Николай Мясковский родился в семье военного инженера 20 апреля 1881 года в

крепости Новогеоргиевская близ Варшавы. Детство он провел в постоянных разъездах

- Оренбург, Казань, Нижний Новгород. В 1893 году, после окончания двух классов

реального училища, Николая Мясковского, вслед за старшим братом Сергеем,

определили в закрытое учебное заведение - Нижегородский кадетский корпус. Затем

в 1895 году Мясковский был переведен в петербургский Второй кадетский корпус.

Свое военное образование он завершил в Военно-Инженерном училище. После

недолгого пребывания на службе в саперной части в Зарайске его перевели в

Москву.

К тому времени Мясковский уже прошел уроки гармонии у Н.И. Казан-ли -

руководителя оркестра кадетов - и пробовал сочинять.

Попав в Москву, с января по май 1903 года Мясковский занимался с Глиэром и

прошел весь курс гармонии. Это был пери-

од напряженнейшего труда: посвятив днем несколько часов музыке, Мясковский потом

ночами сидел над служебными заданиями.

Занятия теорией Мясковский - по совету Глиэра - продолжал под руководством И.И.

Крыжановского, ученика Римско-го-Корсакова. Таким образом, уже на раннем этапе

Николай черпал опыт от двух композиторских школ: московской и петербургской. Три

года Мясковский обучался у Крыжановского контрапункту, фуге, форме и

оркестровке.

Наконец летом 1906 года, втайне от военного начальства, Мясковский сдал экзамены

и поступил в Петербургскую консерваторию. Весной 1907 года Мясковский подал

прошение об отставке, но только через год был отчислен в запас. Однако уже

летом, получив отпуск для необходимого лечения, он почувствовал себя впервые в

жизни почти профессиональным музыкантом.

Романсы на слова Гиппиус были первыми опубликованными сочинениями Мясковского. В консерваторские годы состоялся творческий дебют Мясковского как автора

симфонической музыки. Первая симфония Мясковского написана в 1908 году для

небольшого оркестра и впервые прозвучала 2 июня 1914 года.

За симфонией последовала оркестровая сказка "Молчание" (1909) по Эдгару По.

Начиная работу над "Сказкой", Мясковский писал Прокофьеву: "Во всей пьесе не

будет ни одной светлой ноты - Мрак и Ужас". Очень близка по настроению и вторая

симфоническая поэма Николая Яковлевича - "Аластор", созданная через три года

после "Молчания".

Сказку "Молчание" композитор Асафьев считал первым зрелым произведением

Мясковского, а в "Аласторе" отмечал яркую музыкальную характеристику героя,

мастерство разработки и исключительную выразительность оркестра в эпизодах бури

и смерти.

Мясковскому исполнилось тридцать лет, когда он в 1911 году "тихо", по

собственному определению, закончил консерваторию, показав Лядову два квартета. В

августе 1911 года началась и музыкально-критическая деятельность композитора. За

три года в журнале "Музыка" было напечатано 114 статей и заметок Николая.

Говоря о своих сочинениях раннего периода, включая предвоенную Третью симфонию,

Мясковский сам отмечал, что почти все они носят отпечаток глубокого пессимизма.

Причины этого Николай Яковлевич видел в "обстоятельствах личной судьбы",

вспоминая, как почти до тридцати лет он вынужден был вести борьбу за "высвобождение" от навязываемой ему военной профессии, а также в

воздействии еще не преодоленного груза различных влияний.

Начавшаяся в 1914 году мировая война надолго отвлекла Мясковского от творческих

планов. В первые же дни трагических событий он был призван в армию и покинул

Петербург, снова надев форму поручика саперных войск.

Тяжелая контузия, полученная Мясковским под Перемыш-лем, все серьезнее давала о

себе знать, и поэтому в 1916 году он из действующей армии был переведен на

строительство крепости в Ревель. Пребывание на фронте, общение с людьми, с

которыми он прошел войну и встретил Октябрьскую революцию, дали художнику новые

впечатления, которые он отразил в Четвертой и Пятой симфониях, сочиненных им за

три с половиной месяца - с 20 декабря 1917-го по 5 апреля 1918 года.

Революционные события всколыхнули огромную страну. И Мясковский, конечно, не мог

в это трудное время вернуться к искусству. Он прослужил в армии до конца

гражданской войны - до 1921 года.

Ни один замысел не вынашивался Мясковским так мучительно и долго, как замысел

Шестой симфонии. В начале 1921 года композитор сделал наброски. К лету 1922 года

они, наконец, были доработаны, и в Клину композитор начал инструментовку

симфонии.

Шестая симфония - многоплановое, композиционно сложное и самое монументальное

произведение Мясковского. Продолжительность ее 1 час 4 минуты. Шестая симфония

Мясковского, по мнению многочисленных музыкальных критиков, одна из самых

сильных русских симфоний вообще. Симфония волнует и захватывает глубиной и

покоряющей искренностью чувств. Она трагедийна в том высоком смысле, на который

обращал внимание еще Аристотель, утверждая, что "трагедия возвышает душу

человека".

Вот что писал В.М. Беляев в письме к одному из своих друзей на следующий день

после того, как 4 мая 1924 года в Большом театре под управлением Н.С. Голованова

впервые прозвучало это произведение: "...Симфония имела потрясающий успех. В

течение почти четверти часа публика понапрасну вызывала скрывшегося автора, но

все-таки добилась своего, и автор появился. Его вызывали раз семь и поднесли ему

большой лавровый венок.

Некоторые видные музыканты плакали, а некоторые говорили, что после Шестой симфонии Чайковского это первая симфония, которая достойна

этого названия..."

Ни одно из последующих произведений, созданных Мясковским в 1920-е годы, среди

которых было еще четыре симфонии, ни по масштабам замысла, ни по силе

художественного воплощения не может быть поставлено в один ряд с Шестой

симфонией, хотя и в них композитор старался отобразить проблемы, рожденные

революцией.

Во второй половине 1920-х годов в Мясковского не раз летели стрелы

пролеткультовцев. Так было, например, в 1926 году, когда в своем открытом письме

сторонники агитмузыки обвинили композиторов во главе с Николаем Яковлевичем в

чуждой идеологии.

Тем временем Мясковский завоевывает популярность за рубежом. Леопольд

Стоковский, исполнявший в январе 1926 года в Чикаго, Филадельфии и Нью-Йорке

Пятую симфонию Мясковского, берется сыграть и Шестую. В Цюрихе пианист Вальтер

Гизекинг объявил в программе своих концертов его Четвертую фортепианную сонату.

Кусевицкий через Прокофьева просил у Мясковского нотный материал еще не изданной

Седьмой симфонии, так как хотел исполнять ее в Париже.

24 января 1926 года в чешской столице в первом симфоническом концерте

современной русской музыки были исполнены Шестая и Седьмая симфонии Мясковского.

После Седьмой симфонии, исполнявшейся впервые за рубежом, дирижера Сарад-жева

вызывали семь раз, а Шестая произвела такое впечатление, что публика совсем не

хотела отпускать его с эстрады.

Сараджеву выпала честь представить современную русскую музыку и в Вене. В

концерте 1 марта 1926 года он снова дирижировал Шестой симфонией Мясковского.

Доктор Пауль Писк сообщал из Вены, что московского дирижера "принимали очень

горячо" и что произведение "встретило полное признание". С не меньшим успехом

вскоре после Шестой симфонии в концерте камерной музыки в Вене была исполнена

часть вокальной сюиты Мясковского "Мадригал".

Вероятно, лишь удивительная скромность и желание оставаться в тени заставляли

Николая Яковлевича отказываться и от зарубежных поездок. Только один раз

Мясковский ненадолго оставил родину. Это было в ноябре все того же 1926 года.

Вместе с Б.Л. Яворским он представлял тогда советскую музыкальную общественность

на торжествах в Варшаве, связанных с открытием долгожданного там памятника Ф.

Шопену.

Из всех двадцати семи симфоний у Мясковского только две одночастные. Одна из них

принадлежит к самым популярным его произведениям - это Двадцать первая. Другая -

Десятая (1927), навеянная "Медным всадником" Пушкина, наименее известна. А между

тем Десятая симфония заслуживает большего внимания хотя бы потому, что это -

настоящее чудо полифонии. Десятая симфония - глубоко русская и очень

"петербургская". Вполне сознавая это, Мясковский ничуть не удивился, когда в

1930 году получил от Прокофьева сообщение, что сыгранная Стоковским в

Филадельфии симфония имела успех.

Вероятно, ни об одном сочинении Мясковского не говорили и не писали так много,

как о Двенадцатой симфонии, названной "Колхозной" (1932). Исследователи считают

ее этапным произведением, с которого начались "просветление" и демократизация

музыки Мясковского, подчеркивая непосредственное обращение автора к советской

тематике, оптимистическую концепцию произведения, четкость замысла, доступность

его восприятия. В то же время отмечают ряд недостатков, связанных с поисками

новых образов и средств выразительности. Мясковский и сам не отрицал, что

симфония вышла схематичной, и наименее удачная третья часть только внешне

выражает его авторский замысел.

Подгоняемый нетерпеливой творческой мыслью, Мясковский сочиняет одну симфонию за

другой.

В конце 1934 года новая - Тринадцатая симфония прозвучала почти одновременно в

Москве (дирижировал Л. Гинзбург) и в Чикаго (дирижер Ф. Сток). Осенью 1935 года

Г. Шерхен исполнил ее в Винтертуре (Швейцария).

Четырнадцатую симфонию Мясковский постарался сделать более светлой и динамичной.

Общий тон ее бодрый, живой. Сам Мясковский назвал ее "довольно бесшабашной

вещицей", но отметил, что в ней есть "современный жизненный пульс".

Шестнадцатая симфония Мясковского одна из ярчайших страниц в истории советской

симфонической музыки Прокофьев, присутствовавший в Большом зале консерватории на

открытии концертного сезона Московской филармонии 24 октября 1936 года, когда

эта симфония впервые прозвучала под управлением венгерского дирижера Эугена

Сенкара, писал в рецензии, помещенной в газете "Советское искусство": "По

красоте материала, мастерству изложения и общей гармоничности настроения - это

настоящее большое искусство, без поисков внешних эффектов и без перемигивания с

публикой".

В финале, насыщенном песенно-танцевальными мотивами, продолжается прославление

советской авиации. Для конкретизации образа Мясковский в основу главной партии

положил мелодию своей массовой песни "Летят самолеты", начинающуюся словами

"Чтоб край наш рос". Симфония имела колоссальный успех. В памятный вечер

премьеры автору пришлось много раз выходить на эстраду. То было настоящее

торжество, радость которого для Мясковского усиливалась еще тем, что рядом с ним

был Прокофьев, и не как гость, по стечению обстоятельств попавший именно в это

время в Москву, а как человек, обосновавшийся уже здесь постоянно.

В творчестве Мясковского наступил необычно плодотворный период. За четыре

предвоенных года им были сочинены пять (!) симфоний, включая и подлинную

жемчужину - Двадцать первую. За пять дней (') Мясковский набросал эскизы этой

симфонии и тут же стал ее расцвечивать оркестровыми красками.

Длится симфония немногим больше 17 минут. Композитор демонстрирует предельную

лаконичность формы, ясность языка и высочайшее полифоническое мастерство.

Игорь Бэлза так характеризует это произведение: "Замысел Двадцать первой

симфонии неразрывно связан с образами родной земли, ее дивной красоты и

необъятной шири. Но музыка симфонии выходит далеко за пределы лирически-

созерцательных настроений, ибо произведение это согрето рожденными нашей

действительностью чувствами радостной приподнятости, светлой оптимистичности,

бодрости и мужества. Именно эти чувства, высказанные глубоко национальными

средствами выразительности, звучат в Двадцать первой симфонии Мясковского,

которая могла быть создана только русским музыкантом, живущим в советскую

эпоху".

На начало Отечественной войны композитор откликнулся сочинением трех боевых

песен Вслед за песнями появились два марша для духового оркестра - "Героический"

и "Веселый". В эвакуации в Нальчике Мясковский сочинил Двадцать вторую симфонию,

которую вначале назвал "Симфония-баллада о Великой Отечественной войне".

Здоровье Николая Яковлевича в годы войны ухудшилось. Операция, сделанная

Мясковскому в феврале 1949 года, лишь несколько улучшила его самочувствие В

конце года врачи предложили композитору новую операцию, но он отказался,

стремясь любой ценой завершить Двадцать седьмую симфонию. В мае 1950 года Мясковского оперировали, но, увы... уже было поздно. Перевезенный

вскоре на дачу Николай Яковлевич быстро угасал. 8 августа Мясковский скончался.

Вскоре после смерти композитора состоялась премьера Двадцать седьмой симфонии.

...Умолк оркестр, а собравшиеся в зале сидели неподвижно как зачарованные.

Умение захватить, покорить слушателя своей музыкой, заставить жить в мире

созданных им образом и чувств в Двадцать седьмой симфонии Мясковского проявилось

с исключительной силой. Понадобилось какое-то время, чтобы люди вернулись к

реальной обстановке. Тогда дирижер Гаук высоко над головой поднял партитуру, и

все в зале, стоя, долго и горячо аплодировали, выражая свое восхищение

услышанным и благодарность мастеру, создавшему это великолепное произведение. В

тот памятный вечер первого исполнения многие восприняли эту симфонию как

завещание мастера, вложившего в свое последнее произведение всю силу таланта и

умения.