Киностудия им. Горького, 1957 г. (1‑я и 2‑я
серии), 1958 г. (3‑я серия). Автор сценария и режиссёр С. Герасимов. Оператор
В. Рапопорт. Художник Б. Дуленков. Композитор Ю. Левитин. В ролях: П. Глебов,
Э. Быстрицкая, Д. Ильченко, А. Филиппова, Н. Смирнов, Л. Хитяева, Н.
Архангельская, З. Кириенко, Б. Новиков, А. Карпов, Г. Карякин, И. Дмитриев, Д.
Капка, Н. Муравьёв, М. Глузский и др.
Сергей Герасимов долго вынашивал замысел фильма по роману
Шолохова «Тихий Дон». Ещё в 1939 году он подал заявку на эту экранизацию, но
кинематографическое руководство не поддержало идею. Потом началась война.
В 1955 году Сергей
Аполлинариевич вновь предлагает экранизацию «Тихого Дона». На этот раз идея
художника была поддержана.
Работа над сценарием длилась
с мая 1955‑го по сентябрь 1956 года. Перед Герасимовым стояла труднейшая
задача, воплотить в фильме многотомную шолоховскую эпопею, передать в
нескольких часах кинодействия судьбы десятков и сотен людей, события многих лет
жизни. Какой принцип экранизации избрать? Герасимов решил точно следовать
роману, причём не только сохранить сюжет, характеры, драматизм событий, но и
передать литературную форму романа.
Как всегда, Герасимов
очень трепетно отнёсся к подбору актёров. Была составлена картотека кандидатур
на исполнение самых различных ролей — от царя Николая II до кучера в доме
Листницких. Претендентов набралось несколько сот человек. Чтобы сэкономить
время, постановщик в порядке предварительного знакомства с актёрами прибегал к
коллективным пробам.
Аксинья «нашлась»
сама. Молодая актриса Элина Быстрицкая тогда только что снялась в главной роли
фильма Ф. Эрмлера «Неоконченная повесть». Для Быстрицкой образ Аксиньи был
заветной мечтой, когда‑то она даже репетировала эту роль, будучи студенткой
Киевского театрального института. О постановке фильма «Тихий Дон» актриса
узнала во время поездки по Франции. Эту новость сообщила ей Алла Ларионова.
Быстрицкая сама
позвонила Сергею Аполлинариевичу. При встрече Герасимов попросил её прочитать
отрывок из сценария. Элина отказалась, заявив, что не готова. Ей дали время. На
первую пробу Быстрицкую вызвали через десять дней. А через несколько месяцев
состоялась повторная проба. Это уже был всесторонний глубокий экзамен.
А вот Григория всё не
было. Герасимов искал единственного и незаменимого исполнителя. И нашёл. Помог
ему, как нередко бывает в кино, счастливый случай.
«Мы проводили пробную
съёмку для артиста Игоря Дмитриева, который намечался на роль Евгения
Листницкого, — рассказывал Герасимов. — Войдя в павильон, я мельком
оглядел полутёмный блиндаж, где за столом сидели офицеры. Я обратил внимание на
одного из них, ещё совсем не сопоставляя его облик с обликом Григория Мелехова.
Но очень сильные глаза заставили приглядеться к актёру повнимательнее.
Я ждал, когда он
заговорит. И, пожалуй, голос‑то как раз и решил дело. Это был артист Пётр
Глебов, зашедший на студию мимоходом, с намерением сниматься в эпизоде».
До этого артиста
Московского театра имени Станиславского Глебова в кино приглашали редко, да и
то для массовок или на эпизодические роли.
Отснятые на плёнку
пробы показали Шолохову. Едва промелькнули первые кадры, как все
присутствовавшие в просмотровом зале услыхали голос Михаила Александровича:
«Он. Он живой и есть».
Позже Герасимов
спросил Глебова, умеет ли тот ездить верхом на коне, и, получив утвердительный
ответ, пообещал: «Если всё пройдёт благополучно, дадим коня, будете жить на
Дону».
На подготовку к
съёмкам предоставлялось обычно два месяца. Постановщику «Тихого Дона» был дан
более длительный срок, так как работа шла одновременно по трём сериям.
У актёров возникли
непредвиденные заботы. Быстрицкую занимала проблема «усиленного питания». Для
роли Аксиньи ей необходимо было изрядно пополнеть. Как ни старалась актриса,
давалось ей это с трудом.
Руки у Аксиньи
крестьянские, привыкшие к физическому труду. А у Быстрицкой они изящные,
тонкие. Прибегли к специальному гриму, позднее перед съёмкой некоторых эпизодов
Быстрицкая подолгу стирала бельё, чтобы пальцы огрубели.
За месяц засняли
десятую часть трилогии. В конце сентября 1956 года завершилась первая съёмочная
стадия.
По совету Шолохова
местом натурных съёмок был выбран район города Каменска‑Шахтинского на
Северском Донце. Там, в городе, решено было обосновать штаб киноэкспедиции, а в
четырнадцати километрах от него — на хуторе Диченске — возвести «хутор
Татарский». И вот закипела работа: один за другим сооружались курени Мелеховых,
Астаховых, Коршуновых, Кошевых, появился широкий майдан и на нём живописная
белая церковь, на вид как настоящая, хотя и сделанная из обыкновенной фанеры. В
самом городе Каменске‑Шахтинском на железнодорожных путях возникли декорации
Новочеркасского вокзала и станций Нарва и Разгон.
Приехав в Диченск,
Глебов как бы перестал быть самим собой и превратился в донского казака. Где
только не видели его участники съёмочной группы: на полевых работах, на
сенокосе, на рыбалке… И везде он был с местными казаками, старался ничем не
отличаться от них. В привольной степи разделял с ними вечернюю трапезу, пел
задушевные казачьи песни.
Герасимов сдержал
обещание, которое дал Глебову после первой пробы. Только артист прибыл в
Каменск, ему подвели коня. Это был чистокровный скакун по кличке Диктатор.
Когда снимали эпизод атаки, Глебов слишком резво развернул коня. Диктатор
поскользнулся и выбросил седока из седла. Артист упал на землю и ушиб плечо. На
лечение ушла неделя.
Потом, в зависимости
от характера эпизода, Глебову предоставляли ещё двух коней. Один — очень
рослый, красивый, но менее резвый. Его снимали обычно крупным планом. Другой
имел цирковую выучку. Он хорошо вставал на дыбы и помог артисту разыграть сцену
в поместье генерала Листницкого. Но основные батальные эпизоды Глебов провёл на
Диктаторе.
Неизбежно отказываясь
от многого в романе, Герасимов старался сохранить линию Григория Мелехова.
Сложный самобытный характер человека, раздираемого противоречиями, мечущегося
по кровавым полям Гражданской войны в поисках своей правды, переходящего из
одного стана в другой и, наконец, сознающего свои трагические
заблуждения, — образ труднейший для экранного воплощения. Петру Глебову
эта роль оказалась по плечу. Такие сцены, как первый бой, как похороны Аксиньи,
как возвращение домой и встреча с Мишуткой в финале, сыграны актёром с огромной
трагической силой.
Но какой бы яркой ни
получилась в фильме фигура Григория, Герасимов не смог бы добиться настоящего
успеха в экранизации «Тихого Дона», не окружив героя живыми образами других
персонажей.
В съёмочную группу
«Тихого Дона» Людмила Хитяева пришла с некоторым опытом работы в кино. На московской
студии им. М. Горького она сыграла роль Екатерины Ворониной в одноимённом
фильме. Однако роль озорной и гордой Дарьи показалась Хитяевой непостижимо
трудной. Прежде она не встречалась с подобными характерами и вообще не знала ни
быта, ни нравов, ни обычаев жителей казачьих станиц.
Другим открытием
фильма стало исполнение Зинаидой Кириенко роли Натальи. Между наивной,
застенчивой девушкой, которой предстала Наталья в сцене сватовства, и Натальей
её предсмертного часа, когда она пробирается домой, а потом прощается с
детьми, — между этими моментами человеческого состояния целая жизнь. И она
прожита актрисой так, что нельзя не сочувствовать её героине.
Замечательно сыграны
Пантелей Мелехов (Д. Ильченко). Михаил Кошевой (Г. Карякин), Евгений Листницкий
(И. Дмитриев), а также фигуры второго плана: есаул Калмыков (М. Глузский) и
большевик Подтёлков (Н. Муравьёв), сцена казни которого стала одной из
сильнейших в фильме.
Зрители запомнили
молчаливую, покорную, добрую и мудрую Ильиничну (А. Филиппова), всю открытую к
жизни, искреннюю черноокую Дуняшку (Н. Архангельская).
Нельзя не заметить
типажной точности подбора даже самого младшего из Мелеховых — сына Григория —
Мишатки. Замкнутый, угрюмоватый, он, как и отец, рассудителен, медлителен,
деловит: всё время мастерит что‑то молотком. Кстати, любопытное совпадение:
Мишатку играл семилетний мальчик, фамилия которого была тоже Мелехов.
Многие актёры даже в
свободное время находились в образе. Ильченко ходил прихрамывая, опираясь на
палку. Он стремился и в обыденной жизни быть Пантелеем Мелеховым. Быстрицкая и
Кириенко старались не пользоваться в Каменске водопроводом. С коромыслами на
плечах они сами ходили за водой.
На съёмках искали и
находили пути создания «выхваченного» из массовки крупнопланового кадра.
Первая серия. Казачья
атака. Здесь лицо скачущего Григория было снято следующим образом: к борту
грузовой машины прикрепили грубый деревянный макет лошади. Во время съёмки он
был вне кадра. Зато этот макет помогал актёру придать своему телу естественное
для скачущего всадника положение. Глебов сидел на «спине» макета. В одной руке
у него — повод, в другой — шашка.
Напротив актёра, в
кузове машины, стояли у камеры Рапопорт к Герасимов. Впереди, на крыле
автомобиля, лежала привязанная к капоту Майя Меркель — второй оператор. Машина
мчалась в центре конной лавы. Это позволяло снимать Глебова на фоне любого ряда
всадников.
Создавая киноэпопею,
постановщик уделял исключительное внимание массовым сценам. Иногда толпа
служила фоном, чаще — составляла окружение героев. Но главная задача массовки —
коллективный портрет. Все это требовало достоверности, подлинности бытовых
деталей. И здесь немало потрудились казаки и казачки Диченска.
Местные жители
участвовали в павильонных съёмках свадьбы Григория. Они подготовили праздничные
наряды, подсказали, как по старинному казачьему обычаю следует накрыть
свадебный стол, помогли артистам освоить народный донской танец. В сцене
участвовал самодеятельный казачий хор. Записанные в Диченске фольклорные песни
пригодились композитору Ю. Левитину для создания музыки фильма.
Много просчётов
«городского» характера подметили диченцы. На съёмку кадров сенокоса
исполнительницы явились в платочках, с кокетливо открытыми лицами. Казачки
тотчас запротестовали. Они потребовали, чтобы актрисы надвинули платки на лоб и
подбородок.
Натурные съёмки в
Диченске закончились в августе. Киногруппа отправилась в Ленинград. Там
предстояло воспроизвести для второй серии события, происходившие в 1917 году в
Петрограде. Там же решено было снять и приезд Корнилова в Москву.
Завершив экспедицию в
Ленинград, Герасимов со своими помощниками выехал в Москву, чтобы окончательно
смонтировать первую, а затем и вторую серии.
Осенью 1957 года на
экраны страны одна за другой вышли первые серии «Тихого Дона», а через полгода
в кинотеатрах уже демонстрировалась и последняя серия.
Картина имела
огромный успех на наших экранах и за рубежом. На Международном фестивале в
Мехико фильм отметили дипломом «За эпическую, высокохудожественную форму
выражения народной трагедии, за прекрасный артистический ансамбль и высокое
качество цвета». В Карловых Варах «Тихий Дон» был удостоен Большой премии
(«Хрустальный глобус») за создание широкой панорамы жизни народа.
