 Впервые о намерении оставить часть своего состояния на определенные цели Альфред Нобель, шведский промышленник, инженер и изобретатель, публично заявил в одном из интервью 1890 года. «Я собираюсь оставить после себя, — сказал он, — крупную сумму на поощрение идеалов мира, хотя и отношусь скептически к возможным результатам. Ученые напишут прекрасные книги, появятся лауреаты мира, а войны будут продолжаться все так же, пока сила обстоятельств не сделает их невозможными».
Альфред Нобель составил несколько завещаний, причем в каждом новом документе последовательно уменьшалась доля наследства, отводимая им для родственников и друзей. Согласно завещанию, составленному в 1893 году, родственники и знакомые должны были бы получить около 29% состояния А. Нобеля, 64% — Академия наук в Стокгольме, а остальные 7% распределялись между некоторыми учреждениями из них выделялась незначительная доля на помощь сторонникам мира в лице Венского общества друзей мира.
Подлинник последнего завещания, написанный на шведском языке самим А. Нобелем, был подписан четырьмя членами парижского Шведского клуба и зарегистрирован 27 ноября 1895 года в Париже. После этого промышленник и изобретатель уехал в Сан-Ремо, где он тогда проводил опыты по созданию искусственной кожи. В последнем завещании перечень персональных денежных сумм выглядит еще более скромно, чем в предыдущих. К этому времени А. Нобель пришел к выводу, что получение больших денег по наследству «способствует отуплению человеческого рода».
Родственники ничего не знали о содержании документа, и о невероятном плане А. Нобеля стало известно только после того, как в январе 1897 года завещание было вскрыто. После перечня назначенных персональных денежных сумм далее в завещании указывалось: «Всему остальному моему имуществу, которое можно реализовать, дается следующее назначение: капитал, обращенный душеприказчиками в надежные ценные бумаги, составит фонд, рента с которого ежегодно выдается в награду тем, кто в течение предыдущего года оказал человечеству наибольшие услуги.
Рента разделяется на пять равных частей, которые выдаются. первая часть — тому, кто сделал важнейшие открытия или изобретения в области физики; вторая — тому, кто сделал важнейшие химические изобретения и улучшения; третья — тому, кто сделал важнейшие открытия в области физиологии и медицины; четвертая — тому, кто создал наиболее совершенное произведение в области литературы в идеальном направлении; пятая — тому, кто наиболее и лучше других способствовал братскому сближению народов и упразднению (или уменьшению) стоящих под ружьем армий, а также образованию и расширению конгрессов мира». <Впоследствии по инициативе Шведского банка и в ознаменование 300-летия со дня его основания была учреждена шестая Нобелевская премия — по экономике.> В завещании А. Нобелем указывалось, чтобы «принадлежность к той или другой национальности отнюдь не принималась бы в расчет при присуждении наград, а чтобы награду получал достойнейший, будет ли он скандинавец или нет». А начало биографии А. Нобеля было очень прозаичным.
Он родился 21 октября 1833 года и был третьим ребенком в семье Эммануила Нобеля и Каролины Андриетты. На тот период дела семьи складывались не совсем удачно, и все их благосостояние держалось благодаря приданому матери. В 1837 году глава семьи окончательно разорился и уехал в Россию со страстным желанием разбогатеть там. Э. Нобель предложил царскому правительству образцы своих сухопутных и морских мин, получил одобрение и субсидии, чтобы развернуть производство их. Дела пошли успешно, и через пять лет он выписал свое семейство в Санкт-Петербург.
Однако безрадостное для России окончание Крымской войны уменьшило количество военных заказов, которые составляли основную статью доходов Нобеля-отца. Он объявил себя банкротом и уехал обратно в Швецию; вместе с семьей уехали Альфред и Эмиль, родившийся уже в России. В Санкт-Петербурге остался второй сын, Людвиг, благодаря деятельности которого имя Нобелей еще раз прогремело по России. Когда Альфред Нобель изобрел динамит, семья стала преуспевать и в Швеции. Динамит и другие его изобретения применялись в военной сфере, состояние Нобелей росло, а сам Альфред считался удачливым и опытным предпринимателем.
Когда в 1872 году умер отец, Альфред стал главой заграничной ветви династии Нобелей, и впоследствии при его участии образовалось два динамитных треста: англо-германский с правлением в Лондоне и латинский с правлением в Париже. Он был и пайщиком российского «Товарищества нефтяного производства братьев Нобелей», необычайная прибыльность которого принесла большие доходы. Вся причитающаяся с российской промышленности сумма <За исключением 300000 шведских крон, завещанных А. Нобелем своему племяннику Эммануилу.> предназначалась для передачи в фонд Нобелевских премий. Но постепенно накапливались усталость и подавленность, возможно, из-за чувства некой вины за то, что он сделал
Последние 10 лет жизни Альфред Нобель отказывался от военного производства и как предприниматель, и как инженер. В качестве душеприказчиков А. Нобель назначил всегда верного ему инженера Р. Сальмана, которому было всего 26 лет, и своего 40-летнего сотрудника Р. Лильеквиста. Они не имели никакого представления о законах и порядке наследования и потому обратились к К. Линдхагену — председателю одного апелляционного суда, который сделал так много для выполнения последней воли А. Нобеля, что его можно считать третьим душеприказчиком. Он хотел, чтобы воля покойного была выполнена полностью, и решительно взялся за это сложное дело. А оно еще больше запутывалось из-за того, что имущество А. Нобеля было рассеяно по разным странам, и в каждой существовали свои законы о наследовании, частной собственности и налоговом кодексе.
Душеприказчики произвели общую оценку имущества А. Нобеля, и оно составило почти 31588000 шведских крон. Как это почти всегда бывает, вокруг такой огромной суммы и самой идеи утверждения премии разгорелись жаркие баталии.
Само семейство Нобелей мучительно переживало несоразмерность, по их мнению, полученной доли наследства. Кроме того, у родственников были опасения, что продажа пая в крупной российской нефтяной компании и в целом ряде заводов по производству динамита будет угрожать их финансовому благополучию. Одна шведская газета писала о пожертвовании А. Нобеля как о «даре, служащем высоким целям дальнейшего прогресса человечества и, вероятно, самом крупном пожертвовании, которое до сих пор кто-либо имел возможность или намерение осуществить». В другой газете сообщалось, что «в истории Швеции существует лишь один пример, идущий в сравнение с этой акцией, а именно — пожертвование королем Густавом Адольфом своего наследства, которое на все времена обеспечило существование и развитие нашего ведущего университета, а следовательно, и будущее культуры нашей страны».
Однако значительная часть прессы усматривала в завещании А. Нобеля покушение на национальные интересы страны. Были и просто ярые оппоненты (в их числе общественность, некоторые представители власти и даже сам шведский король Оскар), которые стали подвергать сомнению саму суть завещания, сильно преувеличивая его формальные упущения. Действительно, последнее завещание А. Нобеля, написанное без консультаций с квалифицированными специалистами, с формальной точки зрения имело ряд уязвимых мест.
Например, было не ясно, какая юридическая инстанция (шведская, французская, российская или еще какая) должна обладать правом надзора за выполнением завещания. В завещании не было уточнено и что следует понимать под «надежными ценными бумагами», в которые следовало вложить средства для фонда Нобелевских премий. Не существовало еще и самого фонда, которому были завещаны деньги: создать его А. Нобель поручил инженеру Р. Сальману. Тот непрерывно разъезжал по европейским странам, в которых был размещен капитал А. Нобеля. Особо впечатляющей была поездка в кабриолете по улицам Парижа, когда Р. Сальман с револьвером наготове в буквальном смысле слова сидел на ценных бумагах, спасая миллионы завещателя. Извлечение капитала А. Нобеля, предназначенного для фонда премий, из двух западных динамитных трестов и других предприятий натолкнулось на судебные препоны.
Значительная часть состояния шведского промышленника, находившегося в западных странах, оказалась разбазаренной, а то и попросту присвоенной различными компаниями и просто прихлебателями. И впоследствии, по сути дела, извлечение этих средств в пользу фонда так и не было завершено. Ввиду всех этих сложных обстоятельств Эммануил Нобель, проживавший в России и являвшийся главой русской ветви Нобелей, выкупил акции своего дяди за 3800000 шведских крон (2 миллиона рублей золотом).
Решение российских Нобелей о передаче в фонд завещанных средств стало главным обстоятельством, что «Нобелевские премии вообще смогли возникнуть». Это утверждали и шведский историк Э. Бергенгрен, и Н.К. Столе, в течение нескольких лет являвшийся директором Нобелевского фонда. Тяжба по поводу наследства А. Нобеля длилась несколько лет. Упомянутые в завещании родственники получили 1000000 шведских крон, около 500000 крон досталось близким, включая и старых слуг. Вся остальная часть наследства пошла на учреждение фонда Нобелевских премий. И наконец 20 июня 1900 года королевским указом были утверждены устав Нобелевского фонда и специальные правила, регламентирующие деятельность комитетов по присуждению премий.
Впоследствии деньги фонда Нобелевских премий были вложены в прибыльные земельные и промышленные предприятия, целевые займы, а часть их хранится в виде государственных облигаций. Доход от них и дает возможность выплачивать ежегодные Нобелевские премии, которые вручаются 10 декабря — в день смерти их учредителя.
Первые Нобелевские премии были вручены в 1901 году. Лауреатами их стали немецкий физик В. Рентген, нидерландский ученый-химик Я. Вант-Гофф, немецкий микробиолог Э. фон Беринг и французский поэт Р. Сюлли-Прюдом. Первую Нобелевскую премию мира получил швейцарский общественный деятель Анри Дюнан — инициатор создания международного общества Красного Креста. Первым русским ученым и одним из первых физиологов мира, удостоенных Нобелевской премии, стал И.П. Павлов.
В 1902 году два члена Нобелевского комитета — профессор И. Йогансон и Р. Тигерштедт — подробно ознакомились с работами русского исследователя и его учеников. На основании их докладов Нобелевская премия и медаль были присуждены И.П. Павлову в 1904 году — «в знак признания его работ по пищеварению, каковыми работами он в существенных частях пересоздал и расширил сведения в этой области».
| 
