«Мосфильм», 1956 г. Сценарий Г. Колтунова по одноимённому рассказу Б. Лавренёва. Режиссёр Г. Чухрай. Оператор С. Урусевский. Художники В. Камский, К. Степанов. Композитор Н. Крюков. В ролях: И. Извицкая, О. Стриженов, Н. Крючков, Н. Дупак, Г. Шаповалов, П. Любешкин, Л. Ковылин, Ю. Романов и др.

 «Сорок первый» — фильм режиссёра‑дебютанта Григория Чухрая — имел необыкновенный успех у зрителя, получил специальный приз — «За оригинальность сценария, гуманизм и поэтичность» в Канне, о нём спорили, думали… За короткий срок Чухрай сделал себе имя в отечественном кино. А ведь совсем недавно его могли вообще отлучить от кино…

 Окончив режиссёрскую мастерскую С. Юткевича и М. Ромма во ВГИКе, Чухрай около трех лет работал помощником у разных режиссёров (в том числе у Ромма на картине «Адмирал Ушаков»). А потом случился казус. Поспорив публично с А. Корнейчуком, председателем Совета национальностей, о сценарии дорогостоящей, но заведомо ущербной по своим художественным качествам юбилейной картины, Чухрай был лишён заработка на Киевской киностудии.

 Спас молодого режиссёра Михаил Ромм, узнавший о творческом простое ученика. Благодаря его хлопотам Чухрая принял директор «Мосфильма» Иван Александрович Пырьев.

 На вопрос, какой фильм он хочет снимать, Чухрай ответил: «"Сорок первый" по рассказу Лавренёва». Пырьев выслушал его с большим вниманием.

 Не так часто бывает, чтобы литературное произведение, однажды поставленное в кино, экранизировалось повторно. Рассказ Лавренёва в годы немого кино был перенесён на экран Яковом Протазановым, и фильм пользовался огромным успехом.

 Перед нами единоборство остатков разбитого красноармейского отряда с пустыней. А после выхода уцелевших к берегам Арала в поле зрения художника остаются только двое, выброшенные бурей на безлюдный остров: женщина и мужчина — конвоир и пленный, два смертельных врага, полюбившие друг друга. История о девушке‑рыбачке, бойце Красной армии Марютке, полюбившей белого офицера и нашедшей в себе силы выполнить свой революционный долг, полна драматизма.

 Первые сложности у Чухрая начались уже на стадии написания сценария. В это время многие кинодраматурги, с которыми ему хотелось бы работать, были заняты. Кандидатура Г. Колтунова возникла благодаря настоятельному совету С. Юткевича.

 Работа шла тяжело. Соавторы по‑разному смотрели на вещи. Колтунов опасался, что подобный сюжет — красноармейка влюбляется во врага революции — может все погубить. Необходимо осудить героиню за её неразумную любовь…

 Чухрай же считал, что Гражданская война не была войной между умными и дураками. Боролись убеждённые люди. Нация рвалась по‑живому, лилась кровь… И понимание этой трагической правды он чувствовал в рассказе Лавренёва.

 Сценарий переделывался не менее шести раз. И от последнего, утверждённого, в фильме останется немногое…

 Чухрай представил сценарий на обсуждение худсовета «Мосфильма». Заседание, состоявшееся 19 апреля 1955 года, можно считать поворотным в истории фильма. Всё висело на полоске. Необычность сюжета смущала товарищей, от которых зависел дебют режиссёра.

 Чухрая поддержали такие авторитетные фигуры, как Михаил Ромм и Иван Пырьев (оба, кстати, участники Гражданской войны). И всё‑таки большинство считало, что такой сценарий запускать нельзя, потому что советское искусство имеет воспитательное значение, а тут девушка влюбляется во врага. Что же будет, если все девушки влюбятся во врагов? Ромм бросил реплику, выручившую фильм: «Ну и великолепно, пускай каждая влюбится во врага и каждая убьёт врага».

 Выбор актёров оказался делом не намного более лёгким, чем утверждение сценария. На роль Марютки Чухрай взял Изольду Извицкую, молодую актрису, успешно сыгравшую одну из главных ролей в «Первом эшелоне» Калатозова.

 Лавренёв описывает Марютку горячей, фанатичной, какой‑то чёрной или рыжей девицей, но такой не могли найти. Пробовали Нифонтову, Харитонову. Извицкая возникла в самый последний момент… Это было настоятельное требование художественного совета.

 Роль поручика Говорухи‑Отрока должен был играть Смоктуновский. Но с Изольдой он не смотрелся… Тогда появилась кандидатура Стриженова. Он давно мечтал сыграть поручика в «Сорок первом», ещё со времени учёбы в Вахтанговской школе.

 «Я думаю, Григорий Чухрай выбрал меня на роль поручика Говорухи‑Отрока не по типажу, а как известного популярного артиста. Образ героя я придумывал сам: и манеру держаться, и все детали поведения. Наконец‑то остались свои светлые волосы, своя, а не накладная бородка. Сделали пробы с Изольдой Извицкой, всем понравилось, и начались съёмки».

 Картину должен был снимать оператор А. Темерин. Но потом свои услуги предложил Сергей Урусевский, считавшийся на студии лучшим оператором. Темерин согласился быть его ассистентом. По настоянию Урусевского в качестве второго режиссёра была принята его жена Белла Мироновна Фридман.

 Григорий Чухрай собирался в экспедицию в пустыню под Красноводском «с тяжёлым сердцем». Тем более что Сергей Юткевич «напутствовал» молодого режиссёра: «С такой Марюткой фильм не получится».

 Экспедиция оказалась нелёгкой. Основная база находилась на Каспии в Красноводске. Потом спустились ниже по морю к полуострову Челекен, на мысу выстроили избушку, где и происходило действие последней части картины.

 Атмосфера сыпучих песков, ощущение одиночества человека, попавшего в мир пустыни, даже нехватка воды сближали всех. Натура помогала вжиться в образ и в ситуацию, в которой оказались герои. Стриженов с Извицкой превращались в робинзонов, отрезанных от цивилизованного мира. Волосы отрастали, лица грубели от загара, одежда ветшала и свешивалась лохмотьями.

 Совсем в других условиях снималась заключительная сцена. Олег Стриженов рассказывал:

 «Мы с Изольдой сидим на песочке, беседуем, и вдруг я вскакиваю.

 — Парус!

 Размахиваю руками, бегу к воде.

 — Наши! Наши!

 А моя Марютка‑Изольда берет винтовку, прицеливается… Выстрел. Я падаю.

 — Сорок первый.

 Она подбегает ко мне и, плача, произносит над мёртвым телом длинный монолог.

 Всего‑то действия пять‑шесть минут на экране. А мы снимали его пять‑шесть дней. Почему?

 Если внимательно всмотреться в кадры фильма, то можно заметить, что мы сидим не на летнем морском пляже, а почти что на льду. Песочек даже не сыпется между пальцев — он мёрзлый. А почему такое особенное небо? Почему офицеры в лодке в шинелях и башлыках?

 Да потому, что по сценарию только‑только настал конец зиме. И чтобы не изменять правде изображения, съёмки шли ранней весной. Если ступить в воду, ноги сводит судорогой. И мы полуголые играем сцены в эдакую холодищу. Пока на тебя направлена камера, ни о чём другом не думаешь, кроме того, что ты — поручик Говоруха‑Отрок. Но вот отсняли дубль. Вскакиваешь и бегаешь, пока не разогреется окоченевшее тело. Звучит команда «мотор», и ты вновь забываешь о холоде. Главное — съёмка!»

 Чухрай заканчивает работу над «Сорок первым» летом 1956 года. После просмотра картины на художественном совете Пырьев расцеловал режиссёра. Картину приняли хорошо, что даже для Чухрая было неожиданным.

 Пырьев показал картину в Комитете по кинематографии. Там высказывались сомнения, социалистический ли это реализм и хорошо ли оправдывать любовь к врагу. Иван Александрович позвонил Хрущёву и сказал, что хочет представить ему картину, снятую на «Мосфильме». Хрущёву фильм понравился.

 В октябре 1956 года фильм Чухрая выходит на экраны страны. «Сорок первый» — это любовная элегия со свежим оригинальным взглядом на прошлое. «И любовь эта изменилась по сравнению с повестью, — отмечает кинокритик Нея Зоркая. — Во‑первых, изменились сами герои. Олег Стриженов сыграл Говоруху‑Отрока (лучшую свою роль) человеком значительным, смелым и умным». За роль поручика Говорухи‑Отрока Стриженова признали лучшим актёром года.

 Основным предметом спора на страницах печати стала трактовка образа Марютки в исполнении Изольды Извицкой. Во Франции её часто сравнивали с Мерилин Монро. Весь мир удивился, как русские могут красиво любить, какие они удивительные люди и сколь восхитительна и разнообразна природа их страны. Когда в конце фильма поручика Говоруху‑Отрока убивали — зрители плакали.