Наверное, ни один город в Латинской Америке не строился так, как Гавана, если другие возникали как посредники, то Гавана с самого начала была городом-воином. Христофор Колумб открыл Кубу в 1492 году — уже в первое свое путешествие. Прибывшие вслед за ним испанцы не нашли здесь ни золота, ни алмазов, и потому остров их совсем не заинтересовал, хотя X. Колумб назвал его «самой красивой землей, которую когда-либо видел человек». Вытянувшийся среди океанских просторов остров был сплошь покрыт густой тропической растительностью. Под сенью пышных пальмовых крон скрывались небольшие дома из жердей с крышами из пальмовых листьев. На севере острова конкистадоры обнаружили прекрасную широкую гавань, с моря защищенную узкой полоской мыса, с глубоким фарватером, по которому и сегодня беспрепятственно проходят современные океанские корабли. Но эта страна не нужна была испанцам, поэтому Гавану тогда называли «городом в пустой стране».
Первоначально Гавана возникла в 1514 году на южном берегу Кубы, потом поселение было перенесено на северное побережье, где окончательно и разместилось около большой бухты, своими очертаниями напоминающей кленовый лист. Скромный с виду поселок уже в первые десятилетия своего существования стал форпостом для испанских судов, рвавшихся на запад в поисках «золотых земель». Говорят, что в нынешней кубинской столице есть два места, которые видели на своем веку, может быть, гораздо больше, чем вся страна. Это порт и площадь перед кафедральным собором в Старой Гаване.
Действительно, гаванский порт повидал на своем веку немало. «Пуэрто де каренас» («ракушечный порт») — так поначалу испанцы окрестили бухту, где X. Колумб приказал своим капитанам бросить якорь, чтобы очистить днища кораблей от ракушек, налипших за время длительного плавания. В первые десятилетия испанского господства порт был заурядной торговой гаванью: сюда заходили корабли, которые главным образом перевозили сахар и табак, составлявшие основу товарооборота между испанскими и английскими колониями Нового Света. Несметные богатства американского континента привлекли к Карибскому бассейну полчища пиратов, и вскоре гаванская бухта со своим поселением приобрела для испанцев неоценимое стратегическое значение.
В 1553 году Г. Перес де Ангуло, очередной капитан-генерал (губернатор) Кубы, поняв важность этой бухты, перенес свою резиденцию из Баракоа в Гавану, тем самым превратив город в столицу острова. С этого времени главной заботой испанцев на Кубе стала оборона и защита гаванской бухты, где собирались перед отплытием в Испанию нагруженные богатствами караваны судов. В том числе и корабли, спущенные со стапелей гаванской верфи. Память о важном положении Гаваны на путях из вест-индских колоний и поныне хранит изображение ключа в гербе города. Ла-Фуэрса, первую крепость в Гаване, начали строить в 1558 году.
До сих пор эта цитадель остается самым совершенным и лучше всех сохранившимся сооружением Гаваны. Крепостные стены, вырастая из воды, круто поднимаются к верхней платформе, с трех сторон окруженной одноэтажным зданием, в течение двух веков служившим резиденцией для испанских правителей Кубы. Широкий ров с водой окружал Ла-Фуэрса, через него переброшены два деревянных моста, которые и сегодня можно поднять на мощных цепях. Бойницы в стенах вырезаны так, что ни с моря, ни с суши не увидишь, что делается внутри. Огромная по сравнению с окружавшими ее строениями крепость Ла-Фуэрса стала ядром будущего города. А суровый характер ее архитектуры на длительное время сделался образцом для возведения не только военных строений, но также культовых и даже гражданских зданий. Чтобы защитить бухту от пиратов Карибского моря, испанцы начали возводить другие крепости, дозорные башни, ближайшие к Гаване возвышенности укрепили мощной системой оборонительных укреплений.
Англичанам, которые отважились напасть на Гавану в XVIII веке, понадобилось 200 боевых кораблей и почти 20-тысячный десант, но и с такими силами они вынудили Гавану сдаться только после 70 дней упорных боев. Через год Гавана была возвращена Испании, и тогда на Кубу срочно послали военного инженера С. Абарку для восстановления разрушенных и возведения новых крепостей. Эти крепости и сейчас играют важную организующую роль в градостроительстве Гаваны и придают городу только ему присущий облик, став отчасти «визитной карточкой» кубинской столицы. Архитектура Гаваны развивалась в сложных естественных условиях, где берега острова изрезаны скальными выходами и болотистыми низинами. Крепостная стена сжимала растущий город, и Гаване становилось тесно в ее первоначальных границах. Улочки были узкими, и возведенные на них деревянные дома часто горели. Пожары устраивали и пираты, и восстававшие рабы, поэтому после каждого пожара оставался только камень.
К тому времени, когда завершилось строительство Ла-Фуэрсы и значительно продвинулось возведение других крепостей, вышел указ испанского короля Филиппа II, запрещающий строить в Гаване деревянные дома. Старая Гавана имеет относительно регулярную планировку, которая определяет размер городских кварталов и ширину улиц. Поэтому главная площадь города — Плас-де-Арм — имеет форму прямоугольника, а название говорит о ее первоначальном назначении — служить местом для проведения воинских учений50. Недалеко от крепости Ла-Фуэрса располагался дворец губернатора Кубы. Все в нем построено, как в далекой Испании: внутренний дворик, изысканные колонны в стиле барокко, балконы и галереи выстроены так, чтобы солнце не попадало в комнаты. И все-таки не все было, как в Испании: например, среди завитков барокко местный умелец вместо цветка вдруг вписывал ананас... На втором этаже дворца размещались покои губернатора Такона, а слева от них — трибунал, который не щадил никого. Чтобы оплатить строительство роскошного дворца, приходилось сдавать нижний этаж местным торговцам-креолам. Рано утром они привозили сюда рыбу, мясо, овощи, фрукты...
И те, кто хотел казаться благородным и отгородиться от черни, вынуждены были перешагивать по утрам через мешки и пробираться между тележками. Так жизнь вторгалась во дворец! Почти одновременно с дворцом губернатора начал возводить свой дворец богатейший и могущественный креол Доминго Альдама. Стиль он выбрал классический: все, начиная от места строительства дворца за городской стеной, говорило о вызове испанской короне. Белые, итальянского мрамора лестницы как будто висят в воздухе, едва касаясь стен; плафоны залов расписаны искусными европейскими художниками. В этом дворце, который сейчас известен в Гаване как «дом Мигеля Альдама» (сына Доминго), в свое время собирались знаменитые артисты, выступали певцы из Италии, встречались прогрессивные кубинские литераторы. У стен дворца толпились сотни слушателей, и гости Альдамы выходили на балкон, чтобы приветствовать своих поклонников. Первые голоса за отмену рабства тоже прозвучали из этого дворца.
Однажды в нем собрались богатые меценаты, чтобы выкупить из неволи чернокожего поэта Ф. Мансано. Узнав об этом, его владелица, маркиза Хусти де Санта, удвоила цену, но поэта все равно выкупили. Предоставив ему свободу, меценаты попросили, чтобы он написал впоследствии воспоминания раба, и эта книга стала величайшим документом эпохи. Сторонники королевской власти на Кубе не могли выносить вольнолюбивую обстановку дворца Альдамы, напали на него и разграбили, а потом подожгли. Мигель Альдама бежал в США и умер там в нищете, а в его дворце сначала разместили табачную фабрику, а потом какую-то контору... Менялись времена, менялись люди, а дворец стоит по-прежнему. Даже его картины, написанные в стиле помпеянских фресок, и сегодня выглядят так, словно созданы только вчера.
Развитие производства сахарного тростника, табака и кофе привело в конце XVIII века к расцвету Кубы. Стремительно выросли богатства местной креольской знати, а развитие торговли и других отраслей промышленности так же, как и судостроительная деятельность гаванского порта, вызвали бурное строительство города. В это время расширились экономические связи Кубы со странами Старого Света, в результате чего кубинцы познакомились с культурой этих стран, их жизнью и архитектурой.
Как своеобразное противопоставление культурным традициям монархической Испании креольской буржуазии особенно понравился неоклассицизм революционной Франции. Открыл период неоклассицизма в Гаване небольшой храм Темплете на Плас-де-Арм, возведенный в честь 300-летия основания города. Двадцатый век, отмеченный империалистическими войнами в Европе, принес кубинской знати еще большие барыши в связи с увеличением спроса на кубинский сахар. Богатая верхушка общества стала возводить свои дома в западной части города — районе Ведадо, причем и на этот раз внешний вид застроек оказался совершенно новым для Гаваны. По-испански «Ведадо» означает «запрещенный», и название это восходит к тем временам, когда вся Гавана скрывалась за высокой стеной, а жителям под страхом самых суровых наказаний запрещалось выходить в тропический лес, кишевший контрабандистами, пиратами и другим разбойным народом.
Кварталы сегодняшнего Ведадо выстроились в прямоугольники с многочисленными домами, похожими на маленькие дворцы. Их строили внутри садов, которые постепенно превратились в парки. Особняки этого района и некоторых других (в частности, квартала Мирамар) обычно возводили в два этажа: на первом размещались приемные залы и парадная столовая, которые открытыми террасами выходили в сады и парки. Второй этаж предназначался под личные апартаменты хозяев; дома средней буржуазии имели ту же планировку, но несколько меньшие размеры. Эти богатые виллы строили, стараясь перещеголять друг друга в роскоши, сахарные магнаты и торговые посредники, ловкие адвокаты и жуликоватые политики 20—30-х годов XX века. Некоторым из них не всегда хватало вкуса, но спасала природа: зеленые пальмы, синь неба и удивительно яркие цветы (красные, оранжевые, сиреневые), гроздьями растущие на деревьях...
Гавана всегда производила неизгладимое впечатление на путешественников. А. Гумбольдт, писатель Б. Ибаньес, В. Маяковский и другие посетили Гавану в разное время, но все были очарованы ее красотой. «Городом колонн» назвал столицу кубинский писатель А. Карпентьер, и действительно, в ее архитектуре многообразно представлено это наследие античного и мавританского зодчества. И хотя здания построены на века, но и они не вечны, поэтому «Старая Гавана» признана ЮНЕСКО достоянием всего человечества.
В 1981 году в стране был принят план реконструкции исторической части города, и многие здания начинают возрождаться. Кубинская революция дала простор и расцвету национальной архитектуры, «клиентом которой с 1959 года стал весь кубинский народ». Веселый и остроумный народ Гаваны, неунывающий и неистощимый на шутки и выдумку, артистичный в музыке, танце и пении, он похож, как и их город, на мучачо — озорного ребенка с огромными глазами...
|