Киностудия им. М. Горького, 1964 г. Сценарий М. Хуциева и Г. Шпаликова. Режиссёр М. Хуциев. Оператор М. Пилихина. Художник И. Захарова. Композитор Н. Сидельников. В ролях: В. Попов, Н. Губенко, С. Любшин, М. Вертинская, З. Зиновьева, С. Старикова, А. Майоров, Т. Богданова и др.

 Режиссёру Марлену Хуциеву всегда были близки и дороги темы молодёжи. После «Заречной улицы» ему захотелось снять фильм о трех друзьях, которые живут в районе Заставы Ильича. Возникла тема ответственности живых перед теми, кто погиб на фронтах Великой Отечественной. Сразу представилась сцена, как по пустой Москве идут красногвардейцы — три рабочих парня. А навстречу им по тем же улицам пройдут трое современных молодых рабочих, возвращающихся с ночной смены…

 Вместе с Феликсом Миронером Хуциев написал заявку на восемь страниц. На киностудии имени Горького заявку приняли. 26 февраля 1960 года был заключён договор о написании литературного сценария для полнометражного звукового художественного фильма «Застава Ильича».

 В заявке есть главный герой — Сергей Журавлёв. Есть уверенный в себе Николай Фокин. Есть немногословный молодой (в заявке он — Иван) папаша, таскающий молочные бутылки и слегка робеющий перед своей юной женой Люсей…

 Судьбы трех друзей не изобилуют событиями. Взята повседневность, где все житейски обыденно — встречи, разговоры, работа, первые проблески чувства.

 «Все три героя, каждый по‑своему, выражали моё тогдашнее состояние, характер, отношение к жизни, — говорит Хуциев. — У меня в ту пору как раз родился сын, и я тоже бегал с молочными бутылками, как Иван. Я мечтал быть таким же, как Колька, раскованным, смелым, способным с ходу вмешаться в разговор, завязать знакомство. И я, подобно Сергею, тоже мучился вопросами, как жить…»

 Неожиданно для Хуциева работа с Миронером не заладилась, и в сентябре 1960 года он привлёк к сотрудничеству Геннадия Шпаликова, студента сценарного факультета ВГИКа. Шпаликов являлся ровесником героев и за короткое время успел многое привнести в сценарий.

 Первоначально планировалось, что «Заставу Ильича» будет снимать Пётр Тодоровский. Но он в ту пору как раз занялся режиссурой, готовился ставить «Верность». И тогда в группу пришла Маргарита Пилихина, с которой Марлен был знаком ещё по институту.

 Теперь об актёрах. Валентина Попова Хуциев заприметил очень давно, когда работал ассистентом режиссёра. Ехали в пионерский лагерь искать ребят, и вдруг в машину сел «потрясающе обаятельный парень» — в ту пору артист народного театра ЗиЛ Валя Попов. Хуциев пригласил его на роль Сергея Журавлёва.

 Николая Губенко (Фокин) Хуциев также знал довольно давно, с той поры, когда начинающий артист очень темпераментно сыграл на студенческом экзамене сцену из «Разбойников» Шиллера.

 Небольшая заминка была лишь с третьим героем — в сценарии его звали Иваном. Режиссёру приводили «типичных Иванов» — медлительных, могучих, мускулистых. А нужен был худой паренёк с тонкой шеей — юный папаша, которому ещё самому впору гонять в футбол во дворе. И такого артиста Хуциев увидел в одном из спектаклей «Современника» — он был худ, юн и одет в лыжные малиновые штаны. Артиста звали Славой Любшиным. Попадание было настолько точным, что героя переименовали в Славу.

 Исполнительницу роли Ани искали дольше других. Когда уже начались съёмки, утвердили Марианну Вертинскую.

 Итак, кто же они, герои «Заставы Ильича»?

 Отслуживший в армии Сергей Журавлёв работает на ТЭЦ, учится в вечернем институте, ведёт общественную работу. Приходит время, и он начинает задумываться о смысле жизни. Как ни существенна история Сергея, его любви к Ане — девушке «другого круга», — ещё существеннее сам факт его начавшегося раздумья.

 Колька Фокин — острослов, покоритель сердец. В тройственном союзе ему принадлежит жизнелюбивое, богемное начало. Социальное положение Кольки сильно изменилось на пути от сценария к фильму. В сценарии Фокин — шофёр, а в «Заставе Ильича» он работает в вычислительном центре.

 Славка Костиков, кажется, самый обыкновенный и самый определившийся из друзей. Строитель‑экскаваторщик, он бомбит чугунным ядром отслужившие свой срок развалюхи. Славка женат, имеет ребёнка, получил жильё и вообще «врастает в быт со страшной силой». Рядом со Славой — его супруга Люся, маленькая и прозаичная. Слава — вечно угнетённый, всегда виноватый, постоянно в метаниях между протестом и покорностью.

 «Застава Ильича» — фильм столь же лирический, сколь и гражданственный. Как точно замечает киновед Т. Хлоплянкина, «высокие слова о любви к Родине, об ответственности за её судьбу срываются с уст героев так же естественно и искренне, как любовные признания. По‑видимому, Хуциев очень точно уловил момент гармонии между личностью и государством который наступил в конце пятидесятых — начале шестидесятых годов. Из их разговоров, споров, размолвок, свиданий, маленьких и больших событий, составлявших сюжет фильма, складывался постепенно портрет поколения, которое хочется назвать проснувшимся».

 Съёмки «Заставы Ильича» начались 1 мая 1961 года, когда ещё не все актёры были утверждены на роли. Уходила «натура» — та самая первомайская демонстрация, которая играет такую важную роль в сюжете фильма. В праздничном потоке впервые встали перед кинокамерой три главных героя «Заставы Ильича».

 Марианны Вертинской ещё не было. Нашли какую‑то девочку — благо, костюм был уже решён — и сняли несколько кадров. Например, пробеги мимо «Детского мира». По замыслу Сергей и Аня должны были идти «в лицо». Но героини не было, поэтому возникла идея, будто они где‑то на Красной площади потеряли друг друга. И Сергей шёл один, кричал, махал рукой. Так были сняты отдельные кадры. А то, чего не хватало в монтаже, досняли уже в августе на Новокировском проспекте, когда Москва встречала Германа Титова.

 Днём снимали, а по ночам Хуциев, Пилихина и её ассистент (Рита — за рулём) — колесили по Москве, чтобы определить улицы, по которым следующей ночью пойдёт Сергей и где будут мигать светофоры…

 Друзей у фильма было много. На премьере в Доме кинематографистов Хуциев долго рассказывал про инспектора ГАИ Николая Степановича Захарченко, который помогал группе работать на улицах, заполненных транспортом. Однажды пришлось перекрыть на несколько минут Садовое кольцо, после чего автомобильная пробка потом рассасывалась часа три. Вклад инспектора в общее дело был настолько велик, что режиссёр вставил имя Захарченко в титры (в списке действующих лиц есть титр «Друг — Н. Захарченко»).

 В своих фильмах Хуциев часто использует случайные наблюдения, впечатления, всплывающие в памяти. Не стал исключением и фильм «Застава Ильича». «Однажды, уже давно, мы украшали дома ёлку, а на проигрывателе была „Аве Мария" Шуберта, которую я тогда часто слушал, — рассказывал режиссёр. — И вот я почему‑то взял горящую свечу и поставил её на пластинку. Было темно, пластинка крутилась, свеча горела… А потом я это вспомнил — и воспроизвёл в „Заставе Ильича", в той сцене, где танцуют».

 «Застава Ильича» планировалась в одной серии, а картина стала разрастаться. Екатерина Алексеевна Фурцева, министр культуры СССР, узаконила две серии. Она очень точно заметила, что второй серии не хватает кульминационного момента, который есть в первой (Первомайская демонстрация). Хуциев решил снять вечер поэтов в Политехническом музее.

 Просто невозможно представить себе начало шестидесятых без голосов любимых поэтов. Однако тот вечер в Политехническом, который запечатлён в «Заставе Ильича», был организован специально для съёмок: договорились с поэтами, заполнили зал массовкой… Но случилось непредвиденное. «Массовка» желала слушать стихи и гнала из проходов кинематографистов с их техникой: дескать, не мешайте читать поэтам! У входа стояла толпа, через которую трудно было пробиться режиссёру и актёрам.

 «Вечер поэтов» в фильме длится две или три части, но смотрится на одном дыхании. Со сцены вдохновенно читают стихи А. Вознесенский, Б. Ахмадулина, Е. Евтушенко, Р. Рождественский, Г. Поженян, Р. Казакова, Б. Окуджава, М. Светлов, Б. Слуцкий…

 После первых просмотров «Заставу Ильича» все хвалили. Не только сверстники Хуциева, но и старшие его товарищи. Писатель Виктор Некрасов отмечал: «Я не боюсь преувеличений: картина эта — большое событие в нашем искусстве, очень большое. Смотревший её одновременно со мной Анджей Вайда после просмотра сказал, что подобного фильма он ещё не видел (думаю, что Вайда на своём веку кое‑что всё‑таки посмотрел)».

 Михаил Ильич Ромм после просмотра вышел в коридор, долго курил, молчал, потом промолвил: «Марлен, вы оправдали свою жизнь…» (Хуциев считает эту короткую фразу Ромма самой высокой оценкой своего труда.)

 Казалось, ничто не предвещало беды, но тут на «Заставу Ильича» обрушился генеральный секретарь ЦК КПСС Никита Сергеевич Хрущёв. В марте 1963 года в Свердловском зале Кремля на встрече с деятелями литературы и искусства он, в частности, сказал: «Даже наиболее положительные из персонажей фильма — трое рабочих парней — не являются олицетворением нашей замечательном молодёжи. Они показаны так, что не знают, как им жить и к чему стремиться. И это в наше время развёрнутого строительства коммунизма, освещённое идеями Программы Коммунистической партии!»

 В мае 1963 года судьба «Заставы Ильича» висела на волоске. Из фильма потребовали убрать эпизод «Литературный вечер в Политехническом музее». Сократить сцену в музее Пушкина. Пересмотреть диалоги в двух эпизодах, где ведутся беседы товарищей (сцена у больного Сергея и сцена около станции метро), снять ноты скептицизма в настроениях молодых людей…

 Периодически Хуциева вызывали в различные инстанции, снова и снова смотрели материал. Потребовали вырезать сцену, где герой ночует у случайной знакомой, — это аморально. Хуциев доказывал, что сцену убирать нельзя, нарушится весь образный ряд. «Ну вырежьте тогда сцену, когда Сергей и Аня танцуют со свечами в руках — ведь все подражать начнут, возникнут пожары!»

 Казалось, в те дни вся государственная машина обрушилась на хрупкую фигуру 40‑летнего режиссёра (он весил тогда около 45 килограммов, его не поднимал лифт!). Но Марлен Мартынович не шёл ни на какие уступки, ну разве что на самые мелкие, с оговорками, удивляя, а отчасти и очаровывая своим невероятным упрямством и стойкостью характера.

 Выпущенная на экран лента сохранила свою силу и свою живую душу, хотя называлась теперь уже не «Заставой Ильича», а по‑другому — «Мне двадцать лет». Кстати, сам Хуциев считал, что новое название более точное. И всё‑таки в результате поправок картина кое‑что потеряла: «Лирическое состояние героев должно было перейти к финалу в острое беспокойство. Но нота беспокойства оказалась приглушённой».

 Последнюю поправку в фильм Хуциев внёс буквально накануне премьеры. Надо было уже ехать в Дом кино, и тут режиссёра вызвали и предложили срочно вырезать из фильма… Хрущёва, который уже был смещён со своих постов…

 Тем временем исполнители главных ролей вместе с режиссёром Марленом Хуциевым отправились на Международный кинофестиваль в Венеции. По окончании конкурсного просмотра «Мне двадцать лет» в зале Дворца кино долго не смолкали аплодисменты. С этого фестиваля Хуциев привёз специальный приз — награду весьма почётную, вторую по значению (высшую завоевал Лукино Висконти за «Туманные звезды Большой Медведицы»).

 Но на этом история фильма не заканчивается. Прошли годы. В стране началась горбачевская перестройка. Приведём выписку из решения Комиссии по конфликтным творческим вопросам, утверждённого Секретариатом правления Союза кинематографистов СССР: «В связи с тем, что „Застава Ильича" бесспорно является ключевым произведением экрана начала 60‑х годов, комиссия находит настоятельную необходимость провести работу по восстановлению авторской версии картины. Комиссия рекомендовала также провести юбилейный сеанс картины в связи с 25‑летием со времени её завершения, показав именно авторскую версию. Включить эту версию в ретроспективы и архивные показы вместо фильма „Мне двадцать лет"».