«Мосфильм», 1974 г. Сценарий Э. Володарского и Н. Михалкова. Режиссёр Н. Михалков. Оператор П. Лебешев. Художники И. Шретер и А. Адабашьян. Композитор Э. Артемьев. В ролях: Ю. Богатырёв, А. Солоницын, С. Шакуров, А. Пороховщиков, Н. Пастухов, А. Кайдановский, Н. Михалков, А. Калягин, Н. Засухин, К. Райкин и др.

 Картине «Свой среди чужих…» предшествовала повесть «Красное золото», которую Никита Михалков написал вместе со сценаристом Эдуардом Володарским. Сюжет её был навеян небольшой журнальной заметкой, рассказывающей историю путешествия из Сибири в Москву поезда с золотом, реквизированным у буржуазии, о том, как оно было захвачено белогвардейской бандой и переходило из рук в руки, пока, наконец, не было отбито чекистами.

 Повесть переделали в сценарий «Свой среди чужих, чужой среди своих». С этой картиной Михалков собирался дебютировать на «Мосфильме» в качестве режиссёра.

 Когда сценарий «Свой среди чужих, чужой среди своих» был написан и утверждён, Никиту Михалкова призвали в армию.

 В Москве его ждали единомышленники — Александр Адабашьян и Павел Лебешев. Они перебивались случайными временными работами с тем, чтобы сразу же после возвращения Михалкова приступить к съёмкам «Своего среди чужих…».

 Лодку большую прадед наш

Решил построить для внуков.

Строил всю жизнь… —

 эти строки из «Баллады о корабле» звучат в начале фильма Никиты Михалкова.

 «Победа! — врывается в эту песню самозабвенно счастливый голос солдата. — Братство! Равенство! Мир!»

 Это счастье победы, счастье свободы, которым пронизан пролог. Ликуют друзья‑чекисты — герои Юрия Богатырёва, Анатолия Солоницына, Сергея Шакурова и Александра Пороховщикова. Четверо повидавших войну и смерть мужчин душат друг друга в объятиях, устраивают «кучу малу», в экстазе толкают карету — символ старого мира — и пускают её под откос…

 В основе сюжета фильма — предательство. Пропадает золото — то, что предназначено для покупки хлеба за границей. В ЧК проник предатель, которого надо найти и обезвредить… Самое страшное для чекистов — момент сомнения в друге. Но даже тогда, когда Егор Шилов (Ю. Богатырёв), на которого падает подозрение, бежит из‑под ареста, председатель губкома Василий Сарычев (А. Солоницын) упорно повторяет: «Не верю, не верю!»

 Дело с похищением золота распутывается по мере того, как герою удаётся «раскусывать» характеры вольных и невольных его участников. Егор Шилов проникает в стан грозной банды, находит золото, вступает в поединок с белогвардейским офицером, несколько раз оказывается на краю гибели.

 Фильм построен по всем законам авантюрного жанра. Его герои прыгают на полном скаку с лошади на поезд, стреляют, целясь и навскидку, сражаются врукопашную, и после головокружительных поворотов сюжета «свой среди чужих» спасётся вместе с заветным чемоданом драгоценностей.

 Но, как справедливо замечает киновед Юрий Ханютин, «эта картина не о пропаже и возвращении золота, а об утере и обретении доверия. О счастье единства, полной безусловной вере в товарища, в мужскую дружбу, в общее дело. Потому что когда в финале председатель губкома видит обессилевшего Егора с заветным саквояжем в руках, то закономерно возвращается на экран, как рефрен, сцена радостного утра победы, мотив единения».

 Съёмки «Своего среди чужих…» проходили в Чечено‑Ингушетии. Большой друг семьи Михалковых знаменитый танцор Махмуд Эсамбаев сказал Никите, что такой красивой натуры он больше нигде не найдёт.

 Условия были тяжёлыми, но работалось прекрасно и азартно. На съёмочной площадке — полное актёрское раскрепощение, упоение творчеством, стихия высокого лицедейства… У артистов осталось прекрасное воспоминание о тех днях.

 Богатырёв, впервые севший в седло, делал все трюки сам. Отказался от дублёров и Александр Кайдановский. И уж совсем немыслимо головокружительные трюки были у Константина Райкина, сыгравшего роль татарина Каюма (по сценарию он был казахом).

 В середине октября группа снимала эпизод, в котором Каюм пытается сбросить Шилова с обрыва в реку, но в итоге сам оказывается в ней. Райкину надо было упасть с двенадцатиметровой скалы в бурный водоворот. Этот эпизод сняли с первого дубля. Температура воды в реке Аргун — три градуса, глубина — метра два. К счастью, обошлось без травм.

 Не менее сложными были съёмки эпизода «На плоту»: на нём Богатырёв, Райкин и Кайдановский пытаются догнать сбежавшего с золотом атамана — Михалкова. Течение реки — 12 метров в секунду, и удержаться на плоту было крайне сложно. Поэтому в особо рискованных сценах снимались дублёры.

 Примечательной чертой фильма становится не только предельная насыщенность действием, но и обилие характерных персонажей. Врезаются в память атаман (Н. Михалков), офицер Лемке (А. Кайдановский), Каюм (К. Райкин), начальник станции Ванюкин (А. Калягин) и даже едва мелькнувший Связной (А. Адабашьян).

 Михалков с огромным удовольствием снимался в роли предводителя банды Брылова. Повадкой и походкой атаман напоминал героев Юла Бриннера, а широкополой мягкой шляпой — персонажей итальянских вестернов.

 В начале ноября 1973 года в Чечне внезапно испортилась погода и выпал обильный снег. Снимать в таких условиях стало невозможно, и натуру доснимали в окрестностях Баку.

 В Москву съёмочная группа вернулась 19 декабря. Спустя девять дней начались монтаж картины и съёмка нескольких павильонных эпизодов.

 Появление на экранах дебютной картины Никиты Михалкова вызвало у кинематографистов отношение к нему слегка снисходительное. Больно уж щедра она была на «режиссёрские находки». Казалось, что, дорвавшись, наконец, до камеры, молодой творец хочет вместить в свою картину всё, что накопилось в нём за годы учения во ВГИКе.

 Это был ещё и фильм‑дебют ряда актёров: Юрия Богатырёва, Сергея Шакурова. По‑новому открылось дарование Александра Кайдановского. Впервые был замечен артист Александр Калягин, которого Михалков знал ещё по театральному училищу.