Адмирал Ингеноль командовал германским Флотом открытого моря в начале Первой мировой войны. Все его попытки активных действий сдерживали правительство и кайзер.

Ингеноль родился 30 июня 1857 года в Нейвиде. Начал службу на флоте он в 1874 году, с 1909 года командовал эскадрой крейсеров, а с 1913-го, произведенный в адмиралы — Флотом открытого моря.

В предвоенные годы Генеральный морской штаб (Генмор) Германии готовил план войны втайне даже от статс-секретаря по морским делам Тирпица. Операционный план предписывал флоту в Северном море вести против Англии лишь малую войну, пока не будет достигнуто ослабление противника, позволяющее перейти к решительным действиям. Впрочем, в благоприятных условиях командующий Флота открытого моря мог нанести удар, не дожидаясь такого положения. Однако не следовало ожидать, что англичане прибегнут к ближней блокаде; следовательно, невелики были и шансы ослабить противника у своих берегов. Тем не менее начальник Генмора фон Поль считал, что английский флот перейдет в наступление и сражение может произойти у Гельголанда. Он рассчитывал, что к осени обстановка сложится для германского флота более благоприятно. С таким планом Флот открытого моря вступал в войну. Более того, политическое руководство, желая продемонстрировать миролюбие Германии, перед войной распределило линейный флот между Балтийским и Северным морями, и когда потребовалось его собрать, при проходе еще не готовым Кильским каналом часть кораблей получила повреждения, которые проявились в ходе боевых действий.

При таких обстоятельствах Ингенолю пришлось руководить боевыми действиями. В начале Первой мировой войны он сам был сторонником доктрины уравнивания сил с британским флотом методами малой войны для последующего генерального сражения и разгрома Великобритании на море. Выманить противника в море можно было лишь активными крейсерскими операциями, а безопасность этих операций обеспечивала только поддержка всего флота. Однако линейному Флоту открытого моря было запрещено удаляться более чем на сто миль от Гельголанда. Командующий пробовал проявлять максимум активности в этих пределах. На коммуникациях действовали вспомогательные крейсера и подводные лодки, корабли ставили мины и проникали до английских берегов. Однако главные силы стояли без движения, что отрицательно действовало на настроение личного состава. На настойчивое предложение Ингеноля активизировать действия ему отвечали отказом, мотивируя это тем, что одним существованием готовый к бою флот не позволял неприятелю нападать на берега Северного и Бал-

тийского морей и мешать торговле с нейтральными странами на Балтике, избавляя армию от обороны побережья. Опасаясь уменьшения авторитета флота после неудачного генерального сражения, корабли удерживали на базах. Разрешалось использовать благоприятные случаи, но лишь линейным крейсерам.

Все эти обстоятельства привели к тому, что Ингеноль составил для линейного флота оборонительный план и ожидал противника у Гельголанда, ограничиваясь операциями эсминцев у берегов Великобритании.

Первоначально ожидание германского морского командования оправдалось. Английское командование 28 августа осуществило набег на германские легкие силы, стоявшие в Гельголандской бухте. Рано утром английские крейсера атаковали германское охранение, потопили старый миноносец и удалились в море. За ними послали в погоню германские крейсера даже без эскорта эсминцев. Однако крейсера внезапно столкнулись с засадой, ибо английский крейсерский отряд сопровождали линейные крейсера, которые потопили «Кельн» и «Майнц».

Командующий Флотом открытого моря адмирал Ингеноль лишь в полдень узнал о нападении британских линейных крейсеров и приказал разводить пары на 14 дредноутах, но было уже поздно. Таким образом, немцы упустили возможность сразиться у своих баз с неприятельским флотом, если бы он был поблизости. Моряки были недовольны бездеятельностью. В объяснении, направленном Тирпицу, было отмечено, что Ингеноль ожидал атаки английского флота в Гель-голандской бухте за минными заграждениями. Командование флота оправдало это решение. Кайзер не желал потерь вообще — посему на все выходы в море и крупные операции командующий должен был получать его разрешение. Когда Тирпиц высказал несогласие с таким ограничением, разговор вызвал отчуждение монарха к адмиралу.

Заметки Тирпица в дневнике за август — октябрь 1914 года свидетельствуют, что Ингенолю не давали проявлять активность. 3 сентября гросс-адмирал записывал: «Действия Ингеноля тормозит кайзер. Он не желает подвергать флот никакому риску. Он хочет повременить до зимы, а может быть и до конца войны...» 28 сентября Тирпиц заметил, что и Поль, и Ингеноль не гении, 29 сентября — что Ингеноль посылает запросы в расчете на отрицательный ответ Поля и кайзера, и писал: «В таком положении нужно рисковать головой, если считать, что делаешь правильно».

8 октября Тирпиц отметил, что считает «абсолютно неправильным приказ Ингеноля «не рисковать» и не вступать в бой с превосходящими силами врага. Другими словами, это называется набальзамировать наш флот... Чтобы сделать что-нибудь с нашим флотом, нужен человек большой решимости, а Ингеноль при всех своих хороших качествах лишен ее».

12 сентября сообщение адмирала фон Ингеноля, по мнению Тирпица, свидетельствовало о бесперспективности пытаться уравнять силы методами малой войны. Тирпиц полагал, что следует воздержаться от генерального сражения до выяснения позиции Турции, и во всяком случае порицал план прорыва блокады у Лидеснеса 3 линейными крейсерами без поддержки флота. В письме Полю от 1 октября Тирпиц аргументированно настаивал: «...я считаю, что инициативу адмирала Ингеноля ни в коем случае не стоит ограничивать и что нужно разрешить ему действовать по собственному усмотрению, в зависимости от обстоятельств... По моему личному мнению, наш флот обладает гораздо большей силой, чем можно заключить по нынешнему способу ведения войны. Это особенно относится к нашим совершенно неиспользуемым миноносцам... я полагаю, что дальнейшие вылазки всего нашего линейного флота становятся совершенно необходимыми*. По его мнению, при известии о неприятельских кораблях в море надо было не задерживать выход трех крейсеров, а вывести весь флот. 11 октября Тирпиц отметил, что директива, требующая от флота не выходить в море и избегать потерь, лишает его возможности дать решительный бой.

Вероятно, именно настойчивость Тирпица способствовала тому, что Инге-нолю, наконец, ослабили путы. К осени активность германского флота стала возрастать. Фридрих фон Ингеноль намеревался силами эскадры линейных крейсеров Франца фон Хиппера обстреливать берега Англии, чтобы выманить часть английского флота в открытое море и разгромить его. Так как кайзер запретил выводить для стратегического прикрытия линейные корабли, все ограничилось безрезультатным обстрелом побережья и постановкой большого минного заграждения, после чего германские корабли вернулись к своим портам, избежав встречи с вышедшими в море английскими линейными крейсерами.

Тирпиц писал в воспоминаниях об этом периоде:

«Боязнь задеть самолюбие начальника Генмора не позволяла мне непосредственно общаться с командующим флотом Ингенолем — человеком храбрым и рыцарственным. Но впечатление, вынесенное мною из ознакомления с работой командования флота во время моего посещения Вильгельмсхафена 25 октября, усилило мои сомнения насчет того, стоило ли приписывать бездействие флота только указаниям ставки. После беседы со мной Ингеноль добился разрешения кайзера сделать набег на Ярмут, который и был им произведен 3 ноября. Этот набег, а также исполненное надежды письмо Ингеноля от 9 ноября, в котором он выражает уверенность, что столкновение с англичанами, возможное во время таких набегов, закончится нашей победой, побудили меня добиваться для него полнейшей свободы действий. Морской кабинет считал в то время смену командующего флотом по меньшей мере преждевременной».

После известия о сражении при Коронеле Ингеноль решил воспользоваться тем, что 2 английских линейных крейсера далеко от метрополии. Он добился от кайзера, ободренного первым набегом на берега Англии, разрешения вывести в море линейный флот.

Утром 15 декабря в море для обстрела английских приморских городков вышли 5 линейных и 4 легких крейсера. Через 12 часов за ним последовали главные силы Ингеноля, которые в центре Северного моря должны были служить прикрытием Хипперу. Англичане как раз в это время освоили германский код и узнали заранее по радиопереговорам о выходе эскадры Хиппера. Однако они не подозревали о выступлении главных сил Ингеноля, и потому для перехвата Хиппера послали только часть Гранд Флита. Вечером 15 декабря вышли 4 линейных крейсера, 6 новейших дредноутов в сопровождении крейсеров и эсминцев под командованием вице-адмирала Джорджа Уоррендера.

Эскадры Ингеноля выступили из устьев Ядэ и Эльбы под вечер, чтобы воспользоваться темнотой. Все корабли тщательно затемняли. Расстояние между флагманскими кораблями эскадр установили в семь с половиной миль. В охранение выслали вперед броненосные крейсеры «Принц Генрих» и «Роон» с флотилией эсминцев, в боковое охранение — 2 легких крейсера и 2 флотилии миноносцев, сзади шел легкий крейсер «Штеттин» с 2 флотилиями. Противник выхода Флота открытого моря не заметил. До утра германское охранение задерживало рыболовецкие суда, но ничего опасного не обнаружило. Только в 5 часов 20 ми нут авангардный миноносец заметил 4 неприятельских эсминца. Так как до места, где флоту следовало ожидать свои линейные крейсеры, оставалось 20 миль,| Ингеноль продолжил движение. Однако, получив сообщение от миноносца ox-j ранения, что его преследуют, командующий приказал повернуть на юго-восток,' чтобы избежать ночной минной атаки, ибо до рассвета оставалось полчаса.

Когда из-за перестрелки эсминцев разгорелся 2-часовой бой кораблей охранения двух флотов, ни тот, ни другой противник не ведали о присутствии неприятеля. Англичане выполняли свою задачу — выйти в район у юго-восточного края Доггер-банки, чтобы перехватить возвращающуюся к базам эскадру Хиппера.

Ингеноль подходил к Доггер-банке с юга и находился невдалеке от главных сил Уоррендера. У него был шанс, продолжив движение вперед, разгромить наиболее современную часть Гранд Флита, обеспечив себе превосходство на море. Но Ингеноль, слыша шум дальней канонады, не знал, с каким противником идет бой. Выйдя далеко за разрешенную ему линию от Терсхелинга до Хорнсрифа, адмирал не решился рискнуть всем Флотом открытого моря. Он приказал повернуть на юго-восток почти на 180 градусов, затем — еще восточнее и прибавить скорость. Неприятельские флоты начали расходиться. К13 часам Флот открытого моря, находившийся рано утром в 50 милях от неприятельских линкоров, был уже слишком далеко, чтобы атаковать их. К вечеру 16 декабря эскадры вернулись на базы.

22 декабря Тирпиц с горечью записал: «Чтобы вынести решение по вопросу о вылазке нашего флота в северо-западном направлении, надо сначала расследовать это дело. Удастся, вероятно, собрать очевидные доказательства виновности некоторых подчиненных Ингеноля, но не его самого, а потому рассчитывать на большие изменения не приходится. Главные трудности заключаются в том, что кайзер в принципе согласен с ним и желает, чтобы все продолжалось по-прежнему».

25 декабря Тирпиц записал, что за вылазку в Англию Поль награжден Железным крестом 1 степени, а кайзер хочет, чтобы войну вели как раньше.

В январе Тирпиц потерял веру в Ингеноля окончательно. Он писал о том, что 16 декабря адмирал держал в руках судьбу Германии. Ему удалось договориться наконец с Полем. Однако задуманный набег не состоялся. Только 12 января 1915 года Тирпиц отметил, что его нажим подействовал и новые указания дают Ингенолю такую свободу, что если он захочет, дело двинется вперед.

15 января Тирпиц отметил, что если бы Ингеноль был вождем, то немедленно появился бы недостаток в снарядах, производство которых отставало от потребностей. Однако командующий флотом собирался не вести сражение, а послать одну за другой 2 эскадры в Киль для подготовки. 3-я эскадра отправилась к Эльбе 21 января.

К середине января флот был приведен в боевую готовность. 23 января установилась благоприятная погода. Ингеноль поручил командующему боевыми разведывательными силами Хипперу произвести разведку в районе Доггер-банки и при обнаружении неприятельских легких сил уничтожить их. Англичане, по предположению германского командования, намеревались в темные ночи «закупорить» устья рек Северо-Западной Германии и заблокировать флот. Выйти следовало вечером, с рассветом 24 января скрытно подойти к банке и вернуться к вечеру, в темноте. Для поддержки Ингеноль располагал лишь 7 дредноутами, ибо остальные отрабатывали стрельбу по мишеням в Балтийском море.

23 января германская эскадра (3 линейных, броненосный и 4 легких крейсера, 15 эсминцев) вышла в район Доггер-банки, куда английское командование, осведомленное от радиоразведки о выходе Хиппера, выслало эскадру адмирала Д. Битти (5 линейных крейсеров с охранением). Битти 24 января встретился с германскими кораблями у восточного края Доггер-банки. В результате боя был потоплен устаревший броненосный крейсер «Блюхер» и серьезно поврежден линейный крейсер «Зейдлиц». У англичан был выведен из строя один линейный крейсер, второй сел на мель. Английский флот не смог использовать превосходство для разгрома противника, и уцелевшие германские корабли вернулись на базу.

26 января Тирпиц писал:

«При вылазке была совершена та же ошибка, что и раньше, а именно: флот был в гавани, а не в том месте, где должно находиться прикрытие. На кайзера это, вероятно, окажет такое воздействие, что он вообще законсервирует флот».

Гросс-адмирал оказался прав. В Германии были недовольны боем линейных крейсеров. Из-за потери «Блюхера» Ингеноля в январе 1915 года сняли с поста командующего Флотом открытого моря, а в феврале уволили в отставку. Его сменил начальник генерального морского штаба Гуго фон Поль, человек больной, который через год, 24 января 1916 года, оставил пост. При нем флот 5 раз выходил в море, но не удалялся от баз более чем на 120 миль.

Ингеноль после снятия с поста оказался в лагере Тирпица. Он призывал к сплочению партии оппозиции против неверных действий правительства, однако Тирпиц считал, что чиновники не могут быть нелояльны. Он все еще не мог смириться, что в руках Ингеноля была судьба Европы и флот не вступил в бой. Тирпиц сокрушался, что если бы он осенью хорошо понимал Ингеноля, как сейчас, можно было бы добиться своего у кайзера. Летом 1915 года Ингеноль был сторонником передачи командования флотом Тирпицу. Тот считал, что для улучшения положения необходимо изменить всю систему, начиная с ключевых фигур управления и их единомышленников. Но это оказалось несбыточным. 7 сентября 1915 года кайзер подписал приказ, в котором требовал доверия к верховному командованию и подчинения его воле, запрещал офицерам высказываться о подводной войне и объявлял «тяжелой политической ошибкой» стремление к бою в Северном море. После этого флот надолго оказался в бездействии.

Ингеноль умер 19 декабря 1930 года в Берлине. Ему еще удалось увидеть начало возрождения Германского флота.