Телевидение, сей волшебный
фонарь, который в 50-е годы перенесло в страну чудес больше народу, чем могло
даже присниться джинну, приятелю Аладдина, обратило в 1960 году свое внимание
на спорт. В том самом году ТВ «открыло» для себя Олимпийские игры и Си-Би-Эс
заплатила аж 50000 долларов за право показа зимних Олимпийских игр 1960 года из
Скво-Вэлли и еще 660000 долларов за показ летних Олимпийских игр в Риме. В том
же самом году Эй-Би-Си получила права на трансляцию футбольных матчей НКАА и
приобрела права на показ игр новой Американской футбольной лиги. В том же самом
году телевидение открыло для себя и гольф, пригласив самую новую звезду этого
вида спорта Арнольда Палмера в наши гостиные. Знакомство оказалось приятным.
Но так было не всегда. Еще
в 1955-м, когда зашла речь о трансляциях гольфа, Том Галлери, тогдашний глава
спортивной редакции НБС, заявил: «Гольф нельзя считать зрелищным видом спорта».
Однако зрители, разогретые в годы Эйзенхауэра посвященными гольфу передовицами
газет, видели в этом только отговорку. И вдруг гольф оказался на экранах
различных каналов, перед взорами миллионов.
Ушли те дни, когда
гольфист мог на восемнадцатой лунке посмотреть на оператора и вперемежку с
проклятиями процедить: «Если ты еще раз покажешь, как я кладу мяч в лунку, то
получишь клюшкой в зубы». Или в какое-нибудь другое анатомическое отверстие.
Гольферы теперь сумели подавить свою всегдашнюю неприязнь к камерам и
операторам, нарушив похоронное молчание соревнований по гольфу, когда любой
звук — будь то чих или стрекот камеры — рассматривался как потенциальная помеха
в игре. Теперь они внимали только голосу денег, и чем он громче, тем лучше.
Но потребовались обаяние и
харизма Палмера, чтобы превратить гольф в телешоу. Он был истинным удальцом,
отважным, бойким и полнокровным, наделенным на все 100 процентов американской
физиономией под лохматой шевелюрой, рисовавшим своими клюшками воздушные замки
на небе и бросавшим вызов судьбе. Подвигам Палмера внимало огромное, топавшее,
вопившее и клубившееся вокруг него человеческое стадо, создававшее фон,
образовывавшее армию поклонников Арни, представлявшую собой зрелище не менее
любопытное, чем сама игра. Это годилось для телевидения.
Палмер впервые объявился в
гольфе в 1954 году, когда он выиграл любительское первенство США. На следующий
год он сделался профессионалом и к 1957-му стал пятым по заработку в гольфе. В
первенстве «Мастерс» 1958 года он финишировал первым, опередив конкурентов на
один удар, а потом целый час ликовал по поводу победы. Потом защищавший свое
звание чемпион Дуг Форд не сумел догнать его и помог самому молодому из
победителей «Мастерс» надеть на себя новый зеленый пиджак. Палмеровская легенда
начинала приобретать очертания.
Все началось в 1960 году
на турнире «Мастерс». Кен Вентури уже закончил выступления с отрывом в удар и
примерял в клубном здании традиционный зеленый пиджак. Но Палмер еще был на
лужайке, пыхтя как паровоз. Добравшись до семнадцатой зеленой, Палмер
прицелился в лунку, находившуюся примерно в двадцати семи футах от него, и
нанес уверенный удар. Мяч следовал всем выпуклостям и вогнутостям зеленой
полосы — всем ее наклонам, уклонам и возвышениям — и птичкой нырнул в лунку.
Только что сформированная армия Арни встретила это выдающееся деяние ревом
тысячи грузовиков, грохочущих по деревянному мосту.
Равенство на 420-ярдовой
восемнадцатой сулило переигровку. Палмер решил пойти дальше. После хорошего
удара он попал в шестое железо, мяч отскочил и остановился в пяти футах от
штыря, в пяти футах от новой птички, в пяти футах от победы. Палмер постоял над
ним долю секунды, а потом, осмотрев зеленую полосу, еще раз затянувшись
сигаретой и подтянув кверху брюки, уверенно поразил лунку. Армия почитателей
разразилась шумными воплями и аплодисментами, которые, наверное, слыхали и на
небе. Их герой победил.
Бобби Джонс, написавший
книгу о гольфе, охарактеризовал Палмера следующим образом: «Если бы мне нужно
было положить мяч в лунку, чтобы выиграть титул, то я предпочел бы, чтобы за
меня это сделал Арнольд Палмер и никто другой. За всю свою спортивную жизнь я
не видел человека, который поражал бы важные лунки столь же уверенно, как это
делал Палмер».
Но Джонс — и весь мир
гольфа — еще не видели настоящего гольфа. Летом, в одном из самых памятных
соревнований в истории гольфа, Палмер показал нечто невиданное. Оказавшись в
финальном круге Открытого первенства США, Палмер отстал от лидера на семь
ударов, «он участвовал в борьбе за первенство», писал один из репортеров, «не
более чем продавец сосисок». Стоя в палатке перед последним выходом на
площадку, Палмер спросил у другого репортера: «А что случится, если я ударю на
65?» Писака, подобно всем прочим уже рассматривавший Палмера как некий призрак,
только покачал головой и ответил: «Ничего. Тебе уже ничто не поможет!»
Не желая уступать даже
непререкаемым фактам, Палмер вышел, чтобы заставить покориться своей воле саму
площадку на Черри-Хилл. Пустив в дело весь свой арсенал, Палмер отправил шесть
птичек в первые семь лунок и продвинулся на 30 на девяти внешних, доказывая
свою конкурентоспособность.
Ощущая новые силы, Арни
приступил к девяти задним лункам, а его сторонники приветствовали каждый замах
боевым армейским кличем: «Вперед!» Один из очевидцев знаменательного события
вспоминал: «Он уже на шестнадцатой, и для ничьей ему нужна птичка. Но вместо
того чтобы надежно сыграть по зеленой, он промахивается мимо лунки и уже
проигрывает при равенстве. Что ж, он переходит к шестнадцатой и вновь
оказывается на том же самом месте. И черт меня побери, если он не делает это
тем же ударом. Но на сей раз он загоняет мяч в лунку и выигрывает матч».
В тот день Палмеру снова
удалось «затолкать зубную пасту обратно в тюбик», он набрал 65 и победные 280
очков, заодно превратив дефицит из семи ударов в плюс шесть.
Легенда о Палмере была
создана. Ни один из гольферов, выступавших до и после него, не привлекал в
такой мере внимание общества при личных контактах и на телеэкране, как этот
человек, который, по мнению «Спортс Иллюстрэйтед», «сочетал в себе отвагу и
наглость грабителя с бесстрашной уверенностью в себе гимнаста, выступающего под
куполом цирка. Он не играет в гольф, он завоевывает площадку».
