надо приспособлять в биосфере атомную модель мира к организму, а не к
механизму»
Область жизни имеет все признаки живого организма она активно
преобразует солнечную энергию, перерабатывает минеральные массы земной коры,
синтезирует сложные химические соединения из простых, осуществляет обмен
веществ
Владимир Иванович Вернадский. Рисунок на
почтовой карточке начала XX в
Правда, как витающее в космосе тело биосфера не способна размножаться,
скажем, дроблением Но она рассеивает в окружающее пространство пыльцу и споры
растений А одно из творений биосферы — человек — посылает из ее недр
космические аппараты к другим небесный телам Есть все основания говорить о
космической функции биосферы как аккумулятора солнечной энергии и развивающейся
сверхсложной системе, способной создавать себе подобные Это — космический
организм
И
тогда возникает еще один вопрос, до сих пор в науке даже не поставленный можно
ли считать биосферу не только живым, но и разумным организмом9
Положительный ответ вполне вероятен уже потому, что устроена биосфера
значительно сложнее, чем организм человека или его головной мозг (хотя говорить
о мозге вне всего организма и его окружения можно только абстрактно или как о
бессмысленном сгустке нейронов и глиальных клеток).
Мы
обычно сопоставляем более сложное устройство нервной систе^ мы с более высоким
интеллектом Следовательно, если биосфера находится на более высоком уровне
организованности, чем человек, и она его сотворила, то почему бы не считать ее
разумным космическим телом?
Быть может, прав был антрополог и философ
Тейяр де Шарден, когда писал о мудром Духе Земли? Или — Платон, считавший
Вселенную живым организмом.
Возможно, новый интеллектуальный рывок географических наук в XXI веке
будет связан именно с изучением биосферы как живого и разумного космического
организма. Такой неожиданный путь исследований открывает учение Вернадского о
биосфере. Быть может, только на этом пути удастся нам осмыслить связь места и
роли человека с земной природой и научиться жить в гармонии с ней.
Вспомним о том, какое продолжение имеет приведенный выше отрывок из
стихотворения Федора Тютчева:
...Лишь в нашей призрачной свободе
Разлад мы с нею сознаем.
Откуда, как разлад возник?
И отчего же в общем хоре
Душа не то поет, что море,
И ропщет мыслящий тростник?
На
эти вопросы поэт ответил в другом своем стихотворении. Оно адресовано в немалой
степени современным ученым, которые даже вечно живую цветущую биосферу в своих
узко ограниченных научных работах явно или неявно предполагают мертвым телом.
Хотя их задача — научиться понять хотя бы малую долю мудрости Земли.
Не то, что мните вы, природа:
Не слепок, не бездушный лик — В ней есть душа,
в ней есть свобода, В ней есть любовь, в ней есть язык...
