В 1755 году столица Португалии, город Лиссабон, насчитывала около 230 тысяч жителей. Расположенный на правом берегу реки Тежу (старинное название Тахо) в пятнадцати километрах от Атлантического океана и утопавший в апельсиновых рощах, Лиссабон считался одним из самых красивейших и процветающих торговых городов Европы.

Лиссабон богател, в довольстве жили его граждане, которые были к тому же ревностными католиками. Самыми красивыми зданиями в городе считались королевский дворец и опера, но в Лиссабоне возводилось и множество храмов. Жители с гордостью любовались на дело рук своих и свято исполняли все религиозные обряды. Не было ни одного мало‑мальски значимого христианского праздника, который бы не отмечался в Лиссабоне. К ним готовились заранее, отмечали пышно и торжественно.

Так было и в этот раз. В субботу, 1 ноября 1755 года, лиссабонцы собирались отметить один из традиционных католических праздников – День всех святых. Улицы города были празднично украшены, народ надел свои самые красивые наряды. Уже с утра над городом плыл торжественный перезвон колоколов, приглашая на службу. Все храмы и церкви португальской столицы широко распахнули свои двери. Жители Лиссабона поздравляли друг друга, улыбались, говорили приятные слова. После богослужения верующие намеревались пройти шествием по улицам португальской столицы.

Все было готово к торжественному моменту, и никаких признаков надвигающейся катастрофы не было. Однако шествие не состоялось. В 9 часов 20 минут, когда еще шли службы, город неожиданно содрогнулся от подземного толчка. Казалось, что в один момент земля сделалась живой, зашевелилась под ногами, дернулись в сторону здания. Как рассказывал позднее один из очевидцев, высокие шпили церквей «закачались, словно колосья на ветру». Но не прошло и нескольких секунд после первого толчка, как земля содрогнулась от второго удара. Он был гораздо сильней и ощутимей: колокольни повалились на крыши храмов, стены домов зашатались и рухнули на землю, накрыв собой сотни и тысячи выбежавших на улицы людей.

Толчки с эпицентрами в Азорско‑Гибралтарском хребте разрушали Лиссабон неоднократно. На этот раз землетрясение началось неожиданно, рано утром, в прекрасную солнечную погоду. Город, будто погребальным саваном, накрыла огромная свинцово‑серая туча, и он словно замолк в немом крике. Вслед за вторым ударом последовал третий, который и довершил начатое дело разрушения. Город рассыпался, как карточный домик.

Примерно через час после главного толчка море отступило, обнажив приливно‑отливную полосу. Стоявшие у причалов корабли завалились набок на илистом дне. Это было страшное зрелище – опустевший порт с беспомощно лежавшими торговыми судами.

Сотни жителей, находившиеся в момент подземных толчков в храмах, погибли под их обломками. Оставшиеся в живых люди пытались покинуть рушащийся город, переправившись через реку Тахо. Те, кому удалось вырваться из того всесокрушающего ада, устремлялись к берегу и портовым причалам в надежде выйти на лодках в море и найти там спасение. В одиннадцать часов утра более ста человек собрались на берегу реки. Находившиеся в это время в лодках рассказывали потом, как гигантская волна скрыла набережную и людей. Когда вода отступила, от массивной каменной набережной не осталось и следа. По воспоминаниям очевидцев, набережную поглотила трещина в земле. Специалисты считают, что лиссабонская набережная полностью погрузилась в размытый песчаный грунт.

Спустя некоторое время водные массы промчались назад и обрушились на берег. Высокие, как дом, волны цунами (высота их достигала семнадцати метров) затопили весь нижний город. Тяжело груженные трехмачтовые суда, как игрушечные кораблики, были подхвачены волнами и заброшены в город на несколько километров.

Вскоре волны докатились до центральных улиц Лиссабона и превратились в стремительные потоки, мгновенно поглотившие все, что встречалось на их пути. Столица Португалии, бывшая одним из самых богатых и красивых городов мира, – центр торговли, религии и искусства – в считанные минуты превратилась в груду развалин.

Сквозь доносившийся из‑под земли гул, сквозь грохот рушившихся зданий едва слышались крики и стоны раненых и умирающих. Горевшие в уцелевших храмах свечи попадали на пол, в жилых домах были разрушены очаги и печи, от искр вспыхнула мебель, ткани, ковры. Огонь охватил многочисленные строения города, и в разных кварталах заполыхали пожары. Все, что уцелело после землетрясения и наводнения, гибло теперь в пламени.

Великий немецкий поэт И.В. Гете оставил о Лиссабонском землетрясении такие записи: «Первого ноября 1755 года произошло Лиссабонское землетрясение, вселившее беспредельный ужас в мир, уже привыкший к тишине и покою. Земля колеблется и дрожит, море вскипает, сталкиваются корабли, падают дома, на них рушатся башни и церкви, часть королевского дворца поглощена морем… Кажется, что треснувшая земля извергает пламя, ибо огонь и дым рвутся из развалин. Шестьдесят тысяч человек, за минуту перед тем спокойные и безмятежные, гибнут в мгновение ока».

Из двадцати тысяч домов, которые были тогда в Лиссабоне, более или менее уцелело только три тысячи. Как ни странно, в центре города уцелели часть королевского дворца и здание оперы, но они почернели от огня и копоти… Все церкви и храмы, служебные и жилые помещения, которые не разрушили подземные толчки, оказались объяты пламенем. Многие жители, которые надеялись переждать землетрясение в домах, сгорели заживо. Примерно семьдесят тысяч человек нашли свою смерть под обвалившимися зданиями, в воде и огне.

Многие видели в этом бедствии кару Божью, один верующий человек так потом вспоминал об этом: «Большой чудесный город, богатейший в Европе, теперь обратился в груду камней. Господи, пощади, несчастную страну, избавь от бедствия, которое мы заслужили по грехам своим и которым ты нас караешь! Большие чудесные церкви, великолепнее которых нет и в самом Риме, разрушены. Погибли все монастыри, а из 20 тысяч духовных особ осталась в жизни лишь половина».

По мнению некоторых сейсмологов, это было самое сильное историческое землетрясение до того времени. От тех трех мощных подземных ударных волн пострадал не только Лиссабон. В целом треть Европы ощутила подземные толчки. За полторы тысячи километров от Лиссабона в городах качались шпили церквей, под ногами ходил пол, уровень воды (например, в Швейцарском озере) неожиданно поднялся на один метр, потом снова опустился. Толчки вызвали сейши (стоячие волны) на некоторых озерах Норвегии и Швеции. Сила волн в некоторых портах Голландии достигала такой силы, что они легко отрывали от пирсов причаленные корабли. В Люксембурге рухнула воинская казарма, под обломками которой погибли пятьсот солдат. Даже в далекой Африке не обошлось без жертв: по позднейшим оценкам, около десяти тысяч человек остались под развалинами.

После случившейся катастрофы над Лиссабоном долго еще вились черные дымы от пожарищ. Всюду плавали вырванные деревья, остатки мебели, домашний скарб и трупы людей и животных. Катастрофа была страшнейшей, и город следовало отстраивать заново…