 Древний город Гранада расположился у подножия горы
Сабика, и старинное предание гласит, что холмы, расположенные
амфитеатром, подобно гранату, и дали название городу. А на вершине горы
султан Мухаммед аль-Галиб ибн аль-Ахмар (основатель династии Насридов)
решил в 1239 году выстроить свою новую резиденцию.
На самом высоком Красном холме здесь еще с IX века
существовала старая цитадель, но теперь она была разрушена Возведенная
на ее месте новая крепость с дворцами, садами и башнями стала называться
Альгамброй — то есть «Красная» (от арабского слова «аль-хамра»). Однако
древняя легенда дает более поэтическое объяснение этому названию. Она
рассказывает, что строители работали днем и ночью, и свет от костров
падал на стены и башни крепости, придавая им причудливый красноватый
оттенок.
Строилась Альгамбра долго. Насриды хотели, чтобы это
были не просто крепость и не просто дворец, а целый городок — нечто
вроде загородной резиденции кордовских халифов. Сами все более слабевшие
в военном отношении, правители Гранады старались придать Альгамбре
истинно восточную роскошь, ослепить ее блеском весь мир и, прежде всего,
своих грозных соседей. Уже в XIII веке Гранаду называли «королевой
городов», «западным Дамаском», «частью неба, упавшей на землю»,
«истинным раем Магомета».
Сейчас посетители вступают в Альгамбру через Ворота
Вина и прямо попадают на Площадь Водоемов. Первое здание, которое
встречается на их пути, — дворец короля Карла II. Строительство этого
дворца начал в 1527 году архитектор Педро Мачука, который в то время
занимался реставрацией Альгамбры и следил за ее садами. Но он был еще и
учеником великого Микеланджело и потому замыслил построить здесь
величественное здание в стиле Возрождения.
Сейчас первый этаж Дворца отведен Национальному музею
испанско-мусульманского искусства. Лучшим его экспонатом является
знаменитая ваза, описанная во всех альбомах, справочниках и учебниках по
искусству. А второй этаж Дворца занимает Музей изящных искусств
провинции Гранада. Во Дворце располагается и Археологический музей, а в
патио часто даются концерты, потому что здесь великолепная акустика.
Дворец испанского короля с его пилястрами,
барельефами и строгими геометрическими формами совершенно не похож на
архитектуру Востока. Он представляет собой другую эпоху, другие вкусы,
совсем иную систему эстетических и нравственных ценностей и потому
выглядит несколько чужеродно среди других зданий Альгамбры. Американский
писатель Вашингтон Ирвинг даже сравнивал его с «высокомерным и
непрошенным гостем».
В этом посетитель убеждается уже при осмотре зала
Мешвара — «места совета, совещания». Так часто назывались дворцы и
площади, а иногда и целые кварталы городов, где решались дела
управления, выслушивались просьбы подданных, и вершился суд.
Синь, зелень, пурпур украшавшей стены майолики и
позолота на резьбе по гипсу дают представление о роскоши зала. В 1629
году испанский король Филипп IV превратил зал Мешвара и относящуюся к
нему Золоченую комнату в часовню. Возможно, это было сделано в знак
торжества христианства в Испании, потому что незадолго до этого были
окончательно изгнаны последние мориски, обвиненные в тайной
приверженности исламу. Золоченая комната когда-то была частью мечети
Альгамбры, и до наших дней в ней сохранился богато украшенный михраб.
Миновав внутренний дворик Мешвара, посетитель
оказывается в Серале — бывшей личной резиденции султанов. Трудно
подобрать слова, чтобы описать узорные ковры, в которые превращены стены
этого башнеобразного помещения. Квадратное внизу, оно переходит в
высокий восьмигранник и завершается куполом Восьмигранный шатер,
разбитый на тысячи свисающих сталактитов, похожих на звездочки, он как
бы растворился в нарядных узорах и стал легче.
Центр Сераля занимает знаменитый Миртовый дворик.
Иногда его еще называют патио Бассейна, потому что вся площадь этого
прямоугольника залита водой. Водная гладь как бы заменила землю
отраженным небом, лишь узенькие проходы оставлены между краями бассейна и
зелеными полосками подстриженных мирт.
Особенно красив его северный фасад; он, помимо
орнаментального убранства аркады, украшен еще разноцветной майоликой и
позолотой, центральной зубчатой аркой и 45-метровой громадной башней.
Зелень обрамляет две аркады — одну настоящую, реальную, другую —
иллюзорную, отраженную в воде. Архитектура аркад такая невесомая и
легкая, что кажется волшебным миражем, способным от дуновения ветерка
разрушиться так же быстро, как от малейшего всплеска исчезает отражение в
воде.
Вода и зелень — неотъемлемые части арабской
архитектуры. «И пусть соединятся растения и воды с созданием людским,
как часть одной природы, воздвигнутой рукой великого Аллаха», — так
наставляли богословы арабских зодчих.
Через северный фасад Миртового дворика туристы
попадают в «Зал лодки». Некоторые исследователи объясняют это название
сходством росписи потолка зала с килем корабля. Но испанский автор
Карлос Паскуаль возводит этимологию слова «барка» к арабскому «барака» —
«благословение, благодать», и это кажется более правдоподобным.
Самым обширным в Альгамбре является зал Послов. Это
тронный зал султанов Гранады, он и предназначен был для приема иноземных
гостей, государей и послов. Это еще и самая историческая часть
Альгамбры, хотя некоторые исследователи не до конца уверены, что именно
здесь происходили некоторые действительные события. Например, предания
утверждают, что в этом зале султан Боабдиль сдал Гранаду католическим
королям Испании, и здесь же королева Изабелла принимала Колумба.
Трудно передать ощущение, когда попадаешь в другой —
Львиный двор Альгамбры. Кажется, что законы тяжести здесь иные, чем
везде, и ваше собственное тело становится каким-то легким, невесомым,
будто вот-вот готово оторваться от земли. Посетитель теряет
представление о весе аркад, потому что их колонны напоминают скорее
точеное дерево, чем камень. К тому же тоненькие вертикальные струйки
фонтанов, поблескивающие кое-где между ними, как бы говорят: «Зодчий мог
бы опереть свою кружевную аркаду и на нас, на наши водные струи».
Соединяясь со струями, тонкие, гибкие, переплетающиеся линии создают
ласкающую душу «музыку». Недаром старинная легенда говорит, что многие
песни Андалузии навеяны Альгамброй.
Каждая арка заключена в узорную раму, в орнамент
которой вплетена вязь арабских букв. «Нет бога, кроме Аллаха, и
Мухаммед — посланник его» — эти слова повторяются несчетное число раз.
Львиный дворик невелик. Хотя Коран запрещает
изображения живых существ, властители Альгамбры соблюдали далеко не все
заповеди пророка. Посреди двора мраморную чашу фонтана поддерживают
двенадцать львов. Все они изваяны из какого-то особого полудрагоценного
мрамора и расставлены, как лучи звезды.
Число львов не случайно. Согласно легенде, именно 12
львов поддерживали трон царя Соломона. Об этом султану Мухаммеду
аль-Гани рассказал его визирь ибн-Нагрелла, еврей по происхождению. Он
же и посоветовал украсить фонтан фигурами львов. Дотошные исследователи
относят и эту историю к легендам, так как львы у фонтана появились будто
бы вообще только в XVI веке — уже после падения Гранады.
Как бы там ни спорили историки и искусствоведы, но в
одном они сходятся: в этом дворике живет сама тишина, нарушаемая только
журчанием водяных струй, к узорам которых добавляются узоры орнамента.
Для арабского здания фонтаны, ручьи, водопады не
менее характерны, чем колонны для греческого. Они подчеркивают сходство
архитектуры с миражем. Не случайно на Львином фонтане сохранилась
надпись: «Смотри на воду и смотри на водоем, и ты не сможешь решить,
спокойна ли вода или струится мрамор».
В Зал Абенссерхав посетители входят с невольным
трепетом, ибо опять же древняя легенда гласит, что здесь был предан
казни целый род знатнейших гранадских рыцарей ибн-Сарраджей.
Напротив этого зала расположился обширный Зал двух
сестер. В нем томились две сестры-христианки, умершие от тоски по
разлученным с ними любимым. Об этом напоминают две мраморные плиты в
центре зала.
Сталактитовые потолки Альгамбры напоминают медовые
соты… Грациозные колонны с нарядными капителями скорее декоративно
заполняют пространство, чем несут какую-либо тяжесть. Края изгибов
многочисленных арок настолько изрезаны, что кажутся легкими спадающими
кружевами. И все это переливается и сверкает в мерцающих бликах
светотени.
Когда строилась Альгамбра, в Испании завершалась
реконкиста — многовековая борьба испанцев против арабских завоевателей. В
упорной борьбе испанцы вытесняли со своего полуострова мавров, одним из
последних оплотов которых как раз и оставалась Гранада.
Перешагнув порог Альгамбры, властитель Гранады хотел
оставить свои горькие мысли, не вспоминать об опасностях, междоусобицах,
изменах и не тревожиться о том, что принесет завтрашний день. Здесь до
сих пор царит безмятежность, сладкая и манящая мечта, все здесь
подчиняется изощренной и необузданной роскоши.
Альгамбра, столь подробно исследованная и изученная
многими поколениями историков и искусствоведов, по-прежнему остается
таинственной и загадочной. В ней по-настоящему начинаешь понимать
восточные сказки «Тысячи и одной ночи», которые здесь рассказаны без
слов, но не менее образно и увлекательно… | 
