ДМИТРИЙ ДОНСКОЙ - СТО ВЕЛИКИХ РОССИЯН - ВЕЛИКОЛЕПНАЯ СОТНЯ - Каталог статей

С именем московского князя Дмитрия Ивановича Донского связана одна из самых славных побед русского оружия - победа над татарами на поле Куликовом.

Это была одна из тех великих нравственных побед, которые навеки остаются в памяти народа и воспоминаниями о которых в дни новых бед и испытаний питается национальное мужество. Немалое значение имело также то обстоятельство, что разгром татарских полчищ произошел под главенством Москвы. Тем самым этот город не только доказал свое моральное право быть центром и сосредоточением Руси, но и искупил во многом вероломное угодничество перед врагом своих прежних князей. Известно, что возвышение Москвы, начало которому положили Иван Калита и его брат Юрий, опиралось главным образом на покровительство могущественного хана Узбека. Калита был силен между русскими князьями и заставлял их слушаться себя именно тем, что был знаменит особой милостью к нему татар. Он умел как нельзя лучше воспользоваться таким положением. При двух его преемниках положение оставалось таким же. Хан Узбек, а затем и сын его Джанибек, продолжали давать московским князьям ярлыки на великое княжение. С 1341 по 1353 г. великим князем на Руси был старший сын Калиты Семен Гордый, а с 1353 по 1359 г. - другой его сын Иван Красный. Он умер еще очень молодым. Девяти лет от роду Дмитрий сделался великим князем Московским. Его тридцатилетнее правление оказалось чрезвычайно бурным: одна война сменяла другую, так что Дмитрий то и дело должен был спешить с полками то на север, то на запад, то на юг своих владений.

Наибольшая опасность для Москвы исходила от тверского князя Михаила, сына Александра Михайловича Тверского. Он, естественно, питал родовую ненависть к московским князьям и был при этом человеком предприимчивым, упрямого и крутого нрава. Став великим князем Тверским, он начал войну против своих родичей. Василий Михайлович Кашинский обратился за помощью к Дмитрию Ивановичу, а Михаил - к своему зятю Ольгерду, великому князю Литовскому. Так внутренняя усобица русских князей переросла в войну между Москвой и Литвою.

В 1367 г. Василий Кашинский с московскими полками разорил Тверскую волость. Михаил бежал в Литву и вернулся с литовскими полками. На этот раз князья заключили мир, но в 1368 г. Дмитрий и митрополит Алексей зазвали к себе в Москву князя Михаила на третейский суд. После этого суда тверского князя схватили вместе со всеми боярами и посадили в заключение, но вдруг узнали о неожиданном приезде трех ордынских послов. Этот приезд напугал врагов Михаила, и они выпустили его на свободу, заставив отказаться от части своего удела. Михаил поехал в Литву и уговорил Ольгерда начать войну с Дмитрием.

В Москве узнали о нашествии Ольгерда только тогда, когда литовский князь уже приближался с войском к границе вместе со своим братом Кейстутом, племянником Витовтом, разными литовскими князьями, смоленской ратью и Михаилом Тверским. Князья, подручные Дмитрию, не успели по его призыву явиться на защиту Москвы. Дмитрий мог выслать против Ольгерда в заставу только сторожевой полк из москвичей, коломенцев и дмитровцев под начальством своего воеводы Дмитрия Минина. 21 ноября на реке Тросне литовцы встретили московский сторожевой полк и разбили его: князья, воеводы и бояре все погибли. Узнав, что Дмитрий не успел собрать большого войска и заперся в Москве, Ольгерд быстро пошел к ней. Дмитрий велел пожечь посады, а сам с митрополитом, двоюродным братом Владимиром Андреевичем и со всеми людьми затворился в своем белокаменном Кремле, заложенном в прошлом году. Три дня стоял под ним Ольгерд, взять его не мог, но страшно опустошил окрестности, повел в плен бесчисленное множество народа и погнал с собою весь скот. Впервые за сорок лет Московское княжество испытало неприятельское нашествие. Дмитрий должен был вернуть Михаилу Городок и Другие захваченные части Тверского удела.

Но Дмитрий не хотел уступать окончательно. В следующем году он посылал воевать и грабить Смоленскую землю, мстя за участие смолян в разорении Московской волости. Потом москвичи воевали под Брянском, а в августе 1370 г. Дмитрий вновь послал объявить войну Михаилу и сам во главе сильного войска вторгся в его волость. Михаил бежал в Литву, а Дмитрий взял и пожег Зубцов и Микулин, а также все села, до каких смог добраться.

Множество людей с их добром и скотом было вывезено в Московское княжество.

Ольгерд, занятый войной с крестоносцами, мог ответить на нападение лишь в декабре. В рождественский пост он с братом Кейстутом, Михаилом и Святославом Смоленским подошел к Москве и осадил ее. Дмитрий и на этот раз заперся в Кремле, а Владимир Андреевич Серпуховской стоял в Перемышле.

К нему на помощь пришли рязанские и пронские полки. Ольгерд, узнав об этих сборах, испугался и стал просить мира. Но Дмитрий вместо вечного мира согласился лишь на перемирие до Петрова дня. Михаил также помирился с Москвой. Весной 1371 г. он поехал в Орду и возвратился оттуда с ярлыком на великое княжение и ханским послом Сарыхожею. Но вскоре Михаил убедился, что ханские ярлыки не имеют уже на Руси прежней силы. Владимирцы даже не пустили Михаила в город. Сарыхожа звал Дмитрия во Владимир слушать ярлык, Дмитрий отвечал: «К ярлыку не еду, на великое княжение не пущу, а тебе, послу цареву, путь чист». Вместе с тем он послал дары Сарыхоже. Сарыхожа оставил Михаила и отправился в Москву. Его приняли там с таким почетом и так щедро одарили, что он совершенно перешел на сторону Дмитрия, уговорил его ехать к Мамаю и обещал ходатайствовать за него.

Дмитрий решил последовать его совету и отправился искать милости Мамая.

Митрополит Алексей проводил его до Оки и благословил в путь. Несмотря на то что Дмитрий уже внушал опасения Мамаю, еще не трудно было приобрести его благосклонность, потому что Мамай был милостив к тому, кто давал ему больше. Дмитрий привез ему большие дары, притом же Сарыхожа настраивал его в пользу Дмитрия. Москва, несмотря на разорение, нанесенное Ольгердом, была все еще богата в сравнении с прочими русскими землями: сборы ханских выходов обогащали ее казну. Дмитрий не только имел возможность подкупить Мамая, но даже выкупил за 10 000 рублей серебром Ивана, сына Михайлова, удержанного в Орде за долг, и взял его себе в заложники в Москву; там этот князь находился на митрополичьем дворе до выкупа. Дмитрий получил от хана ярлык на княжение. Мамай даже сделал ему такую уступку, что положил брать дань в меньшем размере, чем платилась прежде.

В 1372 г. началась новая тверская война. Михаил, соединившись с литовцами, повоевал московские волости, а потом нанес сильное поражение новгородцам. В 1373 г. вновь на Москву пошел Ольгерд. На этот раз Дмитрий приготовился встретить его у Любутска и разбил сторожевой литовский полк.

Все войско литовцев переполошилось, сам Ольгерд побежал и остановился за крутым и глубоким оврагом, который не допустил неприятелей до битвы.

Много дней литовцы и москвичи стояли в бездействии друг против друга, наконец заключили мир и разошлись.

Михаил, лишившийся помощи Ольгерда, по-видимому, не мог уже скоро надеяться на нее, но все-таки не оставил своей борьбы с Москвою. Враги Дмитрия также подстрекали его. Как раз в это время в Москве умер последний тысяцкий Василий Вельяминов. Дмитрий решился упразднить этот важный древний сан вечевой Руси. Эта старинная должность с ее правами противоречила самовластным стремлениям князей. Но у последнего тясяцкого остался сын, Иван, недовольный новыми распоряжениями. С ним заодно был богатый купец Некомат. Они оба убежали в Тверь к Михаилу и побуждали его опять добиваться великого княжения. Михаил препоручил им же выхлопотать для него новый ярлык в Орде, а сам уехал в Литву, пытаясь все-таки найти себе помощь. Из Литвы Михаил скоро вернулся с одними обещаниями, но 14 июля 1375 г. Некомат привез ему ярлык на великое княжение, и Михаил, не думая долго, послал объявить войну Дмитрию. Он надеялся сокрушить московского князя силами Орды и Литвы, но жестоко обманулся. Помощь не приходила к нему ни с востока, ни с запада, а между тем Дмитрий собрался со всею силою и двинулся к Волоку Дамскому, куда пришли к нему тесть его Дмитрий Константинович Суздальский с двумя братьями и сыном, двоюродный брат Владимир Андреевич Серпуховской, трое князей Ростовских, князь Смоленский, двое князей Ярославских, князья Белозерский, Кашинский, Моложский, Стародубский, Брянский, Новосильский, Оболенский и Торусский. Все эти князья двинулись из Волока к Твери и стали воевать, взяли Микулин, попленили и пожгли окрестные места, наконец, осадили Тверь, где заперся князь Михаил. Осажденные крепко бились, но отдельные успехи не могли принести Михаилу пользы: волость его была опустошена вконец, города Зубцов, Белгород и Городок взяты. Он все ждал помощи из Литвы и от хана. Литовские полки пришли, но, услыхав, какая бесчисленная рать стоит у Твери, испугались и ушли назад. Тогда Михаил потерял последнюю надежду и запросил мира.

Условия этого мира дошли до нас. Независимый великий князь Тверской обязался считать себя младшим братом Дмитрия. Он обязался участвовать в московских походах или посылать свои полки против врагов Москвы. Михаил обязался также не искать ни великого княжения, ни Новгорода. Кашинское княжество становилось независимым по отношению к Твери.

Усмирение Тверского князя сильно раздражило Мамая. Он видел в этом явное пренебрежение своей власти. Его последний ярлык, данный Михаилу, был поставлен русскими ни во что. С этого времени между Москвой и Ордой началась открытая вражда, но дело долго не доходило до решительного столкновения. Сначала татарские рати в отместку за тверской поход опустошили Нижегородскую и Новосильскую земли. Вслед за тем в 1377 г. татарский царевич Арапша из Мамаевой Орды вновь напал на Нижегородскую область.

Соединенная суздальская и московская рать по собственной оплошности была разбита на реке Пьяне, а Нижний взят и разорен. В следующем, 1378 г. татары опять сожгли Нижний Новгород. Отсюда Мамай отправил князя Бегича с большим войском на Москву. Но Дмитрий узнал о приближении неприятеля, собрал силу и выступил за Оку в землю Рязанскую, где встретился с Бегичем на берегу реки Вожи. 11 августа к вечеру татары переправились через реку и с криком помчались на русские полки, которые храбро их встретили. С одной стороны ударил на них князь Пронский Даниил, с другой - московский окольничий Тимофей, а сам Дмитрий наступал в середине. Татары не выдержали, побросали копья и бросились бежать за реку, причем множество их перетонуяо и было перебито.

Известно, что Вожское поражение привело Мамая в неописуемую ярость, и он поклялся не успокаиваться до тех пор, пока не отомстит Дмитрию. Понимая, что для покорения Руси нужно повторить Батыево нашествие, Мамай начал тщательно готовить новый поход. Кроме множества татар, которые уже собрались под его знамена, он нанял генуэзцев, черкес, ясов и другие народы. Летом 1380 г. Мамай перенес свой стан за Волгу и стал кочевать в устье Воронежа. Ягаило, князь Литовский, вступил с ним в союз и обещал соединиться с татарами 1 сентября. Узнав об этом, Дмитрий стал немедленно собирать войска, послал за помощью к подручным князьям: Ростовским, Ярославским, Белозерским. Из всех русских князей не соединился с ним один Олег Рязанский, который из страха за свою область поспешил вступить в союз с Мамаем.

Дмитрий приказал своим полкам собираться в Коломну к 15 августа, а вперед в степь отправил сторожей, чтоб они извещали его о движении Мамая.

Перед выступлением из Москвы он ездил в Троицкий монастырь к преподобному Сергию Радонежскому, который благословил Дмитрия на войну, обещая победу, хотя и с сильным кровопролитием.

От Сергия Дмитрий поехал в Коломну, где собралась уже невиданная на Руси рать - 150 000 человек. Весть о силе московского князя, должно быть, достигла Мамая, и он попытался было сначала кончить дело миром. Послы его явились в Коломну с требованием дани, какую великие князья посылали при Узбеке и Джанибеке, но Дмитрий отвергнул это требование, соглашаясь платить только такую дань, какая была определена между ним и Мамаем в последнее их свидание в Орде. 20 августа Дмитрий выступил из Коломны и, пройдя границы своего княжества, стал на Оке при устье Лопасни, осведомляясь о неприятельских движениях. Здесь с ним соединился двоюродный брат Владимир Андреевич Серпуховской, подошли последние московские полки. Тогда, видя все силы в сборе, Дмитрий велел переправляться через Оку. 6 сентября войско достигло Дона. Устроив полки, начали думать. Одни говорили: «Ступай, князь, за Дон!»

Другие возражали: «Не ходи, потому что врагов много: не одни татары, но и литва, и рязанцы». Дмитрий принял первое мнение и велел мостить мосты и искать броды. В ночь 7 сентября войско начало переправляться за Дон. Утром 8 сентября на солнечном восходе был густой туман, и когда в третьем часу просветлело, то русские полки строились уже за Доном, при устье Непрядвы.

Часу в двенадцатом стали показываться татары; они спускались с холма на широкое Куликово поле. Русские также сошли с холма, и сторожевые полки начали битву. Сам Дмитрий с дружиной выехал вперед и, побившись немного, вернулся к основным силам устраивать полки. В первом часу началась решительная битва. Такой битвы не бывало на Руси прежде: говорят, что кровь лилась, как вода, на пространстве десяти верст, лошади не могли ступать по трупам, ратники гибли под конскими копытами, задыхались от тесноты. Пешая русская рать уже лежала как скошенное сено, но исход боя решил Владимир Андреевич, ударивший из засады с конным полком в тыл татарам. Татары не выдержали этого удара и побежали.

В «Сказании о Мамаевом побоище», источнике сложном и противоречивом, в котором много явных вымыслов и нелепиц, есть рассказ, что Дмитрий надел княжескую мантию на своего любимца Михаила Бренка, сам же в одежде простого воина замешался в толпе, так как хотел биться с татарами «зауряд с дружиной». Неизвестно, можно ли доверять этому известию, но действительно, Дмитрий, как видно, не руководил сражением, оно шло словно само по себе, а все важные решения принимались Владимиром Андреевичем и воеводой Боброком.

Возвратившись с погони на место брани, Владимир Андреевич велел трубить в трубы; все оставшиеся в живых ратники собрались на эти звуки, не было только Дмитрия. Владимир стал расспрашивать: не видал ли кто его?

Одни говорили, что видели его жестоко раненным, и потому должно искать его между трупами; другие, что видели, как он отбивался от четырех татар, и бежал, но не знают, что после с ним случилось; один объявил, что видел, как великий князь, раненный, пешком возвращался с боя. Владимир Андреевич стал со слезами упрашивать всех искать великого князя, обещал богатые награды тому, кто его найдет. Войско рассеялось по полю; нашли любимца Дмитриева Михаила Бренка, наконец двое ратников, уклонившись в сторону, нашли великого князя, едва дышащего, под ветвями недавно срубленного дерева. Дмитрий с трудом пришел в себя, с трудом распознал, кто с ним говорит и о чем, панцирь его был весь пробит, но на теле не было ни одной серьезной раны.

По случаю победы, говорит летописец, была на Руси радость великая, но была и печаль большая по убитым на Дону; оскудела совершенно вся земля русская воеводами, и слугами, и всяким воинством, и от этого был страх большой по всей земле Русской. Это оскудение дало татарам еще кратковременное торжество над куликовскими победителями.

Мамай, возвратившись в Орду, собрал опять большое войско с тем, чтоб идти на московского князя, но был остановлен другим врагом: на него напал хан заяицкий Тохтамыш, потомок Чингисхана. На берегах Калки Мамай был разбит, бежал в Крым и там был убит. Тохтамыш, овладев Золотой Ордой, отправил к русским князьям послов известить их о своем воцарении. Князья приняли послов с честью и отправили своих послов в Орду с дарами для нового хана. В 1381 г. Тохтамыш отправил к Дмитрию посла Ахкозю, который назван в летописях царевичем, с семьюстами татар; но Ахкозя, доехавши до Нижнего Новгорода, возвратился назад, не смея ехать в Москву; он послал было туда несколько человек из своих татар, но и те не осмелились въехать в Москву. Тохтамыш решился разогнать этот страх, который напал на татар после Куликовской битвы. В 1382 г. он внезапно с большим войском переправился через Волгу и пошел к Москве, соблюдая большую осторожность, чтобы в русской земле не узнали о его походе.

Когда весть о татарском нашествии дошла до Дмитрия, он хотел было выйти навстречу татарам, но область его, страшно оскудевшая народом после Куликовского побоища, не могла выставить достаточного числа войска. Дмитрий уехал сперва в Переяславль, а потом в Кострому собирать полки. Сюда к нему пришло известие, что Москва взята и сожжена татарами. Впрочем, Тохтамыш не чувствовал себя уверенно и после этого. Узнав, что Дмитрий собирает полки в Костроме, а Владимир Андреевич стоит с большой силой у Волока, он поспешно ушел обратно в степь Дмитрий вернулся в разоренный город и за свой счет похоронил всех убитых - 24 000 человек Воспользовавшись бедою Москвы, Михаил Тверской немедленно отправился в Орду искать великого княжения Однако в 1383 г приехал в Москву посол от Тохтамыша с добрыми речами и пожалованием За это пришлось дорого заплатить В 1384 г начались тяжелые поборы для уплаты ханской дани Каждая деревня давала по полтине, а города платили золотом Таким образом, Дмитрию не удалось исполнить свою заветную мечту - навсегда покончить с татарским игом Последние годы его правления, если не считать рати с рязанцами и новгородцами, были сравнительно мирными Умер Донской в 1389 г, когда ему было всего 39 лет Согласно Житию, он был крепок, высок, плечист и даже грузен - «чреват вельми и тяжек собою зело», имел черную бороду и волосы, а также дивный взгляд То же Житие сообщает, что Дмитрий имел отвращение к забавам, отличался благочестием, незлобивое тью и целомудрием Книг он не любил читать, но духовные имел в своем сердце Сергий Радонежский - Серафим Саровский Архиепископ Никон в составленном им «Житие Сергия Радонежского» писал, что в трудные для церкви времена, когда потребна помощь Божия для укреплению веры, Бог посылает на землю Своих особых избранников, и те, будучи преисполнены священной благодати, дивной жизнью и смирением привлекают к себе сердца людей и делаются наставниками и руководителями всех, кто ищет очищения от страсти и спасения души. Из мест уединения этих избранников, из их пустынь, разливается тогда по лицу их родной земли благодатный свет веры, покоя и добра. Именно к таким Божьим посланникам принадлежали великие православные святые, печальники земли Русской» Сергий Радонежский и Серафим Саровский.

Своей жизнью, своими подвигами и своим непререкаемым авторитетом они оказали такое огромное влияние на духовную жизнь России, что его ощутили на себе не только их ближайшие современники, но и многие поколения потомков.


	Т И Н Е Й Д Ж Е Р Ы Для тех, кто учится и учит
Главная Мой профиль Выход Вы вошли как Гость \| Группа "Гости" \| RSS
Воскресенье, 22.12.2024, 04:51:15