Грузинский советский и французский кинорежиссёр и сценарист. Фильмы: «Листопад» (1968), «Жил певчий дрозд» (1971), «Пастораль» (1976), «Фавориты луны» (1984), «И стал свет» (1989), «Охота на бабочек» (1992), «Утро понедельника» (2002) и др.

Отар Иоселиани родился 2 февраля 1934 года в Тбилиси. Как он говорит, ему посчастливилось застать поколение прошлого века, впитать старинные традиции. Мать Отара окончила институт благородных девиц. Отец, офицер царской армии, после революции стал инженером-железнодорожником. В 1930-х годах его репрессировали. Иногда выпускали. Отара воспитывали женщины — мать, бабушка, тётя.

В 1952 году Иоселиани окончил музыкальное училище (класс скрипки и дирижирования). Одним из самых сильных впечатлений детства стали для него фильмы Джона Форда, Рене Клера. Посмотрев их, Отар понял, что «кино дело серьёзное».

В 1953–1955 годах Иоселиани учился на механико-математическом факультете МГУ. Но после визита на военный завод он решил выбрать мирную профессию и, выдержав огромный конкурс, поступил во ВГИК (мастерская А.П. Довженко и М.Э. Чиаурели), где проучился до 1961 года. Уже первая учебная работа Иоселиани вызвала политический скандал местного значения, хотя это был всего лишь немой десятиминутный этюд. Первая полнометражная картина Иоселиани «Листопад» (1968) была удостоена в Каннах премии и приза Жоржа Садуля за лучший дебют.

Герой «Листопада» Нико борется за правильную организацию работы на винодельческом заводе. «Ведь вино — это живой организм, измена ему — это… измена своему прошлому, традициям, на которых ты воспитан, — утверждает Иоселиани. — Нам просто хотелось рассказать о первом поступке; о том, как на белом листе жизни молодого человека пишется первая фраза, и о цене первой ошибки — есть рубикон, перейдя который уже не вернёшься назад. Первая уступка совести необратима».

Монтируя картину, Иоселиани добавил небольшую притчу о суетности жизни. Этот материал сняли на настоящей деревенской фактуре: показали сбор винограда и праздники после трудов. На фоне этого пролога очевиднее становилась цена происходящих вокруг перемен и суета современной жизни.

В «Листопаде» цензура обратила внимание на бочку с вином под номером 49. А только что прошло пятидесятилетие советской власти. «Видите, — говорили, — на что он намекает. Вино-то красное. И испорченное». Потребовали изменить номер бочки.

После запрета «Старинной грузинской песни» (1970) Иоселиани заканчивает полнометражный фильм «Жил певчий дрозд» (1971). Его герой музыкант Гия проживает свою короткую, «птичью», жизнь в бесконечной суете. Его ждёт дома чистый лист нотной бумаги, он хочет сочинять музыку, но вначале ему необходимо успеть на встречу с приятелями, на свидание, заскочить к маме на день рождения и, наконец, на концерт — ударить в барабан в финале симфонии. Торопясь и опаздывая, он опять спешит куда-то и неожиданно нелепо погибает.

Метафорическим камертоном ленты становится мотив истекающего времени, отсчитывающего часы и секунды человеческой жизни.

Но и «Певчего дрозда» долго не выпускали на экран, мотивируя тем, что положительный герой — бездельник: «Он вызывает симпатии и может стать плохим примером для подражания». Запретили картину сначала в Грузии, а потом и в Госкино. Для Иоселиани это было не только моральным ударом, но и материальным — оплата шла по низшей категории.

Последняя работа режиссёра в Советском Союзе — «Пастораль» (1976, премия ФИПРЕССИ в Западном Берлине, 1982) не лишена иронически-сатирического заряда. Молодые музыканты приезжают в деревню подышать свежим воздухом и порепетировать. Деревенские в это время глушат форель толом, занимаются виноделием. Иоселиани показывает, как глубока пропасть непонимания между крестьянством и интеллигенцией. Тем не менее фильм оставляет впечатление идиллической бесконфликтности, мировой гармонии, простоты и поэзии. «Пастораль» в данному случае — не жанр, а смысл. Как отметил Иоселиани, в фильме не было ни одного признака существования советской власти.

Картина была запрещена. После этого Иоселиани не работал в течение семи лет. В его переселении во Францию по лично-семейному поводу не было резкого и демонстративного разрыва ни с обществом, ни со страной, не говоря уже о родине. О своих фильмах, снятых в Советском Союзе, он скажет: «…это документы той эпохи, которая уже никогда не вернётся. Эпохи, которая канула в лету, а документы остались, чтобы показать, как жили в то время люди, — как они радовались, как печалились, чем дышали».

В окрестностях Парижа Иоселиани снимает ленту «Фавориты луны» (1984, премия в Венеции). Сценарий был написал в Грузии, но о постановке на родине не могло быть и речи. «Он говорит о горьких вещах, но ни сентиментальности, ни осуждения нет в его голосе, — пишет критик Михаил Брашинский. — Есть приправленный иронией скепсис и мудрая наблюдательность „постороннего", придающие картине чуть холодноватое очарование, и к этому надо добавить, что „Фавориты луны" — комедия, в которой действительно много смешного».

Следующий свой фильм «И стал свет» (1989, премия в Венеции) Иоселиани снимал в Африке. Он долго не мог найти место, где отношения между людьми сохранили бы наивность и чистоту. И вдруг около одного городка в Сенегале Отар обнаружил деревню, чьё население вело себя необычайно корректно, весело, приветливо. Как говорит Иоселиани, «это был фильм о том, как мы всё рушим, грабим, уничтожаем, как исчезает очень тонкий и слабый слой культуры».

После этого Иоселиани снял «Охоту на бабочек» (1992) — притчу о двух пожилых аристократках, проживающих в родовом замке. После смерти одной из них усадьба переходит к легкомысленной московской барышне. Разрушение традиций и нашествие нуворишей отзывается в картине Иоселиани смешением грусти и сарказма. «Главное для меня заключалось в том, чтобы на фильм смотрели не как на портрет последних могикан из аристократии, а как на портрет последних порядочных людей», — говорит он.

К сожалению, не свойственная Иоселиани тема огульного неприятия и раздражённого отрицания советского прошлого всё-таки нашла своё отражение в документальной ленте «Грузия одна» (1994).

Фильм «Разбойники. Глава VII» (1996) финансировали Россия (Роскино), Франция, а также Грузия, где она в основном снималась. Это, наверное, самая жёсткая картина Иоселиани. Сюжетные линии берут начало в наполненном танками Тбилиси, уходят в средневековье, возвращаются в начало века и заканчиваются в современном Париже. Режиссёр пытается ответить на вопрос, в чём привлекательность, магнетизм криминала, преступления, укоренившегося в натуре человеческой. Эта философская притча Иоселиани была удостоена специальной премии на фестивале в Венеции. В 1999 году на экран вышла поэтическая философская притча Иоселиани «Прощай, коровья площадка» (в российском прокате — «In vino veritas»), а в 2002-м — «Утро понедельника». Обе эти картины удостоились премий и наград, в том числе за лучшую режиссуру.

Создавая свои притчи, работая в непривычной для современного кинематографа каллиграфически точной манере и на высочайшем уровне профессионализма, Иоселиани с грустью замечает, что золотой век искусства уже позади. И не только искусства: «Ничего хорошего я от будущего не жду. Мир сошёл с ума. Сейчас начнётся борьба религий, как в Средние века, и всё то тонкое и чудесное, что нарождалось — весь тот тонкий слой интеллигенции, людей думающих и рассуждающих, — его сдует, как пёрышко со стола. Потому что мы все перешагнули границу разумного, обрушив мост, связывающий нас с прошлым…»