«Мосфильм», 1959 г. Сценарий П. Нилина.
Режиссёр В. Скуйбин. Оператор Т. Лебешев. Художник И. Пластинкин. Композитор М.
Меерович. В ролях: Г. Юматов, Б. Андреев, Н. Крючков, А. Суснин, В. Андреев, М.
Жигунова, К. Хабарова и др.
Режиссёр Владимир Скуйбин прожил всего тридцать четыре года.
Он болел, знал, что отпущено ему мало, и потому спешил.
Скуйбин учился в
театральном училище имени Щепкина, потом на отделении теории и истории искусств
филологического факультета Московского университета. Увлёкшись искусством кино,
Владимир оставил университет и перешёл на режиссёрский факультет ВГИКа. После
его окончания была работа в качестве ассистента у З. Аграненко («Бессмертный
гарнизон») и А. Зархи («Высота»). И мечты о собственной постановке.
В 1956 году в журнале
«Знамя» выходит повесть Павла Нилина «Жестокость». Судьба комсомольца
Гражданской войны Веньки Малышева потрясла Скуйбина. С двумя номерами журнала
он помчался на студию. Дирекция одобрила идею экранизации повести Нилина, но
без участия… самого Скуйбина. Начинающему режиссёру предложили сделать небольшой
фильм для детей.
Но даже снимая «На
графских развалинах» по Гайдару, Скуйбин не оставлял мысли об экранизации
«Жестокости». К счастью для него, попытки нескольких режиссёров взяться за
постановку фильма оказались неудачными. Варианты сценария, подготовленные за
это время, были отклонены, и Скуйбин получил‑таки право на постановку
«Жестокости». Вместе с Павлом Нилиным он начал писать ещё один вариант
сценария.
Позже Скуйбин собрал
всю группу и подробно изложил свои взгляды на фильм. Он сказал, что главное в
картине — не занимательность сюжета и не детективная сторона дела, не бои и
погони и не поимка банды Воронцова. Борьба за человека, за Правду с большой
буквы, против тупости, бездушия, жестокости — вот смысл «Жестокости».
Действие фильма
происходит в начале 1920‑х годов в глухом сибирском городишке Дудари. Округу на
сотни вёрст терроризирует банда Кости Воронцова, объявившего себя «императором
всея тайги». Задача ликвидации банды возложена на дударевский Угрозыск.
В одной из схваток с
бандитами схвачен подручный Воронцова Лазарь Баукин (Б. Андреев), бывший
охотник, бывший солдат. Схвачен с оружием в руках, после ожесточённой борьбы, в
которой был тяжело ранен заместитель начальника угрозыска Малышев (Г. Юматов).
На допросе перед юнцами, посланными в милицию комсомолом, предстал громадный
человечище, матёрый и бывалый. Кажется, всё ясно: Баукин из тех непримиримых
врагов, которых по законам революционного времени ставят к стенке без
разговоров, что и предлагает сделать начальник угрозыска (Н. Крючков).
«Нет, — не соглашается Малышев. — Это заблудившийся человек, из него
можно и нужно сделать сторонника Советской власти». Здесь и начинается тот спор
о человеке, ради которого была написана книга и поставлен фильм «Жестокость».
Спор между требовательным доверием к людям и равнодушной жестокостью.
Перед зрителем
развёртывается сложная драма характеров, заканчивающаяся трагическим
самоубийством Веньки Малышева, отказавшегося прикрывать революционной фразой
действия карьеристов и демагогов.
Мысль Малышева о том,
что жить невозможно, когда существует ложь, это и собственная мысль Скуйбина.
Настоящий человек в ответе не только за все происходящее при тебе, но и за то,
что произойдёт после твоей смерти. В этом нас убеждает и актёр Георгий Юматов,
который так счастливо был выбран на роль Веньки.
Особого внимания
заслуживает исполнение роли Баукина Борисом Андреевым, показавшим
перевоспитание своего героя убедительно и без упрощения.
Ещё работая над
литературным сценарием, Нилин и Скуйбин решили, что в роли начальника угрозыска
будет сниматься Крючков.
На одной из самых
ранних, чуть ли даже не самой первой репетиции «Жестокости», когда дошли до
места, где Начальник говорит, что и он «причастен к искусству, что он выступал
в цирке», — Крючков неожиданно вскочил, моментально снял пиджак, рубаху и
остался в майке. Он вздохнул и втянул живот. Мощная грудная клетка поднялась
вверх, а голова на короткой шее ушла в плечи. Он согнул в локтях руки, мышцы
буграми напряглись на его теле, лицо приобрело самодовольное выражение. Все
захохотали. Это была неожиданно точно найденная чёрточка в характеристике
образа. Обсуждать после этого, казалось, было нечего, репетировать незачем.
Скуйбин начал снимать
«Жестокость» с пролога. Молодой режиссёр решил удивить изысканным набором приёмов.
Например, «камера — глаза человека». Эта камера ходила, покачиваясь подобно
человеку, пролезала через поваленные деревья, перебегала, даже опускала глаза.
В прологе был момент, когда вырубленная тайга поднималась, снятая обратной
съёмкой, не говоря уже о ракурсах: оператор снимал или с земли, или сверху.
Во время съёмок
немало хлопот доставил Скуйбину… писатель Павел Нилин. Его откровенно
побаивались. Этот автор обычно не покидал картины от начала до самой
завершённости, никогда не шёл на компромиссы со своей убеждённостью, был
человеком прямым и откровенным. И только где‑то в середине картины весёлый и
взволнованный Скуйбин ввалился в гримерную, обнял за плечи Андреева и закричал:
«Ура! Мы побелили Нилина!..» После просмотра материала писатель признал, что
образ Баукина в кино вполне соответствует его основному замыслу.
Натурные съёмки.
Холодно. Раннее, весеннее утро, солнце ещё не вышло из‑за горы, а киногруппа
уже в лесу. Репетиция сцены проезда бандитов после налёта на маслозавод. Лошади
то и дело увязают в снегу. Бесконечные прорывы через чащу леса измотали
артистов. Все окоченели, от лошадей валит пар.
Скуйбин по пояс в
снегу показывал, в каком месте должны падать и умирать бандиты. Можно только
поражаться силе духа и энергии режиссёра. Смертельная болезнь уже давала о себе
знать: правая рука у него отнялась, а ноги едва подчинялись воле. Владимир
Скуйбин не подавал виду, отчаянно кричал в мегафон, пытаясь вселить бодрость в
окончательно обессилевших артистов.
Борис Андреев
рассказывал:
«В одну из репетиций
страшная и непонятная боль окончательно сковала мне лопатки и грудь. Я едва
удержался в седле и не мог шелохнуться.
— Андреев,
выскакивай! Выскакивай!.. Падай в снег!
Я глотнул салицилки —
боль не отпустила меня.
— Ну какого же
черта… — услышал я разочарованную нотку из мегафона.
Около меня столпилась
группа. Боль отошла, но какое‑то ощущение близкой кончины или неминуемой её
возможности вдруг закралось в моё сознание. Мне было стыдно признаться в этом,
и всё же я спросил, глядя Владимиру прямо в глаза:
— Сколько надо
прожить мне дней, чтобы отсняться в картине окончательно?
— Три
дня, — сказал Владимир, глаза его смотрели на меня пытливо и насторожённо.
Я спрыгнул с лошади.
За меня выезжал для репетиции актёр из окружения. Владимир чувствовал, что со
мной творится что‑то неладное, и старательно отснимал меня в первую очередь. Я
держался как только мог, изо всех сил превозмогая приступы, и, не подавая виду,
глотая салицилку, ползал в сугробах и злобно отстреливался холостыми патронами.
К концу третьего дня
я понял, что силы оставляют меня. На санях меня доставили к врачу ближайшего
санатория… Диагноз был категоричен и суров: инфаркт сердца…»
Не жалели себя и
другие актёры. Крючкову во время обострившегося тромбофлебита приходилось целые
дни проводить в седле, да ещё на морозе. Он ни за что не соглашался прервать
съёмки.
«Жестокость» была
закончена в 1959 году, меньше чем через два года после того, как вышла в свет
повесть Нилина.
Фильм не сразу вышел
на экран. Владимиру Скуйбину пришлось повоевать с редакторами. Особенно много
возражений вызвало самоубийство Веньки Малышева: «Наш советский герой не может
так поступать!» И сколько усилий потребовалось для того, чтобы отстоять
основную идейную концепцию, заложенную в повести Нилина, уступив в чём‑то
второстепенном. В частности, в дополнение к «служебной», что ли, мотивировке
самоубийства пришлось добавить личные мотивы — в виде скомканного письма Юли,
выпадающего из ослабевших Венькиных рук. Пришлось ввести более оптимистическую
концовку, когда сотрудники угрозыска отказались работать с Начальником…
Фильм «Жестокость»
снят удивительно просто. Спокойная композиция кадра, неторопливый монтаж,
преобладание средних и крупных планов — такова визуальная стилистика этого
произведения. Приём рассказчика‑очевидца, от лица которого ведётся
повествование и который является и комментатором событий прошлого, как бы
незаметно вводит зрителя в самую гущу происходящего.
Миллионы зрителей
смотрели этот фильм и не знали, что тридцатилетнему режиссёру пришлось
собственной жизнью подтвердить своё произведение. Врачи рекомендовали ему
отказаться от съёмок картины, выбрать спокойную роль наблюдателя и тем самым
продлить жизнь, но Владимир Скуйбин решил работать до конца. Вслед за
«Жестокостью» он поставил ещё два фильма: «Чудотворная» и «Суд» по
остроконфликтным и глубоким по мысли книгам В. Тендрякова…
